Пропагандист
Шрифт:
— Спасибо тебе, братушка!
Разливали по обычным эмалированным кружкам.
— За нашего нового товарища по счастью!
Если сначала Анатолий сомневался, то сделав глоток, выпил норму полностью. Коньяк был мягким и ароматным.
— Хорош?
— Ага. Что за марка?
— Какой-то молдавский. Тут в военторге не задорого продают. Кому котлеты?
Продукт солдатского общепита выглядел аппетитным и оказался вкусным. Мяса в котлеты точно не пожалели. Прожарка
— Жаль, овощей нет, — сокрушался Илья. Дмитрий поддакнул:
— Я им сказал, обещали в обед давать салат. Но это же армия. Каша, суп, макароны.
— И еще картошка!
— Соображает! — поддержал Анатолия Ярослав. — Немало её небось в армии начистил?
— А я не служил. Но с армейскими много общался. На первой, второй и в Грузии.
— Это как?
— Журналистом был. Молодым, глупым и горячим.
— Эхма!
Все некоторое время молчали, также молчком приняли по второй.
Нарушил тишину Дмитрий.
— Чего сейчас вспоминать? Было и было! Нынче уже не будет!
Анатолий с интересом глянул на «коллегу». А парень имеет свое мнение.
— Считаешь, что они изменятся?
— Им деваться некуда. Информация о нас все равно пролезет наружу, и люди узнают. Им уже не спрятать все за ширму и не замести веничком.
— Эй, прогрессоры, — с издевкой протянул Моисеев, — вы точно знаете, куда нам идти?
Вот тут Дмитрий удивил своей категоричностью:
— Одна голова хороша, много лучше. Они и так с нашей помощью свою электронику вперед продвинут. И тем более технологии. Если знаешь торную дорогу прогресса, то идти намного легче.
Мерзликин положил вилку с котлетой:
— Поэтому у нас телефоны забрали?
— У меня еще планшет был с кучей книг. В том числе и по истории.
— Ты историк?
— Да просто интересуюсь. Много материала по восьмидесятым насчет преступности, о первых кооперативах. Я же и сам начинал в те времена с комсомолом. Наивный дурачок, мечтал о светлом капиталистическом будущем.
Мерзликин с любопытством уставился на тихоню:
— И как?
— Поначалу шло разное. Потом как у всех. Шмотки, компьютеры.
— Вверх-вниз?
— Ага. В нулевых закрыл бизнес. Пришли большие кампании, нас съели. Да и дети выросли, нашел непыльную работенку в высотке инженером.
— А ты кем работал, Толян? — Ярослав не забыл меж разговорами разливать.
— В Газпроме.
— Почти коллеги. Дай пять! Я в Роснефти. Мастером на нефтебазе. Платили нормально, мозги не епли. А ты на станции какой или…
— В головном офисе. Я не работяга, Яра.
— Опа-на! Никак высокое начальство?
Моисеев
— Да пиарщик он, Евдокимов. Больше всех нас получал вместе взятых.
Мерзликин развел руками:
— Извините, повезло!
Неловкость момента разорвал жизнерадостный смех молодых людей. Все выпили и плотно закусили. Руль разговорного корабля взял на себя Анатолий.
— В настоящее время наше положение одинаково. Начинаем практически с нуля.
— Позвольте! — израильтянина уже малость развезло. — У нас с вами разное образование. Ты щелкопер, а я электронщик! Кто КГБ окажется нужнее?
— А я на любой технике работать могу, — обиженно прогудел Евдокимов. — Трактор, экскаватор, кран, большегрузы, погрузчик. Им столько рационализаторских предложений накидаю. На сто лет вперед хватит! Помню, работал в порту Роттердама. Порт скажу огромнейший в Европе. Смотрю, они этот бедный контейнер таскают тягачом. Чтобы дорогу освободить. А тягач иногда занят. В итоге все равно отстают. Предложил поставить его а самоходную платформу. Мне премия, начальству прибыль. Эх, как мы тогда в баре погудели…
— Ярик, — осторожно спросил Анатолий. — Ты каким местом в Бельгии оказался?
Евдокимов начислил еще по одной и начал вспоминать:
— Да по дурости. Работы в девяностых стало мало. На вахтах обманывать начали нагло, да и здоровье не железное. Тут и одноклассник подсуетился, он немец сам, поехал туда и меня сманил.
— И как?
— Работа есть работа! Подучился, навострился шпрехать. У них многое иначе, но ведь человек человека всегда поймет. Отработал год, купил машину.
— Мерседес? — снова встрял в разговор Моисеев.
— Да какое там! Для обычного работяги дорого! Старый Фольц у деда одного взял почти задаром. Воевал тот у нас, доброту русскую помнил. Но как-то сел и подумал. Не мое это! Их орднунг фиктивный. На словах порядок, на деле бардака не меньше. И посидеть кроме, как с бывшими русскими не с кем. Не в деньгах счастье. Поехали дальше его искать. Через пару лет домой вернулся. А у нас тут как раз жизнь забила полным ключом!
— Но денег же заработал?
— Не спорю. Но честным трудом. На квартиру хватило. А там… Работы в России немерено. Здоровья уже зачастую не хватало.
Щупловатый Моисеев странно глянула на здоровяка:
— Тебе не угодишь. На Западе и охрана труда, и профсоюзы, а тут на дядю безлимитно вкалываешь и все в порядке.
Мерзликин злорадно ухмыльнулся:
— У вас там в Палестинах как будто иначе? Человек человеку друг и шекель лишний даст?
Израильтянин насупился:
— Не жми на больную мозоль, поц. Бывал у нас?