Пропала, или Как влюбить в себя жену
Шрифт:
– Мне бы не хотелось кататься туда-сюда на моем электромобиле. Я, конечно, люблю внимание, но не настолько. А еще не хочу передвигаться рядом с тобой, когда ты будешь возвышаться надо мной. Моя душенька этого не выдержит. Поэтому нет, - не знаю, что на меня находит, но я делаю точно так же, как и он со мной неоднократно, а именно – поддеваю пальцем его нос. На что Глеб усмехается в голос, но пару секунд спустя вполне серьезно произносит:
– Я настаиваю.
– Вынуждена отказаться от твоего предложения.
– И все же я настаиваю.
– Нет.
– Заметь, я предлагал по-хорошему.
Что-либо ответить я не успеваю, просто потому что не ожидала, что через несколько секунд Глеб совершенно бесцеремонно поднимет меня на руки. Будь мы в любом другом месте – я бы как
– Не смей так больше делать, - спустя несколько мгновений зло процедила я.
– Почему? Ты же любишь внимание, сейчас оно приковано к тому, что тебя несут на руках. Никто из встреченных нами гостей даже не знает о том, что у тебя есть трудности в движении. Для них сейчас что-то вроде романтичной сцены из кино. Тебе же это нравится, не лукавь, - с какой-то усмешкой произносит Глеб, нажимая на кнопку лифта.
– Не нравится.
– Ну-ну. За сколько дней ты готовилась к открытию?
– Я к нему не готовилась, - уверенно произношу я, как только Глеб заходит в кабину лифта.
– Не знал бы тебя – точно поверил. На будущее – не надо так делать. Это хорошо проворачивать с мальчиками твоего возраста, но я несколько старше, как ты успела заметить. Не хочешь ехать – не надо, хочешь – так и скажи, - уверенно заключает Глеб, открывая дверь в какой-то номер.
– Зачем мы здесь?
– настороженно интересуюсь я, как только Бестужев усаживает меня на диван.
– Это мой номер. Точнее, наш. Кстати, я собирался ночевать здесь сегодня, ну а раз ты приехала, значит будем ночевать вместе. Не бойся, тут все есть для тебя. Я имею в виду уборную и душ. С одеждой, правда, вышел прокол, но чистые банные халаты – есть. А звал я тебя сюда для конкретной цели. Мог, конечно, и вечером, но сейчас тебе это нужнее, - открывает сейф и достает оттуда длинный футляр. Присаживается рядом и, открыв футляр, демонстрирует мне цепочку с подвеской в форме бабочки.
– Такая нежная, чисто девчачья вещь. Мне кажется, тебе очень подходит, - убирает мои распущенные волосы назад, при этом касаясь кончиками пальцев шеи, и, чуть задержавшись, все же отпускает мою шевелюру, и надевает на меня украшение. Казалось бы, вещь, как вещь. Да, красивая, но ничего такого, чего бы я не могла себе позволить в свое время. Вот только сам факт, что он покупал это для меня – приятно греет мое сознание.
– Так гораздо красивее. Тебе не хватало украшений. В таком платье это особенно заметно, - прокручивает в руках кулон и, отпустив его, замолкает, проводя пальцами ниже, к груди. И вроде бы опять – нет в этом жесте ничего такого, особенно учитывая, что Глеб делал ранее с моей грудью, но почему-то все равно по телу проходят мурашки.
– Кстати, почему ты не носишь украшений?
– убирает свою ладонь.
– Носила. Но пальцы очень тонкие. Поэтому кольца всегда слетали. После пары потерянных колец – перестала. Это, кстати, не слетает, - зачем-то подтверждаю свои слова, крутя на безымянном пальце обручальное кольцо, которое сидит достаточно туго.
– Еще бы оно слетало. Я делал спецзаказ, ювелир однозначно подумал, что я педофил и подбирал обручалку для залетевшего от меня ребенка, - на слова Глеба смеюсь не только я, но и он сам.
– Ну можно еще подумать, что я анарексичка.
– Точно, как-то не подумал.
– Ага. Сережки еще, кстати, носила… но что-то забываю их в последнее время надевать. Цепочки не очень люблю, они вечно за что-то цепляются. Браслет был, вот его я любила, но ты помнится стянул его с меня, - вот не надо было это говорить. Глеб как-то резко поменялся в лице, нахмурив брови.
– Ну да, лишиться подарка от любимого брата на совершеннолетие, это потеря-потерь. Считай, что я очень сожалею о своем импульсивном поступке.
Резко хватает футляр и открывает второе дно, доставая оттуда… браслет.
– Будем считать это достойной компенсацией, с которой я немного затянул. Этот тебе подходит больше. Громоздкие украшения – не для тебя.
