Пропагандист
Шрифт:
— А как же! Мертвое море, святые места. Жарко там у вас и пахнет… хреново в общем пахнет. Так и не привык. Да и всех земель… Я на рыбалку дальше ездил.
Срезал всех внезапно Дмитрий:
— Землицы у нас порядочно, порядка нет.
Прямо по былинному. '«Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами»
Глава 7
Подмосковье. База «Сенеж». 17 августа 1973 года. Рутина попаданчества
Попаданец Мерзликин быстро привык к новому распорядку дня. И он в одночасье принял
— Я же не просто так интересуюсь. В прошлой жизни привык, что за собственную безопасность в первую очередь ответственен я. За себя и за семью. А здесь в некотором роде невольник.
— Похвальное решение. Но вы отлично понимаете, что я вам ответить не смогу.
— Это как-то связано с нами?
Майор, таким званием он представился, тяжело вздохнул. Как с ними, людьми из странного будущего непросто. Затем быстро себя одернул. Они не военные и буквально с другой планеты. А ему указано сформировать плотное сотрудничество. Конкретно на этого журналиста имеются большие виды на самом верху.
— Все в этом мире с чем-то связано. Но продолжим наш разговор. Как вы смотрите на сотрудничество в сфере вашей бывшей деятельности?
Мерзликин замер. Как быстро у них тут все происходит! Только появился, а уже сделано заманчивое предложение, от которого нельзя отказаться. Да кто в здравом уме от такого откажется? Одним прыжком попасть в местную номенклатуру! Анатолий отлично представлял, что в здешнем социуме подобное значит. Такой ход говорит о том, что некто из его предшественников крепко поработал с умами хроноаборигенов. И даже кое-что смог продвинуть в местном истеблишменте. Просто так никто в серьезных структурах не пошевелиться. Значит, в Союзе все-таки стартовали перемены, и они одобрены на самом верху. На миг ему стало жутко.
«Куда ты суешься?!»
Но затем вернулся охотничий азарт. Это сказывалось влияние молодого и более горячего организма. Да и что, в самом деле, терять? Вторую жизнь? Умирать нестрашно. Страшно как раз жить. Так как он раньше. Ради чего старался и бился? Ради прибыли кучки барыг без совести и чести? Ради колониального правительства, что высасывали соки из России? Нет, после известных событий в стране начали оставлять больше заработанных барышей. Но далеко не все. Хватало их лишь на благополучие столицы. Так что не будем себе врать. Именно здесь ты можешь совершить Великое.
— Я в деле.
Куратор был откровенно рад. Так, что не смог этого скрыть. А свои чувства прятать он умел. Профессионал.
«О как на него нажали!»
Кто-то
— Тогда на сегодня закончим. В скором времени к вам подъедут люди Оттуда.
Силантьев показал глазами наверх.
— Меня увезут?
Куратор склонил голову, как будто раздумывая, стоит ли говорить следующее.
— Возможно, и не одного. Не от меня зависит.
К обеду на «объект» привезли двух новеньких. Оба выглядели изрядно запуганными и не особо стремились к общению. Поели и исчезли в комнатах. Евдокимов удивился:
— Чего-то это они?
Моисеев был более проницателен:
— Не видишь, попали парни в передрягу. Надо вечером под бутылку разговорить.
— Ты проставляешься?
Илья скривился:
— Если я еврей, то обязательно сквалыга? Ярик, я почти всю жизнь среди русских живу.
Здоровяк примирительно поднял руки:
— Понял, извини. Что у нас есть для мена?
Народ разошелся по комнатам и вскоре разложил на столе разнообразную мелочь из будущего. Сообща было принято решение, что крупные ништяки каждый будет тратить на себя. Что им там в советском будущем грозит, еще неизвестно. А запас ноши не тянет. Поэтому Мерзликин положил на стол случайно затесавшуюся в кармане рубашки тысячную.
— Богато живешь!
— Да что тут на нее купишь?
Рыжий Дмитрий неожиданно встряхнулся:
— В самом деле, Ярослав, что можно купить здесь на тысячу. В смысле местных денег. Ты уже успел что-то узнать.
Евдокимов задумался.
— Я больше мелочью промышлял. Бутылки у бичей отнимал. Грузчиком в магазине за еду поработал, вагоны разгружать пробовал. Там документы не спрашивали. Да все больше по провинциям. Надо было дураку сразу в леспромхозы податься. Там такая глушь, что никто не найдет. Свинтить у кого-нибудь в поезде паспорт, в воде намочить, и на лесопункте где-нибудь поменять. Механики на лесозаготовках вот как нужны! Договорился бы. А так наследил слишком много, меня быстро вычислили.
— Ярик, — с гнусавым прононсом ехидно прокомментировал Моисеев, — я поражен твоими криминальными способностями.
— Не мы такие, жизнь такая. — философски фразой из известного боевика ответил Евдокимов.
— Тебе тут не нравится?
— Клетка есть клетка. Просто я реалист, ребята, — пожал плечами здоровяк. — Вы еще не поняли, что нас из нее до конца жизни не выпустят.
— Только клетка бывает золоченой, да и поводок длиннее. Ты вспомни американских ученых, что атомную бомбу создавали. Но потом ведь они нормально жили.
— Почти нормально. Да и наши гении в «шарашках» институты проходили.
— Ильюша, время такое было. Сам понимаешь.
— Да не должно так с людьми.
Серебров, было вскинулся что-то ответить, но тут же сел обратно. На него грустно оглянулся Евдокимов.
— Мойся прав. Нельзя так с людьми, ребята. Вот моя большая просьба к вам. Вы умнее меня все, далеко пойдете. Сделайте так, чтобы лучшего в СССР стало в разы больше. Того, о чем мы помнили все последующие десятилетия. Не очереди же колбасой нам снились? А честные отношения, тренер в ЖЭКе, игры на безопасной улице до темноты. Вечерние посиделки у подъезда. И по телевизору не про теракты и приключения шлюх, а про хоккей и шахматы.