Проповедник
Шрифт:
Ночью в кровати ей не хватало Якоба, ей хотелось бы, чтобы он лежал рядом и держал ее за руку, вселяя уверенность в том, что все будет по-прежнему, так, как раньше. Но когда Марита позвонила в полицейский участок вчера вечером, ей сказали, что Якоб уехал с матерью. И она решила, что он остался ночевать у родителей. Конечно, она подумала о том, что Якоб мог бы и позвонить, но тут же осудила себя за эту мысль, потому что, наверное, хотела слишком многого. Якоб всегда поступал так, как лучше всего для них. И если ее саму так огорчил и вывел из равновесия
Марита неторопливо убрала со стола после завтрака; она помедлила, подняла трубку и начала набирать номер свекра и свекрови, но попеняла себе за это и снова положила трубку. Наверняка Якобу сегодня надо поспать побольше, и ей не надо его беспокоить. Едва она положила трубку, телефон зазвонил, и она подскочила от неожиданности. На дисплее она увидела номер и нетерпеливо схватила телефон, уверенная, что звонит Якоб.
— Привет, Марита, это Габриэль.
Она удивленно подняла бровь. Марита едва узнала голос свекра, он казался очень усталым, стариковским.
— Привет, Габриэль, как у вас дела?
За своим оживлением она прятала беспокойство и с жадностью ожидала, что дальше скажет Габриэль. Внезапно ей пришла в голову мысль, что с Якобом могло что-то случиться, но, прежде чем она успела что-либо сказать, Габриэль спросил:
— Марита, а где Якоб, может быть, он дома?
— Якоб? Но ведь Лаине вчера его забрала; я думала, он остался ночевать у вас.
— Нет, здесь его не было. Вчера вечером Лаине высадила его перед дорогой к вашему дому.
В голосе Габриэля уже откровенно звучала паника, и Марита почувствовала то же самое.
— Но, боже мой, где же он тогда?
Марита прижала руку ко рту и изо всех сил старалась, чтобы ее страх не вырвался наружу.
— Он, должно быть… он, наверное, поехал…
Габриэль не договорил, что только лишний раз показало, насколько он встревожен. Если Якоб не появился дома и не ночевал у них, то других вариантов не оставалось. Пугающая мысль пришла в голову Габриэлю.
— Йохан лежит в больнице, на него напали и избили до полусмерти вчера возле их дома.
— О боже, как он?
— Неизвестно, выживет он или нет. Линда поехала в больницу, она позвонит, когда что-нибудь выяснится.
Марита тяжело опустилась на кухонный стул, сердце у нее сжалось, ей не хватало воздуха, словно что-то сдавило горло.
— Ты думаешь, что…
Она едва слышала голос Габриэля.
— Нет, этого просто не может быть. Кому могло…
А потом они оба одновременно поняли, что думают об одном и том же. Настоящий убийца все еще на свободе. При этой мысли тишина показалась оглушительной. Потом Габриэль сказал:
— Звони в полицию, Марита. Я скоро приеду.
Потом в трубке послышались короткие гудки.
Патрик опять неприкаянно сидел за своим письменным столом, пытаясь заставить себя чем-нибудь заняться, вместо того чтобы пялиться на
— Патрик Хедстрём.
— Якоб пропал.
Патрик был настолько уверен в том, что звонят из судебной экспертизы, что ему потребовалось какое-то время, чтобы собраться с мыслями и начать что-то соображать.
— Извини, не понял.
— Это Марита Хульт. Моего мужа нигде нет со вчерашнего вечера, он пропал.
— Пропал?
Патрик по-прежнему ничего не понимал, от усталости мысли у него шевелились еле-еле и очень неохотно.
— Он не вернулся домой вчера вечером, и у своих родителей он тоже не ночевал. А после того, что случилось с Йоханом…
Вот теперь Патрик не понимал уже совсем ничего.
— Погоди, погоди, не так быстро, помедленнее. А что случилось с Йоханом?
— Так он же в больнице в Уддевалле. Его так избили, что непонятно, выживет он или нет. А если тот же самый напал на Якоба, может быть, он тоже лежит сейчас где-нибудь, истекая кровью?
Паника в голосе Мариты нарастала, но теперь мозги Патрика заработали. Если они ничего не слышали о нападении на Йохана Хульта, это значило, что, должно быть, этим делом пока занимаются коллеги в Уддевалле. Ему необходимо тут же с ними связаться, но самое важное сейчас — успокоить жену Якоба.
— Марита, наверняка с Якобом ничего не случилось, но я кого-нибудь попрошу к вам съездить, а сам немедленно свяжусь с полицией в Уддевалле и разузнаю у них насчет Йохана. Пожалуйста, не считай, что я легкомысленно отношусь к твоим предчувствиям, но пока, по-моему, нет особых причин для беспокойства. Иногда так бывает, и мы довольно часто с этим сталкиваемся, что человек по той или иной причине не хочет появляться дома. Может быть, после того как мы разговаривали вчера с Якобом в участке, ему понадобилось побыть одному, чтобы его никто не беспокоил. Вот что я думаю.
Марита встревоженно сказала:
— Якоб никогда бы так не сделал, он всегда меня предупреждал.
— Да, я понимаю, что ты хочешь сказать, и обещаю, что мы тут же этим займемся. Сейчас кто-нибудь подъедет и поговорит с тобой, о'кей? А ты, может, позвонишь пока родителям Якоба, чтобы они подъехали к тебе, чтобы можно было поговорить со всеми вами одновременно?
— Наверное, будет проще, если я поеду к ним, — сказала Марита, которой, казалось, стало легче, потому что сразу же начали происходить какие-то конкретные вещи.