Пророчество крови
Шрифт:
Комментарии по этому поводу приветствуются и даже очень ожидаются. Как всегда, Dram_Meri =)
====== Глава 36 ======
Evenescence – Hello
Говорят, что глазами можно сказать «да» или «нет», если губы в это же время говорят обратное...
Говорят, что глаза – это зеркало души...
Говорят, что глаза слезятся, если плачет душа...
Но какова причина этих слез?.. Грусть или, наоборот, радость?..
Сколько прошло времени как Драко вошел в комнату, как Гермиона уронила письма, как они встретились взглядами, никто из них не знал. И так было бы еще неизвестно сколько, если бы не громкий стук в окно.
На улице уже который день шел дождь. Он начался 2 мая 1999 года. Тогда весь Лондон уже несколько дней наслаждался теплым,
Этот год был тяжелый для всех. Кто тихо зализывал раны от потерь, кто надеялся на справедливое наказание, кто решил вернуться к учебе и жить дальше, а для кого-то этот год прошел в борьбе против системы, борьбе с стереотипами, в попытке быть счастливыми, несмотря ни на что.
Когда Драко охрана Азкабана «переместила» на какую-то неизвестную и, по всему виду, давно заброшенную станцию междугородного поезда вокруг Лондона, его уже ждали. Гермиона была одета в легкую летнюю одежду, которая отвечала жаркому дню, сидела на лавочке, положив голову на плечо... Гарри Поттеру, который, в свою очередь, положил свою руку на хрупкое девичье предплечье. И как только позади послышался звук трансгрессии, она соскочила со своего места и повернулась, но то, как именно сидели друзья, не осталось без внимания того, кто явился на станции. И именно в тот момент, увидев такое желанное для себя лицо, услышав столь желанный голос, почувствовав такой желанный аромат шоколада с нотками малины и прикосновение таких желанный рук, парень решил не показывать связку пергаментов во внутреннем кармане мантии, ту правду, которая может забрать у него все это. Только не сейчас.
Оказалось, что последнюю неделю Гермиона провела в поисках жилья для них двоих. После суда, после того, как Драко снова забрали в Азкабан, она осталась один на один со своей прошлой жизнью. Большинство из тех, кто сидел позади нее во время заседания, не сказали ей ничего по поводу причины их пребывания здесь. Слизеринцы и неизвестные волшебники быстро удалились из зала. От имени великого семейства Уизли осталась только Джинни, которая сказала, что остальным трудно понять выбор девушки, им придется долго привыкать к мысли, что основная часть некогда прочного «треугольника» из трех друзей теперь никогда не станет частью их семьи (а они на это оказывается очень надеялись, когда узнали, что Рон был влюблен в Гермиону, и они даже пробовали построить отношения), но из-за выходки сына, они решили просто удалится без лишних слов и разговоров. Как говорится, по-английски, не прощаясь. Еще слишком мало времени прошло после тяжелых потерь и больших изменений, которые нужно просто принять. Невилл и Луна, держась за руки, спустились вниз, и девушка, что-то шепнув на ухо коротковолосой гриффиндорке, также ушла. Хагрид, продолжая прикрываться платком, ждал свою коллегу. А профессор Макгонагалл, подойдя к своей бывшей ученице спросила “Не передумала ли та”, получив тихое «Нет», она сказала «Что все же ждет их(!) на экзамене», а затем также ушла. К тройке молодых людей подошла и Андромеда.
– Мисс Грейнджер, можно Вас на минутку? – Спросила женщина, кивнув в сторону, что означало, что она хочет поговорить наедине.
– Да.
– Гермиона, наш разговор в “Ракушке”...
– Миссис Тонкс, простите, я Вам тогда не захотела помочь, но поверьте, у меня
– Не надо извиняться, я Вас понимаю. Я просто хотела сказать, что, хотя мне и очень трудно, я потеряла тех, кто мне дорог, я не могу любить Драко «вслух», но он, прежде всего, сын моей сестры, по которой я скучаю и люблю. Я очень рада... за Вас. И... если что-то будет нужно, то буду рада помочь.
