Прометей: каменный век II
Шрифт:
Норматив в племени Русов, для получения статуса мужчины-воина и копья состоял в следующем: бег с камнем в руках от моего дворца до каменной гряды и обратно без остановки, пятьдесят отжиманий от земли, трехкратное залезание на пальму, также без остановки, и прыжок в беге свыше трех метров. Прыжки были самой трудной частью, дикари не умели прыгать вообще. Подростков можно было видеть, пытающихся прыгать через две черты на песке, так они тренировались перед инициацией.
Надо было снова провести перепись, но руки никак не доходили. Щенки, привезенные мной, вскоре стали всеобщими любимцами. Та женщина из племени Нига выкормила их, раны, полученные от щенячьих зубов, на ее сосках остались на всю жизнь. Собак вначале боялись
Недолго думая, я назвал щенков женскими именами: Айра, Боня и Ника. Красавица с белой мордочкой была Айра и, хотя все три собаки признавали в основном меня и терпимо относились к другим, именно Айра все время была рядом со мной. Айра ревновала даже к Нел и Мии.
Миа родила мальчика, крупного, со светлой кожей и золотистыми волосиками на голове. И хотя я нарек мальчика Виктором и называл его Вик, Миа и Нел звали его Мал (солнце). Через несколько месяцев я сам привык называть его Мал. Миха за год подрос и уже бегал с местной детворой. Первое время я ругал Нел, которая искренне не понимала, как можно ребёнка старше года держать взаперти. Потом привык и уже не удивлялся, что мой малыш, которому еще нет и полутора лет, встречается мне в самых разных уголках поселения.
За прошедший год увеличилось поголовье нашего скота: мои овцы дали приплод, и сейчас у нас было восемь животных. Коза, попавшая в ловушку охотников, тоже разрешилась от бремени сразу тремя козлятами. Свиньи также дали приплод, и несмотря на то, что мы периодически резали животное на шашлык, свиней было больше тридцати. Моя Бима вымахала и превратилась в молодую кобылу, я в шутку пробовал прокатиться, но Бима протестующе сделала стойку и скинула меня.
Она был слишком молода для верховой езды. Поэтому пока не торопился, продолжая подкармливать его с рук. Дважды мы еще сажали и убирали ячмень, и сейчас его запасы, позволяли не переживать. Дважды варил пиво, добавляя в готовый солод мед вместо сахара. Мед Зик нашел случайно, продолжая свои геологические изыскания. Когда он вернулся с опухшим лицом от жал и пожаловался на злых летающих насекомых, я замер: «неужели пчелы?»
На следующий день, выследив, куда летят пчелы, я нашел огромное дупло в дубе, забитое медом. Разведя огонь и задымив всю поляну, удалось изъять часть меда, получив всего три укуса. Надо ли говорить, что пиво после добавления меда стало значительно лучше?
Но самые значительные изменения у нас произошли в военном деле: вышколенные копейщики умели маршировать, мгновенно перестраиваться, охватывать воображаемого врага кольцом и воздвигать стену из щитов, образуя черепаху. Щиты были сплетены из ветвей гибкого дерева и обтянуты кожей буйволов, довольно толстой и прочной. В постоянной готовности всегда находилось тридцать копейщиков и десяток лучников. В случае необходимости моя армия могла быть увеличена до ста десяти человек, тридцать из которых были лучниками.
Буйволы пришли к нам сами, со стороны степи. Не знаю, где они нашли проход в хребет Ливана, возможно, прошли из долины между двумя хребтами по берегу реки с нашей стороны. Но факт остаётся фактом, и однажды дозорные заметили огромное стадо, что паслось в степи, недалеко от Великого Русского рва, который мы все-таки за год докончили. Ров получился на славу, не поленившись, я отмерил его шагами, и у меня получилось семь тысяч шагов. На конце, примыкающем к морю и примыкающем к горной цепи, построили стену-крепость из камней, где постоянно находился гарнизон из трех человек. Еще одна временная постройка была на середине рва, но она пустовала, держать там людей не было необходимости.
Увидев стадо буйволов, дозорный быстро прибежал, чтобы доложить о такой
Мы отступили, когда визуально стадо уменьшилось вдвое, обрадованные буйволы рванули в степь, и только пыль осталась после них. Хотя не только пыль: заполнив наш ров, мычали и ревели животные. Тридцать четыре буйвола попали в ловушку, ломая ноги и придушенные свалившимися сверху телами. Двенадцать животных было невредимо, среди которых было трое буйволиц, два самца и семеро телят. Раненые и погибшие буйволы были освежеваны и разделаны прямо во рву. Не пострадавшие животные ушли по рву в сторону гор, но выйти изо рва у них не было возможности.
Пока животные блуждали по рву, мы спешно построили загон, который должен был очень крепким, чтобы сдержать этих мощных животных. Когда загон был готов, началось извлечение ослабевших буйволов изо рва. Первыми сдались телята: обессиленные, они не реагировали, пока их обвязывали веревками и тянули наверх. Чтобы облегчить себе задачу, я приказал срыть бруствер в одном месте и сделать пологий выход на нашу сторону.
Освобожденные животные поились, затем, растянутые во все стороны веревками, препровождались в загон, где их уже ждали солома и трава. Поголодав и побыв без воды два дня, буйволы стали прямо послушно-ручными. Только один самец сверкал налитыми кровью глазами, не желая мириться с унизительным положением.
Так, в одночасье, наш скотный двор прирос могучими животными. Мясо зарезанных буйволов сушилось между всеми пальмами, люди объедались, наступил период, когда на рыбную ловлю и охоту никто не ходил две недели. Наа и его рыбаки еще усовершенствовали сеть-невод, привязав грузила к нижней веревке. Коптильню для холодного копчения я все-таки сделал прямо на обрывистом склоне рядом с кузней. Очень долго мучился, не получая необходимой тяги, но после нескольких неудачных попыток получил нормальную тягу и отличную коптильню, дымоходы которой шли в земле.
Шкуры буйволов плохо годились для одежды, толстые и грубые. Именно тогда пришла в голову идея натягивать их на плетеные щиты. Поэкспериментировав со стрелами и копьями, пришел к неутешительному выводу: стрелы и копья с железным наконечником такие щиты пробивали. И если наконечник попадал между плетением прутьев, мог ранить человека. Пробовал натирать щиты влажной глиной, но, высохнув, глина трескалась и осыпалась.
Вспомнил своего сокурсника Андрея Кочетова, помешанного на холодном оружии. Он говорил, что, натирая парафином ножны, можно сделать крепче кожу, но парафина у меня не было. И только найдя мед, я нашел решение – натирать воском, застывший воск плотно запечатывает ульи, это я помнил еще по прошлой жизни. Натирая воском щиты и грея их над костром, добился сносного результата и уже подумывал о кожаных доспехах, когда неожиданная просьба Мии сильно меня озадачила.
Женщины из ее племени также тренировались под началом Лара, признав его авторитет. Но сильнее всего им понравились луки, но проблема была в слишком большой груди, которая мешала стрелять из лука, натягивая его до отказа. Миа просила изменить лук так, чтобы женщинам было удобно стрелять из него. Я много ломал голову, какие изменения можно внести в лук, но ничего толкового не смог придумать. Именно тогда родилась идея о создании арбалета. Арбалет в свое время произвел фурор в Средние Века: доходило даже до запрета Папы Римского на использования этого оружия.