Пропасть Искупления
Шрифт:
– Закрой окно! – приказал Скорпион.
– Что?
– Повторять не буду.
– На твоем месте я бы послушалась, – сказала Антуанетта.
Васко убрал иллюминатор. Если бывают дни, когда со свиньей лучше не спорить, то такой день настал. Все равно за бортом ничего не видно, только корпус корабля смутно маячит в стороне.
Шаттл поднимался, вероятно, летел по спирали вокруг надводной части корабля. Потом Васко почувствовал, что машина остановилась и опустилась на твердую поверхность. Примерно через минуту в щель проник свет, открылась опускная дверь, и эвакуирующихся поспешно вывели наружу. Васко ничего не успел разглядеть на посадочной палубе, заметил только сотрудников Сил безопасности, охраняющих пандус и выстраивающих вновь прибывших с деловитостью, способной легко заткнуть за пояс вежливое принуждение. Он ожидал, что люди придут в негодование, узнав, что вместо уютного убежища на планете их доставили на корабль, но все принималось с покорностью. Возможно, беженцы еще не поняли, что очутились на борту «Ностальгии по бесконечности», а не в каком-нибудь промежуточном пункте на другой стороне острова.
Если так, не хотелось бы оказаться поблизости, когда они узнают об изменении плана.
Вскоре в шаттле не осталось никого из эвакуирующихся. Васко думал, что его и руководителей тоже попросят выйти наружу, но они втроем остались внутри вместе с пилотом. Опускная дверь закрылась, шаттл покинул посадочную палубу.
– Теперь можешь смотреть наружу, – сказал Скорпион.
Васко так и сделал – открыл в корпусе окно, достаточно большое, чтобы смотреть втроем. Но в первые секунды смотреть было не на что. Снижающийся шаттл трясло и мотало, но определить, находятся ли они рядом с «Ностальгией» или летят обратно к Первому Лагерю, Малинин не мог.
– Вы сказали, что-то с кораблем? – спросил Васко. – Опять повышается плотность нейтрино?
Скорпион повернулся к Антуанетте Бакс:
– Что они видели?
– На этот раз выше уровня, о котором я докладывала в прошлый раз. Но по данным наших станций слежения, подъем замедлился. Может быть, моя небольшая беседа с Джоном на этот раз возымела действие.
– Так в чем проблема? – снова спросил Васко.
Скорпион указал в иллюминатор:
– В этом.
Васко посмотрел, куда показывал свинья. Там из серебристой морской дымки поднимался шпиль корабля. Шаттл быстро спускался к началу надводной части субсветовика. Не далее как вчера вечером Васко видел с берега колонистов, пытающихся взобраться по корпусу к нижним портам. С тех пор все изменилось. Не было ни карабкающихся беженцев, ни их лодок, ни даже чистой воды. Вместо нее «Ностальгию» окружал густой слой жонглеров образами. Он казался ворсистым зеленым ковром со сложным узором. Этот покров простирался во все стороны от корабля очень далеко, на километры, соединяясь с другими островами биомассы плавучими мостиками. И мало того, слой вокруг корабля непрерывно рос, облепляя корпус. Местами толщина уплотнения достигала, похоже, ста метров, а высота покрова непосредственно на корпусе – всех трехсот. Верхняя граница представляла собой не гладкий круг, а чуткую бахрому; ищущие щупальца протягивались все выше. И все это шевелилось, ползло вверх прямо у Васко на глазах, неуклонно и целенаправленно. Основная масса перемещалась со скоростью примерно метр в секунду. Если жонглеры сумеют держать такую скорость, они поглотят корабль в течение часа.
– Когда это началось? – спросил Васко.
– Тридцать-сорок минут назад, – ответил Скорпион. – Нас предупредили, как только заметили повышение концентрации возле корпуса.
– Но почему сейчас? – спросил Васко. – Корабль простоял тут столько лет, и вдруг жонглеры ни с того ни с сего решили напасть?
– Вопрос не ко мне, – ответил Скорпион.
– Возможно, это не нападение, мы не знаем, – сказала Антуанетта.
Свинья повернулся к ней:
– А на что еще это похоже, по-твоему?