Берет мое запястье и надевает тонкий браслет с двумя бабочками, на крылышках которых вставлены, по всей видимости, маленькие бриллианты.
– Красиво. Спасибо, - улыбаясь, произношу я.
–
– Снова понесешь меня на руках?
– Нет, поволочу по полу, чего это мне спину напрягать.
– Вот обязательно это было говорить?! Я имела в виду, что лучше будет поднять сюда кресло, а не тащить меня среди всех людей.
– Лучше было бы, если ты не выпендривалась и приехала со мной, – молчу, не зная, что ответить.
– А здесь уже я решаю, как лучше. Я рад, что ты здесь, но повторюсь – больше так не делай, - приподнимает меня на руки и идет к выходу.
Глава 24
Не знаю, когда именно я перестала наблюдать за происходящими фокусами на сцене и стала анализировать сегодняшний вечер. Скорее всего, когда Глеб встал из-за стола, прихватив свой мобильник. Зачем я обернулась спустя несколько секунд, после того как Бестужев ушел – тоже не знаю. Ничего хорошего я там не увидела. В конце зала его ждала расфуфыренная стерва, смешавшая меня с дерьмом. Рациональная часть меня понимала, что Бестужев с ней работает. Это нормально, вот так встать и выйти по работе, вот только другая часть меня резко взбунтовала, когда в памяти всплыл недавний разговор. Он говорит с ней обо всем. Даже о том, что я его дважды покалечила. Разве это нормально? Нормально вот так говорить с какой-то девкой и рассказывать такие вещи обо мне. О нас. Она ведь сто процентов знает, что я не сплю с Бестужевым. Вот это осознание как-то неприятно оседает в груди.
Да, я трусиха, не знающая, как правильно жить, и которая не может на что-то решиться, но я, по крайней мере, не рассказываю о нашей жизни всем подряд. Варя – это другое. Да и она женщина. Я же не рассказываю о своих проблемах мужику. А он с какой-то посторонней девкой меня обсуждает. И вообще, разве мужчина и женщина могут дружить? Что это вообще за такие отношения? Первое, что приходит на ум – она тупо в него влюблена, но тут же отметаю от себя эту мысль. Во-первых, за десять лет, которые упоминал Глеб, она бы точно уложила его в кровать, а, возможно, уже и женила его на себе. Просто потому что она… симпатичная. Ну ладно, объективно, возможно, даже красивая. При желании такая уж точно возьмет все в свои руки. Это не я рохля. Да и говорила бы она со мной по-другому. И сыграла бы более хитро. Намекнула бы на близкие отношения и то, что он с ней делится всем, а меня такую инвалидку скоро отправит в папин дом. А не вот это вот все. Она ведь мне типа выбор дала. Дура какая-то. Хамло. Вообще непонятная девка. А может просто забыть все и не ковырять мозг Бестужеву этим разговором? Ведь любит он меня. Сам же сказал. Никто его за язык не тянул. И мне это точно не послышалось. Любит… Любит… Любит… а я его носом тычу в браслет. Кстати, о браслете. Откуда он вообще знает, что это подарок от Сережи на мое восемнадцатилетие? Я ему об этом точно не говорила.
– Планы немного меняются. Мы сегодня едем домой, - врезается в мое сознание голос Бестужева.
– Что-то случилось?
– Нет. Просто моя бабушка приехала. Как-то нехорошо будет ночевать здесь. Посидим еще полчаса максимум. К тому же, представление уже закончилось.
– Ага, - бурчу себе под нос, мысленно холодея от новости о бабушке.
Перед глазами встает моя бабушка. Такая же выдра. А учитывая, что Бестужев тот еще задира – там не может быть нормальной бабули. Представляю, как та брезгливо будет осматривать меня и мое кресло. Ну, конечно, единственный внук и вообще родственник, женился на инвалидке. «Она тебе даже внуков не родит, Глеб. Одумайся. Нам инвалиды в семье не нужны. Столько прекрасных девушек вокруг. Да вот прекрасная Анжелочка, чем ли тебе не пара?» Фу! В моей голове она проговорила голосом моей бабушки. Не к добру это. Вот совсем не к добру. Аж тошнота к горлу подступила. И это еще бабуля не знает, что ее внука женушка не балует сексом. Ой, а готовка-то, готовка! Потычут меня носом в аппетитную «корочку». Мне пипец. Полный и безоговорочный пипец. А это похуже всяких Анжел и Снежан. Господи, что за имена такие… проститутские? А хотя, к черту эту Анжелу. Может притвориться, что мне нехорошо и подняться в номер Бестужева? Нет, наш номер. Там типа заснуть и ни к какой бабушке я ни ногой?