Шрифт:
Карс.
Над Карсом сгустился сумрак. Ночь наступила буднично и быстро. Почти сразу в городе стало тихо и как-то тревожно. За городскими стенами стояла такая тишина, что казалось если прислушаться, то можно услышать звон колоколов Либекских церквей, хотя от Карса до гавани Либека было не менее недели пути. Городские ворота заперли уже час назад. Стражники на стене над воротами с трудом боролись со сном. Метрах в ста от них начинались строительные леса, довольно большой кусок стены спешно ремонтировался. Впрочем «спешно» не вполне соответствовало действительности. Стены Карса и вообще-то довольно низкие имели ещё и недостатки в виде обрушившихся от времени части укреплений. Предыдущий Глава города начал их ремонт, но после его безвременной кончины, работы почти не возобновлялись. Первый стражник с трудом подавил зевок и сказал:
– Чё-то они не слишком торопятся! Не ровен час заявятся эти дикие горцы, и будет нам всем хана! – он кивнул в сторону недостроенной стены.
– А-а! – второй стражник махнул рукой, – когда это ещё будет! Пока они соберутся сто лет пройдёт! Прежде чем они смогут подойти к Карсу сюда прибудет Королевская армия и никакой осады вообще не будет!
– Наверное, ты прав! – согласился первый стражник.
На стене наступило молчание,
– Слышь, давай я, пока посплю часик, а потом сменю тебя! – предложил второй стражник.
– Давай! – согласился первый.
Второй стражник тут же улёгся рядом с бойницей, завернувшись в плащ, и почти сразу захрапел. Его напарник, оставшись один скоро начал клевать носом. Чтобы побороть сонливость он несколько раз принимался ходить взад и вперёд по стене, сжимая в руке длинное копьё, наконец, его это окончательно утомило и стражник прислонил копьё к стене. Найдя какой-то камень, он сел на него и подпёр руками щёки. Перед глазами его всё плыло и размывалось, пару раз он отключался, начиная дремать с открытыми глазами. В этот момент из-за облаков вышла Луна похожая на большое серебряное блюдо и осветило белым светом крепостную стену, башню и строительные леса. Сонному стражнику показалось, что он различил то ли две, то ли три тени промелькнувшие на недостроенной стене. Он выпрямился, яростно протёр глаза, всмотрелся ещё раз, Луна скрылась за облаками и недоделанная стена опять погрузилась во тьму. Сколько он не всматривался ничего не было видно, не слышно ни единого звука. Стражник поскрёб щёку толстыми пальцами с обгрызенными ногтями.
– Померещилось, наверное! – пробормотал он. Поднявшись, он пнул ногой своего спящего напарника:
– Вставай! Время меняться! – заорал он ему прямо в ухо.
Они двигались вперёд друг за другом, стараясь оставаться максимально тихими и незаметными. Когда Луна предательски выплывала из-за облаков, они прятались в тени ближайшего дома, выжидая, когда облака потушат её серебряный свет.
– Лукас, какого чёрта мы прячемся?! Я думал, наш план ворваться в городскую тюрьму и освободить Сэльму! – раздражённо проговорил один из троих. Голос у него был молодым и недовольным.
– Лорд Рикард, – отвечал ему, голос постарше, – как Вы правильно изволили заметить, наша цель освободить Сэльму! А не ворваться в городскую тюрьму круша всё на своём пути!
Третий, бородач с длинным луком за спиной, издал хриплый издевательский смешок.
– Мы даже не к тюрьме идём! – запальчиво возразил лорд Рикард.
– Слушай, Лукас, лорд прав! – неожиданно вступился за него бородач, – на черта нам новый бургомистр? Нам нужна девчонка! Сам видел, что охраны почти нет! Уверен, в тюрьме сейчас все спят!
Пожилой остановился. Несколько секунд он колебался. Потом скрипнул зубами и произнёс:
– Будь, по-вашему! Идём в тюрьму!
Сэльма.
Она открыла глаза и почти сразу села на своей постели устроенной из охапки гнилого сена. Напряжённо она прислушивалась, вглядываясь во тьму своей камеры. Ничего кроме писка крыс и шуршания их цепких коготков слышно не было.
– Пошли прочь! – прошептала Сэльма.
