Пропавший
Шрифт:
Сначала Андрей свернул на свою улицу – он хотел посмотреть на свой дом. Отпер замок, распахнул дверь:
– Заходите!
Женщины зашли, и Авдотья фыркнула:
– Нежилым пахнет.
Дом не обворовали, не разграбили, но в нем оставалась одна-единственная ценная вещь – подаренный ему князем кубок. Вот его Андрей и забрал.
– Дай посмотреть! – Полина протянула к кубку руку. – Слышала я о подарке, да не видела.
Она взяла кубок в руку, повертела:
– Какая красота! И ценности немалой!
Вернула кубок с неохотой. Андрей отдал бы его
– Теперь к тебе.
Андрей шутливо шлепнул Полину по заду.
– Ты чего? Замуж никто не возьмет!
– Я беру, зачем тебе другой.
В избе у Полины пахло вкусным, было чисто, уютно – чувствовалась женская рука. На подоконниках в горшках стояли цветы герани, на полу – домотканые коврики.
Авдотья бросилась накрывать стол.
Полина помогла Андрею умыться, подала полотенце.
Они сели обедать. Для простого обеда стол был накрыт слишком обильно и роскошно, наверняка Полина надеялась, что Андрей придет в ее дом.
На столе стояли красные блины из гречневой муки, пироги с зайчатиной. На горячее – грибной суп, настолько густой, что в нем ложка стояла. Из мясного – гусь с яблоками и капустой, на закуску – балык осетровый, на десерт – сырники и леваши. В трех кувшинах стояли сбитень, вино смородиновое и олуй – вид крепкого пива.
Сочтя молитву, ели не спеша. Андрей каждое блюдо запивал прохладным, с ледника, пивом. Очень по вкусу пришлось. Пилось легко, в охотку, но когда стал подниматься из-за стола, почувствовал, что захмелел. Женщины лишь пригубливали вино, щечки порозовели.
Полина заметила нетвердую походку Андрея:
– Ложись, отдохни. Седмицу неизвестно где проживался, ел плохо, бедненький, устал.
Она довела его до своей девичьей кровати, усадила, стянула сапоги. Андрей рухнул на постель и уснул. Переволновался он сегодня, выпил изрядно. Олуй по крепости вину не уступит, а он кувшин трехлитровый, а то и поболе, осушил.
Проснулся под вечер с тяжелой головой. Только сел в постели, как Полина поднесла ему кружку рассола:
– Поправься.
Андрей выпил.
– Ты прямо как нянька за мной смотришь.
– Угодить хочу. Или не любо?
– Любо.
Андрей прошел на кухню, умылся.
– Я к себе домой пойду, неудобно.
– Как знаешь, ты мужчина.
Андрей оделся, обулся, откланялся и отправился домой. Ведь соседи видели, как он пришел – надо, чтобы видели, как ушел. Негоже бросать тень на девушку.
По пути зашел в знакомую харчевню по соседству. Хозяин, увидев его, выскочил навстречу:
– Кого я вижу, сам Андрей! Ну, герой, невольников освободил! А главное – с вредной бабкой разобрался, слово свое сдержал. Заходи, будь так добр, я сегодня дорогого гостя угощаю! Садись, заказывай, что хочешь!
– Мне бы пирогов рыбных с собой да крынку молока.
– Скромно.
– Мне с собой, я сыт.
– Как угодно.
Андрею положили в кузовок рыбных пирогов, завернутых в чистую тряпицу, и небольшую крынку молока. Он поблагодарил и направился домой. Пироги взял себе на утро, а молоко – домовому.
Как только вошел, поставил крынку в угол. Туда же на глиняной плошке положил кусок пирога. Сам улегся спать, поскольку уже начало темнеть. Свечи в избе хоть и были, однако зажечь их было нечем. Правда, имелись трут и кремень для розжига, но к ним надо еще сушеный мох иметь или сухие лучины.
Сон не шел, и Андрей долго ворочался в постели. Для свадьбы надо согласие родителей невесты получить, а она сирота. Дальняя родня есть, но спрашивать их согласия Андрей не собирался. Живут они, по рассказам Полины, довольно далеко, его никогда не видели, и как проходит сам обряд, он не знал. Наверное, Полина сама знает, женщины в этих делах более сведущи.
Только начал засыпать, как почувствовал рядом присутствие домового. Открыл глаза – точно! Стоит рядом.
– Рад видеть тебя живым и свободным, хозяин.
– И тебе спасибо, подсказал вовремя.
– Не пей на свадьбе из кубка, что князь тебе подарил. Сегодня ночью боярин-казначей приходил к тебе, кубок ядом смазал.
– Как? – изумился Андрей, но домовой уже пропал.
Несколько дней прошло в суете. Женщины готовились к свадьбе: приводили в порядок избу, покупали новые наряды. Полина на время взяла кухарку, ибо Авдотья не справлялась. Гостей был целый список, и все со стороны Полины – Андрей в городе друзьями по-прежнему не обзавелся.
Он все время ловил себя на мысли, что все происходящее вокруг него – как сон. То он исправник, то разбойник, а сейчас вот дело к женитьбе идет.
Полина на могилы к родителям сходила, попросила разрешения и благословления, а вечером подружки с песнями повели ее в баню.
Андрею же полагалось в мужской компании окончание холостой жизни отметить – на своего рода мальчишнике. Вот только с кем? Абы кого, едва знакомого, не позовешь. Так он и просидел сиднем в своем доме.
А утром завертелось. За ним приехала колымага, украшенная полевыми цветами, а за ней на телеге сидели скоморохи. Откуда Полина их только выискала? Целый оркестр! Они били в бубны, дудели в рожок, играли на жалейке, стучали ложками, играли на гудке – инструменте вроде скрипки с тремя струнами. Иногда ухал барабан. Шуму – на всю улицу! И скоморохов было-то всего шесть человек, а казалось – толпа футбольных фанатов празднует победу любимой команды.
Когда подъехали к дому невесты, там уже было полно по-праздничному наряженных гостей.
После обряда выкупа невесты все шумною толпою отправились в церковь, на венчание. В небольшом храме было душно, само таинство длилось долго, и Андрей устал стоять. Однако терпел, потел.
Потом новобрачные и толпа гостей пошли к дому невесты. Он был больше, чем дом Андрея, и угощения для гостей решили делать там. У Андрея дом совсем пустой, за столом четверо едва уместятся.
Свадьба пела и плясала три дня. Все три дня молодые не пили – только ели. Андрей ел немного, но хотелось попробовать всего, и в итоге к исходу третьего дня, когда гости пришли «на пирожки», он на еду уже смотреть не мог.