– Спасибо, миссис Тонкс. Я понимаю, что теперь отношение ко мне изменится, но у меня не было второго выхода. Я должна была бороться за нас, потому что... я... тоже люблю... Вы когда-то тоже сделали свой выбор, оставили все ради любви.
– Ох, Гермиона, это так... Ты очень сильная девушка. Спасибо.
– Это Вам спасибо. И со своей стороны, обещаю, что мы с Драко попробуем к Вам наведаться. Думаю, он хотел бы услышать о своей маме.
– Я буду Вас ждать. Непременно.
Женщина, хотя и со слезами на глазах, но легкой улыбкой также удалилась из зала.
Вышли и все члены Визенгамота во главе с Министром и Руководителем отдела. Виктор так и не взглянул на Гермиону, и она не знала, смогут ли они когда-либо вообще поговорить. Ей точно еще придется встретиться с Кингсли, но в каком формате будет эта встреча? Как прежде? Возможно, теперь бывший член Ордена Феникса, тот, с кем она стояла когда-то по одну сторону, также отвернется от нее, и будет считать предательницей, пусть и не скажет вслух. А Гермиона сегодня услышала это – от колдунов в сливовых мантиях, что не считали нужным промолчать. Да что там, это можно было прочитать на некоторых лицах колдунов, которые сидели позади нее. Но это уже не важно. Что сделано, то сделано. Назад дороги нет. Осталась одна неделя и тот, ради кого вы она все это сделала, будет рядом.
– Гарри, Джинни, я... должна Вас поблагодарить. Вы очень помогли... мне... нам...
– Гермиона, не нужно. Мы же друзья.
– Это слишком большая поддержка. К тебе, к вам, теперь может измениться отношение других.
– Какая разница. Я не считаю себя «героем войны», как нас называют. Я делал то, что начал Дамблдор, когда еще не знал, что я был одним из крестражей. Но я жил и делал все, чтобы уничтожить Волан-де-Морта. И даже не из-за мести за своих родителей. И мне удалось это сделать. Только потому, что он не понимал значения любви и верности, истин, которые имеют большую силу, чем любая магия, темная или светлая. Свою жизнь отдали два человека, только из-за своей материнской любви. А сколько раз я мог погибнуть, не будь у меня такой верной дружбы. И ради всех этих людей и тех, кто и сейчас рядом со мной, я буду отстаивать правду до конца своих дней. Гермиона, я ненавидел когда-то Малфоя, но когда я увидел Вас в доме, когда он зашел сегодня в этот зал, я понял, что хочу это сделать, ради его мамы, ради тебя, ради него. Зная лично, что такое любовь, я могу за тебя только порадоваться.
– Гарри... – в глазах девушки выступили слезы.
– Эй, ты кажется обещала кому-то, что больше не будешь плакать.
– Гермиона, только не говори, что ты ревела при Малфое? Тот хорёк довел тебя до слез?
– Джин.
– Гарри, а что я такого сказала? Пусть его любит Гермиона, но не я. И вряд ли когда-то... Фу, я даже не хочу об этом. Ты же не думаешь, что мы будем когда-то дружить семьями?
– А что, уже заходила речь о семьях? Гарри, почему ты мне сказал, что сделал?.. Джинни, ты же не разговаривала с ним последнюю неделю? Когда это Вы успели?
– О, это я так, образно. Ну... все же к тому идет.
– Мы еще не говорили.
– Гарри, хватит – лицо Гермионы осветила улыбка. – В ваших отношениях Джинни всегда была твоим пинком, иначе ты бы до сих пор обдумывал, как и когда это сделать.
– Эй, что сделать?
– А давайте продолжим нашу интересную беседу на Гриммо. В этом месте как-то не совсем комфортно.
Трое друзей начали подниматься вверх. Уже дойдя почти до дверей, Гермиона остановилась.
– А как же Рон? Гарри, он сказал, что ты на него наложил заклятие. Это правда?