Некоторое время она не могла понять где находится. Ей снился приют, потом тюрьма в Ридене, куда она попала когда только начала заниматься проституцией. Когда их приют закрыли, брат и сестра четырёх и пяти лет, ходили за ней и не отставали, сколько она их не прогоняла. Они ни на что не жаловались, но Сэльма знала, как им хочется есть. Тогда она впервые отдалась мужчине, прямо на улице, в узком вонючем переулке, за две медные монеты. На эти деньги она купила детям еду. Сама она есть тогда не смогла, её мутило. Пока она сидела в тюрьме дети пропали. Сколько Сэльма не искала, найти их она так, и не смогла. Из Ридена она перебралась в Карс. Тогда же она решила, что если продавать себя, то только за большие деньги. В «Ласке», куда её замухрышку, не хотели брать даже посуду мыть, она скоро стала настоящей Королевой! Потом она встретила Лалатину, познакомилась с другими замечательными людьми. В её жизни появился какой-то смысл! Но кончилось всё тем же самым! На этот раз ей не избежать клеймения и каторжных работ! И это если ёщё повезёт! Сэльма села, на гниющем сене обняв руками колени. За неделю, проведённую в камере, её шикарное платье превратилось в лохмотья. К тому же этот мудак Гард, разорвал его перед тем как начать пороть. Это просто чудо, что до сих пор её пороли только один раз. Спина всё ещё горела, но это было терпимо. Всё же пройти через порку Сэльме пришлось. Это было её решение. Для того чтобы признания выглядели убедительно, нужно было показать им, что они сломали её. Теперь она рассказала многое, но до сих пор ничего не упомянула о Лалатине Рейгарден и других вождях мятежа, многих из которых она знала даже в лицо. Однако это не могло, конечно, продолжаться вечно. Вчера ей показали орудия пыток и она упала в обморок. Это было слегка наигранно, но особо стараться ей не пришлось. Ей и, правда, стало дико страшно. Эти блестящие холодные острые штучки! Она так и представляла себе, как они режут её плоть! Живьём сдирают с неё кожу! Сэльма прислушалась, её ушей достиг далёкий звон ключей. По коридору шёл Гард своей слоновьей, тяжёлой походкой. Сэльма уже научилась различать своих тюремщиков по шагам. У её двери Гард остановился, позвенел ключами и отпер замок. В камере Сэльмы не было окон. «Интересно сколько сейчас времени? День или ночь?» – подумала она.
– Здравствуйте, сир Гард, – нежно прошептала Сэльма. Тюремщик запер дверь и поставил свечу в медном кривом подсвечнике на пол у двери. Несколько секунд он напряжённо прислушивался. В тюрьме было тихо. «Ночь!» – решила Сэльма.
– Пошевеливайся, шлюха! – приказал Гард, хриплым шёпотом и она покорно встала перед ним на колени. Пока он развязывал шнуровку своих штанов, она облизывала губы кончиком розового языка. Даже в тюрьме она по-прежнему остаётся шлюхой, предназначенной для удовлетворения потребностей мужчин. Даже таких как этот вонючий Гард.
– Позвольте мне помочь Вам, сир Гард! – нежно проворковала она.
– Шевелись шлюха!
Сэльма приспустила с тюремщика штаны, от мерзкого запаха его члена её едва не стошнило.
– Я сделаю Вам приятно, сир Гард! – проворковала она. Когда его воспрянувший отросток оказался у неё во рту, тюремщик принялся стонать, держа её голову, он стремился пропихнуть свой член как можно глубже Сэльме в глотку. Она, в который уже раз возблагодарила небо за то, что у Гарда размер члена был весьма скромный. Обнимая его руками за задницу, Сэльма коснулась пальцами кинжала
– Что ты делаешь шлюха? – прохрипел он.
– Вы такой классный мужчина, сир Гард! – промурлыкала Сэльма, – я хочу Вас с того самого момента как увидела! Возьмите меня прямо здесь!
Она впилась своими пухлыми губами в губы тюремщика, Гард довольно хрюкнул, её правая рука нащупала рукоять кинжала. Сунув язык ему в рот, Сэльма потянула лезвие из ножен. Уперевшись ему в грудь рукой она отодвинулась, глядя Гарду в глаза.
– Что ты…, – начал он и в этот момент Сэльма, ударила его ножом в грудь, вложив в этот удар все силы, которые у неё ещё остались. Кинжал вошёл по самую рукоять, тёплая кровь потекла у неё между пальцами. Гард смотрел на неё вытаращенными, округлившимися, рыбьими глазами. Он несколько раз полузадушено хрюкнул, скосив взгляд, посмотрел на рукоять ножа, торчавшую у него в груди.
– Шлюха! – прохрипел он.
Вцепившись в него руками и ногами, Сэльме удалось опрокинуть своего горе любовника на гниющее сено. Она наносила ему удар за ударом и всё не могла остановиться.
– Сдохни! Сдохни! – шипела она.
