Пролегомены российской катастрофы. Трилогия. Ч. I–II
Шрифт:
6) все человеческие чувства у него должны быть задавлены холодной страстью беспощадного разрушения;
7) другом революционера может быть только такой же революционер;
8) у каждого товарища должно быть под рукой несколько революционеров второго и третьего разрядов, то есть не совсем посвященных. На них он должен смотреть как на часть общего революционного капитала, отданного в его распоряжение. Он должен экономически тратить свою часть капитала, стараясь всегда
9) спасение товарища из беды зависит от соотношения его пользы для дела и траты революционных сил на его избавление. Какая сторона перевесит – так и решать;
10) с целью беспощадного разрушения революционеры, живя в обществе, притворяются не теми, что они есть. Они должны проникнуть во все слои общества;
11) все это поганое общество должно быть раздроблено на категории в зависимости от их зловредности. В первую очередь уничтожаются люди, вредные для революционной организации и смерть которых нагонит на правительство наибольший страх. Другие категории шантажом, интригами, посулами, проникновением в их тайны, вхождением в доверие заставить работать на себя;
12) у товарищества нет другой цели, кроме полнейшего освобождения и счастья народа;
13) спасительной для народа может быть только та революция, которая уничтожит всякую государственность и истребит все государственные традиции, порядки и классы в России» и т. п.
(История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях. Ростов н/Д: Феникс, 1996. С. 46–54).
Преступление Нечаева и его «Катехизис» были осуждены современными ему адептами социализма. Но не надо забывать, что оно произошло не на пустом месте. Героизация терроризма была заложена еще Белинским и нашла многочисленных последователей – теоретических и практических. Героизация и мистификация борьбы социалистов с режимом (которую без террора и представить невозможно) имели место и на страницах «Исторических писем» Лаврова, вышедших еще до нечаевского преступления. Вот хотя бы такие фрагменты: «Нужно не только слово, нужно дело. Нужны энергические, фанатические люди, рискующие всем и готовые жертвовать всем. Нужны мученики, легенда которых переросла бы далеко их истинное достоинство, их действительную заслугу… Они станут недосягаемым идеалом пред толпою. Но зато их легенда воодушевит тысячи тою энергиею, которая нужна для борьбы» (Лавров П. Л. Философия и социология. Избр. соч. в 2 т. Т. 2. Изд-во соц.-экон. лит-ры. М.: Мысль, 1965. С. 121) и т. п. В дальнейшем «мирный» пропагандист Лавров не смог преодолеть «синдром Нечаева» и стал постоянно сбиваться на путь апологии его нравственных начал, плодя своим творчеством юную нечаевскую поросль – социалистов-террористов. Год 1873, русским социалистам: «…путь революции неизбежен для лучшего будущего России… Готовьте к ней русский народ… А когда минута настанет, идите с народом на завоевание прав… Идите вперед, чего бы это ни стоило вам, чего бы это ни стоило народу. Какова бы ни была цена этого будущего, оно должно быть завоевано» (указ. соч., с. 484). Год 1876: «Социальная революция в России должна быть подготовлена тайною организациею революционных сил… Переворот, к которому стремятся социалисты нашего времени, не может быть совершен легальным путем» (указ. соч., с. 484). Год 1884 (из статьи «Социальная революция и задачи нравственности»): «…во имя социалистического убеждения то, что составляет существенное препятствие росту социализма, должно быть разрушено какою угодно ценою… разрушение всякой традиционной формы власти… потрясение всякой традиции есть дело прогресса… сама же борьба (за социалистический идеал нравственности. – Б.) происходит под условиями необходимости, лежащими совершенно вне нравственной оценки… беспощадное ведение борьбы за торжество социализма в тех пределах, где эта борьба необходима и на которые требования нравственности не могут распространяться…» (указ. соч., с. 469–470, 492, 497–498). Суть этих лавровских откровений одна – нравственно все, что способствует торжеству социалистического переворота, не считаясь ни с какими жертвами. Не знаю, кто придумал легенду о Лаврове как мирном пропагандисте, но его социалистическая пропаганда далеко не мирная и ничем не отличается от нечаевщины. Вот святыни Лаврова: «Социалисты-революционеры в своем нравственном учении не говорят о святыне человеческой жизни… Для них дорога лишь жизнь брата – работника социальной революции (сравни с “Катехизисом” Нечаева: “Другом и милым человеком для революционера может быть только такой же революционер…”, см. выше)… Для них единственная святыня – справедливость. Они прямо говорят, что нет жертв, которых нельзя принести этой святыне… Социалистическая справедливость говорит своим борцам: мне не нужно ни жизни отдельных ничтожных личностей, ни богатств отдельных грабителей. Мне нужна социальная революция, полное и всеобщее разрушение старого мира… Придет минута революции… и разом все богатства хищников попадут в мои руки… Дело идет об установлении царства труда, справедливости, любви…» (указ. соч., с. 477) и т. п. Псевдочеловеколюбивая болтовня с обещаниями для человека труда кисельных берегов и молочных рек после пролитых морей крови.
Конец ознакомительного фрагмента.