Пропавшая без вести
Шрифт:
Конечно, он не знал, соответствует ли его теория действительности. Он даже сомневался иногда, верит ли вообще в существование души (не говоря уже о ее бессмертии). То была изящная и немного пафосная теория, которая позволяла разглагольствовать с умным видом и зарабатывать деньги на тех, кто стремился приобщиться к чему-то Великому и ощутить себя Избранным.
"Управлять людьми так легко, - думал Радомир не без презрения.
– Они поведутся на любую историю, если припудрить ее как следует красивыми словами,
Но вот сейчас, глядя на своего двойника, Радомир не мог поверить, что у него с этим существом общая душа. Ну, никак не мог!
– Ты все-таки сделал то, что наметил, - опять-таки, Романос не спросил, а констатировал. Он вообще любил утверждать, заявлять и вещать с уверенностью и апломбом.
– Зря.
Радомир пожал плечами:
– Я не спрашивал твоего мнения... и я не согласен, что зря.
– А зачем ты искал меня, если не спрашиваешь мнения?
– полюбопытствовал Респект.
Радомир задумался, пытаясь сформулировать ответ, в первую очередь, - для самого себя.
– Пожалуй, мне и правда интересно твое мнение, - признал он после паузы.
– Но не в качестве руководства к действию... просто ты наводишь меня на полезные мысли.
– И на том спасибо, - усмехнулся кентавр.
– Пожалуйста, - буркнул Радомир и отвернулся, делая вид, будто заинтересовался морскими видами. Он скорее ощутил и услышал, чем увидел, как Романос приблизился к нему и встал рядом, тоже любуясь морем - или, подобно ему, лишь изображая заинтересованность.
Так они и стояли, человек и кентавр, в чем-то похожие, в чем-то - совершенно разные. Две судьбы и одна общая душа.... теоретически.
– Мне кажется, ты все усложнил, - нарушил молчание кентавр.
Радомир настороженно покосился в его сторону.
– Это в каком смысле?
– Ну... я бы сделал все проще. Твоя беда в том, что ты научился путешествовать через миры и чрезмерно пользуешься своими силами. Злоупотребляешь. Ты запутался, вот и все.
Радомир отчасти был согласен с ним, но признавать этого не хотел.
– Поживем-увидим, - упрямо сказал он и добавил, немного ожесточенно: - Лучше скажи, где моя жена. Она рядом?
Романос бросил на него быстрый взгляд исподлобья.
– Она не твоя жена. И, что неважно, даже не моя.
– Она везде моя...
– холодно возразил Радомир.
– Не везде жена, но везде моя.
– Не уверен, что она согласится с таким положением дел, - усмехнулся
– А это неважно, - произнес мужчина, сводя брови.
– Ее мнение не играет никакой роли. Она моя, и все. Так что? Где ее можно увидеть?
– Вот уж не знаю, - фыркнул Респект.
– Она Друидесса, возглавляет клан амазонок. Они создания свободолюбивые... непостоянные.
– Моя Катя постоянная. Но свободолюбивая - это да, это так.
– Нет никакой Кати, - жестко проговорил кентавр.
– Есть Катрисса, верховная Друидесса.
Радомир вздохнул, он устал спорить. Тем более ему было пора... скоро настанет час Х, минута Первой Встречи. Пропустить нельзя!
– Я не прощаюсь, - сказал он вслух.
– Ухожу, но не прощаюсь. Я вернусь.
– Могут пройти годы, пока ты вернешься, - заметил кентавр.
– Время у нас течет с разной скоростью.
– Я научился управлять им!
– процедил Радомир презрительно.
– Я умею пересекать время в любых направлениях.
– Ты не научился главному - его чувствовать, - мягко заметил кентавр.
– И потому твой план ждет неудача...
– Это мы еще посмотрим.
5. Ночной инцидент
На улице было сумрачно и промозгло, темноту лишь кое-где (и кое-как!) силились рассеять редкие фонари, излучающие неестественный желтоватый свет. К сожалению, переулок, в который свернули парни, был лишен даже этого безрадостного и скудного освещения.
Воздух, холодный и сырой, то и дело срывался ветром, безжалостно проникающим в самые потаенные щели, и даже теплая зимняя одежда не была ему преградой. Роман продрог буквально через минуту - во всяком случае, ему хотелось верить, что он дрожит именно по этой причине, и зуб на зуб у него не падает не от страха. Хотя страх был бы вполне оправдан, учитывая окружающую непривлекательную обстановку... ночные улицы, полные таинственных шорохов, словно приманивали неприятности. За каждым углом Роме мнилась опасность, и он с отчаянной бравадой отгонял несвоевременные мысли о безопасном приюте покинутого дома.
Зато его спутник не утруждал себя игрой в бесстрашного героя, которому любые хулиганы нипочем.
– Два идиота, - бормотал он себе под нос, пряча подбородок в воротник куртки и стреляя глазами по окрестностям, будто опасаясь, что из тени вот-вот материализуется какая-нибудь криминальная личность (тут уж все зависело от фантазии, подстегнутой сумраком и страхом).
– Это ж надо было среди ночи отправиться черт знает куда... Рыцари черного плаща, блин...
Рома недовольно покосился на него.