Прометей, или Жизнь Бальзака
Шрифт:
В записной книжке, куда писатель заносил сюжеты, можно прочесть такую запись: "Изобретение кожи, которая олицетворяет жизнь. Восточная сказка". Сначала Бальзак предполагал написать фантастическую повесть в духе Гофмана и говорил об этом как о "сущем литературном пустяке", где он все же "попытается изобразить некоторые ситуации той жестокой жизни, какая выпадает на долю гениальных людей, прежде чем они чего-либо достигнут". В основе сюжета должен лежать талисман - шагреневая кожа, все желания ее обладателя исполняются. На куске кожи - надпись "на санскрите", расположенная в виде треугольника:
ОБЛАДАЯ МНОЮ, ТЫ БУДЕШЬ ОБЛАДАТЬ ВСЕМ,
НО ЖИЗНЬ ТВОЯ БУДЕТ ПРИНАДЛЕЖАТЬ МНЕ.
ТАК УГОДНО БОГУ. ЖЕЛАЙ
И ЖЕЛАНИЯ ТВОИ БУДУТ ИСПОЛНЕНЫ.
НО СОИЗМЕРЯЙ СВОИ ЖЕЛАНИЯ
СО СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ. ОНА - ЗДЕСЬ.
ПРИ КАЖДОМ ЖЕЛАНИИ Я БУДУ
УБЫВАТЬ, КАК
ХОЧЕШЬ ВЛАДЕТЬ
МНОЮ? БЕРИ. БОГ,
ТЕБЯ УСЛЫШИТ.
ДА БУДЕТ
ТАК!
Таким образом, при каждом исполнившемся желании кожа будет уменьшаться. Когда от нее ничего не останется, ее владелец умрет. Похожий на скелет старик антиквар, продающий талисман юному Рафаэлю, сумел дожить до ста лет лишь потому, что остерегался не только чего-либо страстно желать, но даже просто хотеть.
Чем больше размышлял Бальзак над этой легендой, тем больше философской глубины находил он в ней. Мысль о долголетии была ему хорошо знакома. Отец постоянно напоминал, что Фонтенель советует старикам быть экономными и в своих движениях, и в своих чувствах. В скупости проявляется их мудрость, ничего другого они не могут себе позволить. Между тем молодость жаждет "сумасбродных трат, неосторожности, сильных страстей, беспокойных поисков". И этим она торопит неминуемый крах. Старик антиквар, вручая талисман Рафаэлю де Валантену, говорит ему: "Сейчас я вам в кратких словах открою великую тайну человеческой жизни. Человек истощает себя безотчетными поступками, из-за них-то и иссякают источники его бытия. Все формы этих двух причин смерти сводятся к двум глаголам: желать и мочь".
Такая философия осуждает блестящую жизнь, роскошь, разгул и даже всякую деятельность. Как помнит читатель, Бернар-Франсуа советовал жить в деревне и питаться плодами земли. У Руссо также можно найти осуждение социальной жизни. "Общество есть путь к смерти", - в свою очередь, говорит Оноре. "Шагреневая кожа" будет не просто фантастической повестью в духе Гофмана. Бальзак перенесет легенду в современную ему эпоху и напишет философскую повесть. Его учитель Рабле в эпоху, пришедшую на смену аскетическому средневековью, создал большой символический роман для реабилитации плоти; Бальзак, писавший после наполеоновской Империи, которую можно назвать оргией действия, укажет с помощью другого символа на опасности, порождаемые стремлением к могуществу; его произведение отнюдь не будет "сущим литературным пустяком", оно воплотит дерзостный и блестящий замысел. Он был способен это осуществить. "Впрочем, главное свойство всякой настоящей легенды - это то, что сам автор не подозревает о богатстве, которое в ней заключено", - пишет Ален.
Итак, в январе 1831 года Бальзак продал Шарлю Гослену и Юрбену Канелю за 1135 франков произведение в двух томах, озаглавленное "Шагреневая кожа"; он должен был вручить его издателям 15 февраля. Писатель также обещал Юрбену Канелю "Сцены военной жизни". Никакая работа не пугала его, а обещания тем более. На деле же "Шагреневая кожа" подвигалась сначала медленно. Бальзак много бывал в свете, он подружился с известным щеголем, романистом Эженом Сю, и с любовницей этого денди, Олимпией Пелисье, умной и красивой куртизанкой; в ее салоне бывали герцог Фиц-Джеймс, герцог Дюра, Орас Верне, Россини, доктор Верон. Оноре любил это остроумное общество и блистал в нем. Он встречал этих людей в кафе "Париж", у Тортони, в "Турецком кафе". Иногда он поднимался в мансарду на набережной Сен-Мишель, откуда открывался вид на Собор Парижской Богоматери и Сену, и завтракал отбивной котлетой и сыром у четы влюбленных - Авроры Дюдеван и Жюля Сандо, к которым он относился нежно и доброжелательно. "Этот Бальзак - чудесный малый", - говорила Аврора. А своему другу Шарлю Дюверне она писала: "О, либо вы поймете очарование господина Бальзака, либо вам в жизни не понять, что такое магия взгляда и родство душ". У себя, на улице Кассини, Бальзак давал пышные обеды. Один из его товарищей по Вандомскому коллежу горячо благодарил Оноре за приглашение на такой обед.
