Пропавший лайнер
Шрифт:
– Это не повод…
Узи вмешался до того, как Хосеп успел дать волю эмоциям.
– Не вини свою разведку, Хосеп. Вспомни, что у наших агентов куда больше опыта и работаем мы много лет. У нас есть доступ к информации, закрытой для остальных. Поэтому просто пользуйся нашими знаниями. У тебя есть люди, чтобы взять и кассу?
– Да… я просто перегруппирую наши силы. – Он на мгновение задумался. – Мы разделимся на три ударные группы. Я возглавлю атаку на мостик, ты, Диас, займешься радиорубкой. Консепсьон, ты с одним человеком останешься в резерве. Если ты нам не понадобишься, разберешься с кассиром.
Они ждали, сначала – выказывая нетерпение, потом – с возрастающей тревогой, которую вызывала все усиливающаяся качка. Час проходил за часом, тропический шторм набирал силу. Через пару часов после полудня даже Хэнку, обычно нечувствительному к морской болезни, стало нехорошо. К тому времени все сосали дромамин, как леденцы. Хэнк время от времени звонил в бар «Лидо», пока, наконец, бармен не соединил его с Френсис.
– Закажи мне выпивку, и я сейчас подойду, – сказал он и положил трубку. Остальные вопросительно смотрели на него. – Я вам сейчас не нужен и хочу повидаться с женой. Если возникнет необходимость, позвоните в бар «Лидо», и через две минуты я буду с вами.
– Хорошо, – ответил Узи, предваряя возможные протесты. – Только не задерживайся.
– Не буду.
Шагая по коридору к корме, Хэнк в очередной раз отметил, как разбушевался океан. Вдоль стен заблаговременно натянули лини, и иной раз ему приходилось хвататься за них, чтобы удержаться на ногах. В какой-то момент он прижался к стене, чтобы пропустить Роберта, спешащего мимо с прикрытым салфеткой подносом.
– Благодарю вас, сэр. Ужасная погода.
– Такое случалось часто?
– К счастью, только два раза за те семь лет, которые я здесь работаю. Кораблю такой шторм не повредит, чего нельзя сказать о пассажирах. Многие думают, что мы тонем. Некоторые лежат на кроватях, полностью одетые, вы не поверите, в спасательных жилетах. А скольких мучает морская болезнь! Вы, сэр, будете покрепче многих. Иногда просто диву даешься, сколько блевотины может быть в одном человеке. Не хочу жаловаться, но вы понимаете, кому приходится все это подчищать. И никто не ходит в ресторан. Вот я и ношусь с чаем и гренками, просто все ноги сбил. Через два года уйду на пенсию, сэр, если, конечно, доживу.
Он тяжело вздохнул, перебросил поднос на другое плечо и пошел дальше. Хэнк же на лифте спустился на первую палубу. Френсис сидела в баре одна, задумчиво смотрела на ревущий океан. Вскрикнула, когда он коснулся ее плеча, потом крепко обняла и поцеловала, когда увидела, кто пришел.
– Океан совсем уж разошелся! – воскликнула она и вновь поцеловала Хэнка. – Я вот сижу одна и вгоняю себя в глубокую депрессию. Всякий раз, когда мы проваливаемся во впадину между волнами, я думаю, что мы тонем.
Зрелище пустого бассейна и кормы производило впечатление. Когда гигантская волна била в борт корабля, ее верхушка доставала до палубы, а сильный ветер срывал пену и забрасывал в бассейн. Из-за своей длины «КЕ-2» одновременно «резала» две, а то и три волны, и, как только одна уходила, корма лайнера вздымалась все выше. И море оставалось далеко внизу, в долине глубиной в добрую сотню футов. Потом накатывала следующая волна, и корма опускалась все ниже и ниже, действительно создавая ощущение, что они тонут. Волны вновь и вновь захлестывали палубу, Френсис вцепилась в руку Хэнка.
– На самом деле все не так страшно, – попытался он успокоить ее и повернулся к стойке, утягивая ее за собой. – Я вижу, перед тобой большой полный стакан, и это правильно. Но почему ты пьешь одна? Где Син?
– Бедный Син несколько минут назад позеленел у меня на глазах. Сказал, что я могу наливать себе все, что пожелаю, потому что «Кунард» передо мной в долгу, загнав меня в такой шторм. А потом исчез.
– Как сказал старина Роберт, ты и представить себе не можешь, сколько блевотины может быть в одном человеке. А сегодня блюют чуть ли не все. Ладно, перейду на самообслуживание.
– Да, конечно. Я добиралась сюда из кинотеатра, лавируя между аккуратными островками опилок.
– Фильм понравился? – разглядывая ряды бутылок, Хэнк решил, что сейчас самое время выпить текилы с ломтиком лайма.
– Даже не знаю, что и сказать. Показывали научно-фантастический космический триллер с роботами, украденными звездолетами и злодеем, который на самом деле оказался героем. Забавный фильм, но куда забавнее был кренящийся, поднимающийся и опускающийся кинозал. В общем, я получила уникальные впечатления. Но, может, довольно светской болтовни? Рассказывай, что происходит.
Хэнк слизнул с руки крупицу соли, выпил текилу, вцепился зубами в лайм.
– Все прекрасно. Ничего не происходит, а длительное ожидание действует на нервы. Сможешь продержаться еще несколько часов?
– Мне же ничего другого не остается, не так ли? И это все, что ты можешь мне рассказать? Дорогой, ну почему ты выглядишь таким несчастным? Все у меня будет хорошо. Я наконец-то проголодалась, поэтому пойду в «Королевский гриль», закажу ленч со стейком, а потом вернусь сюда. Несколько часов пролетят, как одна минута.
– Ты у меня прелесть. – Он поцеловал ее в губы, и поцелуй не остался без ответа. – Все может начаться в любой момент…
Зазвонил телефон. Хэнк взглянул на Френсис, перегнулся через стойку, взял трубку.
– Гринстайн слушает.
– Хорошо, – ответил он после короткой паузы. – Две минуты. – И положил трубку.
Молча покинул бар, не зная, что сказать.
Глава 20
– Да, спасибо, что сразу позвонили. Но копия радиограммы нужна мне для архива. Да, доставьте ее в мою каюту.
Вилгус положил трубку и удовлетворенно потер руки, прежде чем повернулся к сидящим за столом.
– Радиограмма от нашего представителя в Вальпараисо. Он осмотрел груз и ознакомился с сопроводительными документами. Колесные и гусеничные средства передвижения соответствуют перечню, так же как взятые наугад образцы оружия. Похоже, мистер Хвоста, ваши люди поставили то, что и обещали.
– «Глобал трейдерс» – официально зарегистрированная компания, и мы дорожим своей репутацией. Проблемы возникают у нас исключительно с покупателями.