– Да на что угодно, – ответила она. – Васко прав, версия о нападении кажется бессмыслицей. Столько лет прошло, с чего вдруг? Мне кажется, здесь другое. Надеюсь, – добавила она.
– Хотелось бы верить, – проворчал Скорпион.
Шаттл продолжал облет шпиля. Со всех сторон картина была примерно одинаковой. Словно ускоренно прокручивается фильм о том, как огромный камень обрастает мхом или статуя покрывается лишайником – знающим, чего он хочет, и твердо намеренным добиться своего.
– Это многое меняет, – сказала Антуанетта. – И очень не нравится мне, Скорп. А если это все-таки нападение? Что будет с теми, кто уже на борту?
Подняв руку с браслетом, Скорпион что-то негромко проговорил.
– Ты это кому? – спросила Антуанетта.
– Марл Пеллерин, – ответил Скорпион, прикрывая рукой микрофон. – Считаю, отряду пловцов пора узнать, что происходит.
– Согласен, – кивнул Васко. – Пловцы должны были войти в море уже давно, как только повысилась активность. Иначе для чего они нужны?
– На их месте бы ты так не рассуждал, – нахмурилась Антуанетта.
– При чем тут я? Это их работа.
Скорпион продолжал тихо говорить в браслет. Повторял одно и то же по несколько раз, словно заучивал наизусть или втолковывал разным людям. Наконец покачал головой и опустил руку:
– Пеллерин нигде нет.
– Что значит нет? – спросил Васко. – Она где-нибудь сидит и ждет распоряжений. Вы пробовали связаться с Высокой Раковиной?
– Да.
– Не старайтесь, – проговорила Антуанетта, тронув свинью за рукав. – Внизу хаос. Неудивительно, что нельзя ни с кем связаться.
– Где остальные пловцы? – спросил Васко.
– А зачем они? – взглянул ему в лицо Скорпион.
– Если Пеллерин махнула рукой на свои обязанности, то что скажут остальные? Столько разговоров было о том, как важны пловцы для безопасности колонии. Теперь они могут доказать свою полезность.
– Или погибнуть, – добавил Скорпион.
Антуанетта покачала головой:
– Не нужно гнать их в море, Скорп. Дело того не стоит. Что бы тут ни происходило, это результат коллективного решения, принятого биомассой. Пара пловцов никак на нее не повлияет.
– Я был лучшего мнения о Марл, – проговорил Скорпион.
– Она всегда честно выполняла свои обязанности, – возразила Антуанетта. – Не думаю, что она нас бросила, на нее это не похоже. Надеюсь, с ней все в порядке.
Скорпион направился в кабину. Шаттл трясло, вокруг корпуса гигантского субсветовика спиралями поднимались вихревые тепловые потоки, но свинье болтанка нисколько не мешала. Коренастый и приземистый, он имел центр тяжести гораздо ниже, чем у человека, и переносил турбулентность лучше, чем его спутники.
– Куда мы летим? – спросил Васко.
Свинья оглянулся:
– Прикажу изменить план полета. Мы должны были вернуться в лагерь за беженцами.
– Но не вернемся?
– Беженцы подождут. Сначала нужно переправить сюда Ауру. Похоже, безопаснее всего сейчас в небе.
Глава двадцать восьмая
Арарат, год 2675-й
Васко и Скорпион осторожно несли инкубатор к пустому брюху шаттла. Небо уже потемнело, нагревательная поверхность крыльев летательного аппарата вовсю сияла вишневым, шипела и потрескивала.
Третьей шла Хоури, пригибаясь под напором теплого воздуха, пойманного в ловушку загнутых книзу крыльев. С тех пор как ее разбудили, она молчала, двигаясь с дремотной осторожной покорностью. Следом за своими пациентами шагал Валенсин, мрачно принимая происходящее. За ним ковыляла пара медицинских сервороботов, привязанных к своему хозяину крепчайшими узами механического повиновения.
– Почему мы не летим на корабль? – спросил Валенсин.
Скорпион не ответил. Он снова переговаривался с кем-то по браслету, скорее всего с Кровью или с одним из своих заместителей. Вдруг свинья тряхнул головой и выругался. Каковы бы ни были вести, Васко сомневался, что они добрые.