Пропащие девицы
Шрифт:
Обо всем этом Робин рассуждала в самолете, который должен был приземлиться в Нью-Йорке через несколько часов. Позади остался сияющий Дубай, роскошный отель и куча фотографов, каждый из которых пытался урвать себе кусочек Робин Уильямс. Ее новый стилист сказал, что на презентации она выглядела потрясающе, но сама девушка чувствовала огромное напряжение. Она никогда еще не уезжала так далеко и никогда еще не была центром всеобщего внимания. Вспышки камер, вопросы и заранее подготовленные ответы. Затем ланч в компании каких-то богачей, открывающих в Эмиратах свой парфюмерный бутик. Друзья и коллеги Марка, который, к сожалению, не смог прилететь, так как занят подготовкой
Джек продолжал игнорировать ее звонки, а на СМС отвечал редко, отделываясь парой формальных нежностей. И все это именно сейчас, когда ей так сильно хотелось чувствовать его поддержку. После двух дней в ОАЭ, точнее, к концу второго дня Роббс так отчаялась, что от скуки начала читать книгу, которую Патриция сунула ей в руки в последний момент, пообещав, что это развлечет ее в поездке. Нил Геймана писал про богов, а у Робин Уильямс были проблемы с ее личным божеством по фамилии Уайт.
Вот и сейчас Робби прижимала к себе книгу, думая о том, как грустно, что Тень потерял жену, а она сама, кажется, окончательно потеряла покой. Из-за Джека. Из-за Патриции и Джареда. Из-за того что Рианна так и не объявила дату выхода нового альбома.
В Нью-Йорке ее ждал приятный сюрприз. Какие-то девчонки караулили Робин возле аэропорта, чтобы попросить сделать с нею фото, а потом подарили какие-то сувениры, среди которых был ее портрет, нарисованный простыми карандашами.
Это было так приятно, что в свой отель девушка летела, точно на крыльях. Приняв ванну с кучей пены, Робин уснула, как только ее голова коснулась подушки. Без мыслей и переживаний, которые терзали ее все последние дни.
Среди ночи она проснулась. Робби снился странный сон, в котором Том Влашиха с жаром целовал ее между ног, затем поднялся и целовал грудь, шею, подбородок и приоткрытый рот, а она при этом чувствовала свой запах на его влажных губах. Ей хотелось секса. Секса с ним. Чтобы он сунул ей член. Но Том только ласкал ее тело нарочито медленно, точно издеваясь, доводил до того состояния, когда хочется начать выпрашивать близость…
Очнувшись, Робин едва не заплакала оттого, что это был всего лишь сон, ведь его прикосновения и дыхание, все это было таким реальным. Настолько реальным, что она начала испытывать стыд. Стыд, который помешал ей уснуть, и пришлось снова взяться за книгу Геймана.
Дочитав до того момента, где джин трахает в рот торговца Салима, Робин захлопнула «Американских Богов» и решила, что пять утра самое лучшее время для того, чтобы вновь попытаться уснуть.
Патриция Бэйтман хотела бы сказать, что выплакала на плече у Робби всю горечь, обиду и боль, но себя, в отличие от подруги, обманывать нехорошо. Она прекрасно понимала, что слезы вперемежку с вином не дали ничего, кроме покрасневших и опухших глаз и более тщательного вмешательства в утренний мейкап. Наверное, оно и к лучшему, девушка убедила себя, что работа любого толка – лучшее лекарство от пережитого, и твердо решила взвалить на себя на ближайшие несколько недель столько обязанностей, чтобы THR снился ей ночами.
От внезапно острой вспышки трудоголизма тут же пострадали несчастные подопечные, которые в ужасе решили, что Патти вздумалось занять место Дженси Мин в рейтинге самых жутких боссов в истории.
Придя на работу, Бэйтман вновь закрылась в кабинете, приказав Минни не пускать никого даже под страхом смертной казни. Все дружно вздохнули с облегчением, радуясь, что грушей для битья оказалась дурочка
Если бы на мебель можно было бы возложить какие-то дополнительные обязанности, Патриция Бэйтман обязательно их придумала бы. В фешн-отделе отродясь не было такой бурной деятельности, помещение скорее напоминало биржу во время оживленных торгов. Все бегали, суетились, перезванивались с инсайдерами и всячески создавали вид предельной занятости, чтобы шеф не застала их за тем, что можно было счесть отдыхом или отлыниванием от работы. Патриция четко дала понять, что хотела видеть и что будет, если увиденное не удовлетворит ее ожиданий.
Дженси Мин, зайди она проинспектировать работу своего нового фешн-редактора, могла бы пустить слезу умиления при виде работающих на износ любителей шикарных тусовок и шаровых шмоток. А Патриция Бэйтман, которая в такой короткий срок смогла привести к ним Уайта, чего доброго, могла бы заработать скупую одобрительную улыбку.
Девушка тоже не слезала с телефона, и только успевала рассылать мейлы. Оказалось, если всерьез взяться за хаос, оставленный ее предшественницей, его вполне можно было превратить в классический немецкий Ordnung раньше, чем через полвека. Патти даже всерьез побаивалась, что в скором времени ей придется искать что-то, кроме THR, чем бы занять рабочие часы. Может, даже придется вытащить из закромов ту безумную идею, обдумыванием которой она развлекалась вот уже который год и все оттягивала реализацию, ссылаясь на излишнюю занятость, которая на самом деле была ленью.
Рассматривая календарь с редакционным планом, Патти словила себя на мысли, что уже придмывает, кого бы втянуть в аферу, и вместо того чтобы прекратить страдать пустыми мечтами открыла на «маке» заметки и начала записывать идеи, всерьез увлекшись процессом.
На «блэкберри» сработал сигнал, оповещающий о том, что на обед запланирована встреча, но девушка лишь перевела назойливый будильник еще на десять минут и, уже стоя склонившись над столом, дописывала ставший внушительным и от этого намного более реальным план. Если бы не так много пробелов, в которые надо было поместить имена важных и дорогостоящих людей, сумбурная писанина вполне могла бы сойти на некое подобие бизнесс-плана.
Сигнал прозвучал вновь, Патти недовольно отвлеклась на телефон и, выудив из стола пропуск, пыталась чуть ли не на ходу дописывать последние предложения.
– Мисс Бэйтман, – только жалобный тон Минни смог вернуть Бэйтман к осознанию того, как сильно она уже опаздывает.
Девушка быстро разжала зубы, надеясь, что Манро ничего не заметила, пропуск упал ей в руку.
– Чего тебе?! – рявкнула Патриция, перебрасывая сумку через плечо.
– Я не виновата, мисс Бэйтман, – жалобно проскулила ассистентка, – он… мистер Фассбендер сам…
– Вон! – крикнула Патти и указала пальцем на дверь на случай, если Манро страдает еще и от топографического кретинизма.
– Давай-давай, крошка, – ухмыльнулся Майкл, – шеф распорядилась покинуть кабинет.
Он ухватил Минни под мышки и переставил, развернув в нужном направлении, точно заводную игрушку. Девушка на мгновение растерялась, то ли от потери пространственной ориентации, то ли от близости с актером, и замешкалась у двери.
– Живо, – шепнул Фассбендер и звучно приложился к ее пятой точке. Манро не оставалось ничего, кроме как посеменить вон. – У нас с шефом есть кое-какие дела, которые требуют ее неусыпного внимания.