Жозеф Фонтмуан - Бальзаку:
"Я никогда не забуду чудесных часов, проведенных на улице Кассини, не забуду твоего неповторимого чтения, забавной торговли дынями, острот гостей и шампанского, которое особенно опьяняло потому, что ему сопутствовали сумасбродные, но прекрасные творения неподражаемого Монье".
Словом, Бальзак не берег свой талисман.
Чтобы спастись от Парижа и его соблазнов, чтобы работать, он уехал в марте к супругам Карро, а в апреле укрылся в Булоньере, в этом чудесном поместье возле Немура, арендованном госпожой де Берни, где царило меланхолическое
Правда, для того чтобы выставить свою кандидатуру на выборах, необходим был имущественный ценз - пятьсот франков налога с доходов, но Бальзак в своих грезах без труда преодолевал подобные препятствия. Где ему лучше баллотироваться? Он написал в три места: в Камбре, где у него был друг Самюэль-Анри Берту, сын типографа и владелец "Газетт де Камбре"; в Фужер, генералу барону де Померелю, и, наконец, в Тур, своему приятелю Амедею Фоше. "Дорогой генерал, - обращался он к Померелю, - сознаюсь откровенно: вспомнив о том, как трудно вам найти у себя в Фужере подходящего депутата, я подумал, что мне стоит предложить свою кандидатуру вниманию ваших сограждан. Вам известны мои убеждения, и в нынешних обстоятельствах вы стали бы для меня настоящим отцом, если бы соблаговолили оказать мне покровительство и рекомендовать избирателям вашего округа". Всем трем адресатам он послал политическую брошюру "Оценка деятельности двух правительств", подписанную "Оноре де Бальзак". Адвокат из Тура ответил письмом, где до небес превозносил новеллы Бальзака, опубликованные в "Ревю де Пари", но добавил, что Оноре нельзя рассчитывать на политическую карьеру в Турени: "Недостаток вашей брошюры в том, что в ней отсутствует ясная программа, а в наше время необходимо недвусмысленно стать под знамена какой-либо партии". Ответ генерала де Помереля был также неутешителен. Прежде всего взгляды автора брошюры не совпадали с убеждениями большинства обитателей Фужера, а главное - "они хотят видеть своим депутатом уроженца здешнего края". Берту был настроен менее пессимистически и приглашал своего друга прибыть в Камбре. В это время Бальзак жил в Булоньере и лихорадочно работал над "Шагреневой кожей". Какой писатель согласится пожертвовать воображаемым миром, который он сам творит, и творит успешно, ради реального мира, приносящего столько разочарований? Бальзак внезапно раздумал выставлять свою кандидатуру на выборах и даже не поехал в Камбре.
В ту пору ходили слухи, что он якобы рассчитывал приобрести состояние и обеспечить себе имущественный ценз, женившись на некой Элеоноре де Трюмильи, дочери эмигранта, которого Людовик XVIII вознаградил за верность. Бальзаки состояли в родстве с бароном Малле де Трюмильи, проживавшим в Дуэ; говорили, будто политическая эволюция Оноре в сторону легитимизма объяснялась желанием понравиться барону. Все это малоправдоподобно, ибо такой брак мог дать Бальзаку нужный имущественный ценз только после выборов; что же касается политических убеждений писателя, то они имели куда более глубокие корни и были плодом его наблюдений и раздумий над людскими поступками.
Он близко видел охваченную байроническими настроениями молодежь, она была поражена болезнью века, с тоской вспоминала о блестящих победах Наполеона и питала отвращение к буржуазной монархии. Филарет Шаль, друг Бальзака, писал:
"Какое время!.. То была неповторимая эпоха, ныне отошедшая в прошлое. Тогда слишком многого хотели, на слишком многое надеялись, полагались на собственные силы и растрачивали свой пыл направо и налево. Не задумывались над жизнью, не прислушивались к ней, а просто жили. Эту эпоху отличали сила, задор, порыв... Были ошибки, но ошибки благородные; блуждали по тропинкам, среди утесов, но шли вперед. Жили в шуме бурь, а не в молчании смерти".
В "Шагреневой коже" Бальзак пытался показать эту духовную анархию. Его герой, Рафаэль де Валантен, в первый раз пожелав проверить могущество талисмана, требует оргии, пиршества, женщин. Желание Рафаэля исполняется самым естественным образом, и в этом проявилась гениальность писателя. Не успел Рафаэль сформулировать свое требование, как тут же, выйдя из лавки антиквара, столкнулся со своими приятелями Блонде и Растиньяком; молодые люди потащили его на роскошный обед, который давал удалившийся от дел банкир: не зная, куда девать золото, он решил променять его на духовные ценности - основать газету.