Пропасть Искупления
Шрифт:
– И что это означает? – Хоури прищурилась, словно пропустила что-то очевидное.
– Если она преодолеет защиту, – объяснил Клавэйн, – то сможет пресечь любую мою попытку заблокировать боль. Поочередно откроет все шлюзы и позволит боли затопить меня с головой.
– Но ведь ей это не по зубам? – спросил Скорпион.
– Если только я сам не впущу ее. Нет, если только я не приглашу ее туда и не передам управление полностью.
– Надеюсь, ты этого не сделаешь.
– Не сделаю, – ответил Клавэйн, – если, конечно, она не потребует.
– Скади, прошу тебя, – взмолилась Хоури.
– Сними всю защиту, – приказала Скади, не обращая внимания на Ану. – Сними защиту и пусти меня внутрь. Если не пустишь, сделки не будет. Аура сейчас же умрет.
Старик закрыл глаза – ненадолго, словно медленно моргнул. За этот миг Клавэйн успел запустить множество сложных и редко используемых команд нейронного управления, отключающих системы безопасности, десятилетиями находившиеся в боевой готовности.
Он открыл глаза.
– Есть, – сказал он. – Управление передано.
– Давай проверим?
Клавэйн издал звук, нечто среднее между стоном и кашлем. Он схватился за забинтованную культю, на лице взбухли желваки, жилы на шее натянулись, словно канаты.
– Похоже, управление в твоих руках, – прохрипел Клавэйн.
– Я закрепилась в его системах, – сообщила Скади присутствующим, – и он не сможет выбросить меня или заблокировать мои команды.
– Давай покончим с этим, – попросил Клавэйн.
Его лицо снова просветлело, словно на него упали солнечные лучи. Скорпион все понял: Скади не желает, чтобы тщательно продуманная пытка сорвалась из-за внешнего источника боли.
Скади положила руки в перчатках на живот. Выпуклая броня, где прежде не было видно ни единого шва, отделилась от скафандра, словно скорлупа. Сочленитель уместила ее рядом с собой, затем вытянула руки вдоль туловища. Там, где она сняла броню, под тонкой, косого плетения сеткой – внутренним слоем скафандра – шевелилась выпуклая плоть.
– Мы готовы, – произнесла Скади.
Жакоте подошел к ней и опустился на колено, уперся им в оплывший лед, которым была покрыта нижняя половина Скади. Рядом с ним стоял раскрытый черный ящик с белыми хирургическими инструментами.
– Свинья, возьми скальпель из нижнего отделения, – приказала Скади. – Пока этого хватит.
Скорпион безуспешно попытался вытащить инструмент из гнезда. Хоури взяла скальпель и вложила в копыто свиньи.
– Последний раз прошу, – повторил Скорпион, – не заставляй меня это делать.
Клавэйн уселся с ним рядом, скрестив ноги:
– Все в порядке, Скорп. Выполни ее требование. У меня еще есть козыри, о которых Скади не знает. Пусть думает что хочет, но все мои команды ей не заблокировать.
– Говори-говори, может, свинье полегчает, – кивнула Скади.
– Он никогда не обманывал меня, – сказал Скорпион. – Не думаю, что сейчас лжет.
В его копыте блестел абсурдно легкий хирургический инструмент. В скальпеле не было ничего зловещего, но в этот миг он казался воплощением исконного вселенского зла, его девственная чистота внушала страх. Поистине титанические возможности балансировали на жесткой ладони свиньи. Скорпион не мог держать инструмент так, как подразумевали конструкторы. Не мог и орудовать им, причиняя только рассчитанный вред. Но вряд ли для Клавэйна имело значение, насколько ловко его друг будет управляться со скальпелем. Неточность движений может даже послужить во благо, притупив жгучую боль, которую намерена доставить своей жертве Скади.
– Как мне сесть? – спросил ее Клавэйн.
– Ложись на пол, – приказала Скади. – На спину. Руки вдоль туловища.
Клавэйн подчинился:
– Что-то еще?
– Это от тебя зависит. Если хочешь что-то сказать на прощание, сейчас самое время. Через несколько минут это может оказаться затруднительным.
– Только одно, – произнес Клавэйн.
Скорпион придвинулся ближе. От ужаса у него все плыло перед глазами.
– Что, Клавэйн?
– Когда все закончится, не теряйте времени. Доставьте Ауру в безопасное место. Это для меня важнее всего. – Сочленитель облизнул губы. На его короткой бороде красиво блестели кристаллики льда. – И если вас это не слишком затруднит, похороните меня в море.
– Где? – спросил Скорпион.
– Да прямо здесь, – ответил Клавэйн. – Как можно быстрее. Никаких церемоний. Море позаботится об остальном.
Скади ничем не выдала, что услышала этот тихий разговор. А может быть, ее просто не интересовало, как друзья Клавэйна поступят с его трупом.
– Начнем, – сказала она Жакоте. – Делай в точности то, что я велю. Да, кстати, Хоури…
– Что? – спросила Ана.
– Тебе не обязательно на это смотреть.
– Аура моя дочь. Я буду здесь, пока не получу ее.
Хоури повернулась к Клавэйну, и Скорпиону показалось, будто между стариком и женщиной идет напряженный немой разговор. А может, и не показалось – ведь Ана и Клавэйн были сочленителями.
– Все будет хорошо, – наконец произнес Клавэйн.
Хоури опустилась на колени и поцеловала его в лоб:
– Я хочу сказать, что благодарна тебе за все.
Позади них Скади снова положила пальцы на голоклавир.
Снаружи, стоя на расширяющейся ледяной «юбке» айсберга, Эртон смотрела на Васко, как учитель на прогулявшего уроки школьника.
– Тебя за смертью посылать, – сказала офицер.
Васко упал на колени, и его вырвало. Тошнота накатила внезапно, ниоткуда. После нее осталось ощущение пустоты, как будто он исторг сам себя, всего, кроме оболочки.
Эртон опустилась на лед рядом с ним и встревоженно спросила:
– В чем дело? Что ты там увидел?
Васко не мог говорить. Он стер с подбородка капли рвоты. Щипало глаза. Он был смущен и вместе с тем испытывал чувство освобождения, словно в этом проявлении эмоциональной слабости неожиданно обнаружил и силу. В тот момент, когда его выворачивало наизнанку, он понял, что допущен во взрослый мир, где уже живут Эртон и Жакоте.