Наконец Гард перестал дёргаться и затих, Сэльма сидела верхом на его груди, тяжело дыша и всё ещё сжимая кинжал в обеих руках. Прыгающее пламя свечи отбрасывало причудливые отблески на каменные стены. На секунду Сэльме показалось, что в её камере есть ещё кто-то, но она быстро поняла, что это её собственная тень. Уродливая чёрная фигура колебалась, того и гляди грозя разломиться на отдельные осколки. Сэльма прислушалась, руки её были в крови, платье в крови, брызги попали на лицо. Она посмотрела на Гарда, тот лежал вытянувшись, осклабившись, он как будто улыбался, обнажая гнилые зубы. Почему он не кричал? Сэльма не могла этого понять. Все удары она нанесла ему в грудь, если бы он закричал, прибежали бы другие тюремщики и для неё всё было бы кончено. Но он только назвал её шлюхой, перед тем как умереть. Сэльма встала, вытерла рукавом порванного платья лицо, потом сняла его совсем и кое-как обтёрла руки. Нож был скользкий, она протёрла и его и засунула кинжал за пояс. Оставшись в одном нижнем белье, Сэльма забрала у трупа ключи, вздрагивая всем телом от каждого скрипа ключа в замочной скважине, она отперла дверь своей камеры. Глубоко вздохнув, Сэльма задула свечу, приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Вначале она ничего не увидела во тьме, через несколько секунд глаза её пообвыклись, и она стала различать контуры каменных стен и уступы неровного коридора. «Даже если сейчас ночь, выбраться всё равно шансов ноль!» – подумала Сэльма. Однако жизнь приучила её бороться до конца, до того самого момента пока твоё сердце ещё бьётся. Сэльма выскользнула в коридор и бесшумно, как кошка двинулась вперёд. Чутьё подсказало ей, что идти надо туда, откуда пришёл тюремщик, сжимая в руке связку ключей, она кралась, стараясь не шуметь. Очень скоро она наткнулась на запертую дверь, преградившую ей путь. Стоя в темноте около запертой двери Сэльма ощупывала ключи один за другим. Единственный раз она проходила через эту дверь тогда когда её притащили сюда сразу после ареста. Сэльма постаралась запомнить как выглядит ключ которым открывался каждый замок, каждой двери через которую её проводили. Но теперь прошло больше недели, и она уже не была так уверена в своей памяти. Сэльма лихорадочно ощупывала бороздки на ключах, ей показалось, что подходят два из десятка. Она провела подушечкой пальца по одному из них и решилась. Сердце её бешено колотилось, ключ мягко вошёл в скважину, замок открылся, Сэльма выдохнула, проскользнула за дверь и прикрыла её за собой. Подумав, запирать её она не стала. Сразу за дверью начиналась лестница уходящая вверх. Сэльма споткнулась и едва не упала, ощупывая рукой стену, она начала подниматься. Лестница показалась ей невероятно длиной, с непривычки Сэльма задохнулась, ноги её дрожали. Вот и очередная дверь. Ключ! Какой здесь был ключ? Пальцы её натыкались на незнакомые бороздки. «Ты дура конченная! Глупая овца!» – ругала она саму себя, ощупывая ключи один за другим. Ничего похожего! Но нужно было решаться. Сэльма выбрала один из ключей, он зашёл с трудом и когда она попробовала повернуть его сразу застрял. Ободрав пальцы до крови, ей всё же удалось его вытащить. Сэльма принялась вставлять один ключ за другим, ни один не подошёл. Без сил опустилась она у двери на колени уперевшись лбом в обитые железом доски. «Это конец!» – пронеслось у неё в голове. Возможно, у Гарда где-то были ещё ключи. Нужно было вернуться к его телу и поискать их, но у Сэльмы не было на это сил. Ни на что больше не рассчитывая, она толкнула дверь и та вдруг поддалась. Она была не заперта! Силы вернулись к ней мгновенно. Сэльма вскочила и рванулась вперёд. За дверью её лёгкие наполнил свежий воздух, который показался ей сладким, она поняла, что находится во внутреннем дворе тюрьмы. Была и правда ночь, вернее уже почти наступило утро. Со своего места Сэльма видела узкую дверь, которая вела в город, вела на улицу. Сейчас пугаться было уже поздно. Звёзды исчезали на небе одна за другой, Сэльма огляделась по сторонам, не было видно ни одной живой души, тюрьма словно застыла в оцепенении. «Мамочка! Господи! Помоги мне!» – прошептала она про себя. Она попыталась вспомнить хоть одну молитву, из тех которые они учили в приюте Чёрного братства, но на ум ей ничего не приходило. Подобравшись, Сэльма порхнула к спасительной двери. Дверь оказалась запертой на щеколду, Сэльма сдвинула её в сторону и вот она уже на улице и тут разум оставил её, она сорвалась с места и припустилась бежать так, что ветер засвистал в ушах. Она остановилась только тогда когда совсем выбилась из сил. Ей всё ещё не верилось, что она смогла сбежать от Гарда, от уродливого Начальника городской стражи, от Карского палача. Она всё ещё сжимала в руках связку ключей, бока её раздувались как у загнанной лошади. Немного придя в себя, Сэльма поняла, что находится недалеко от «Ласки», видимо она на автомате побежала домой. Но возвращаться туда ей было нельзя. Не надо было быть особо умной, чтобы понять это. Сэльма сидела на коленях в узком переулке, пока бежала она сильно поранила босые ноги и они сейчас кровоточили и болели. Но это всё было неважно. Гораздо важнее было что-нибудь придумать. Самой ей, без одежды и помощи из города не выбраться. Нужно было где-то найти укрытие, она быстро перебрала в уме всех своих постоянных клиентов, но не нашла никого кому могла бы довериться. Горькая усмешка искривила её губы. Все кто приходили ей в голову, были Лалатина, Лукас Синт, Артур Найт, но никого из них в городе не было, да и не могло быть. Воздух стал серым, недалеко от того места где спряталась Сэльма громко и безумно загорланил петух. Приняв решение, Сэльма встала, сжав зубы, чтобы не застонать, и не обращая внимания на жгучую боль в израненных ногах, побежала дальше.