Пророчество Луны (др. изд.)
Шрифт:
— Лучший из возможных!
Рашид ждал, в его взгляде плескался гнев.
— Меня интересует этот невольник. Я хочу его купить.
Рашид удивился.
— Ты знаешь закон о выкупе за раба, которого приговорили к наказанию?
— Нужно уплатить десятикратную цену, так?
Сановник прищурил глаза: ситуация могла принести неплохой барыш.
— Верно.
— Сколько он стоит?
Несколько мгновений Рашид размышлял.
— До того как его разоблачили, Ибрагим бен Али аль-Таджер назначил за него
Мухаммед неторопливо погладил бороду и улыбнулся.
— Я знаю. Но еще мне известно, впрочем, как и тебе, что этот раб солгал о своем имени и состоянии, за что его и приговорили к повторному наказанию. Так что назови мне цену за обычного невольника-христианина без роду без племени. Мы все здесь в некотором роде торговцы, — произнес он, обведя зрителей рукой, — и увидим, справедлива она или нет.
При этих словах по толпе пробежал насмешливый ропот. Переговоры между новым дворецким и купцом-мавром обещали быть захватывающими. Рашид был раздосадован, но уклониться от торга, глубоко укоренившегося обычая, не мог.
— Этот человек стоит гораздо дороже, чем ты себе представляешь! — воскликнул он. — Это ученый, который знает несколько древних языков, и, несмотря на его ложь, Ибрагим вытащил его из тюрьмы и сделал своим личным рабом. Он до такой степени ценил его общество и интеллектуальные качества, что даже несколько раз в неделю обедал с ним!
— Похоже, ты не слишком ценишь ум этого невольника, — возразил Мухаммед с насмешкой, — раз отправил его обратно в тюрьму!
Издевательский смех прокатился по рядам зевак. Рашид пришел в ярость, но ответил:
— У меня есть лучшие способы служить своему повелителю, чем интересоваться религией неверных!
— Не сомневаюсь! Так в какую сумму ты оценишь этого разговорчивого неверного?
— Не меньше чем в семьдесят золотых дукатов.
Из толпы донеслись возмущенные голоса. Слишком дорого за раба, за которого нельзя получить выкуп! Молодого, крепкого невольника-христианина можно приобрести меньше чем за десять дукатов!
— Ты все еще завышаешь цену за этого неверного пса. Давай говорить серьезно. Даже если принять во внимание его ученость, он не стоит дороже пятнадцати или двадцати дукатов — и, не забудь, я предлагаю в десять раз больше!
— Пятьдесят дукатов, — твердо произнес дворецкий. — Если ты не согласен, то возвращайся в толпу и не мешай мне отдать приказ отрубить рабу руку и отослать его в тюрьму!
— Ты будешь хорошим дворецким, Рашид бен Гамрун! Но я несколько устал от твоей самонадеянности. Меня интересует этот раб, но не за любую цену. Мое последнее предложение — триста золотых дукатов!
— Четыреста, и он твой. Иначе я прикажу продолжить наказание немедля!
Мухаммед аль-Латиф понял, что дворецкий, чтобы не уронить собственного достоинства, больше не снизит цену. Он хлопнул в ладоши,
При этих словах толпа удивленно зашелестела. Зачем Мухаммеду аль-Латифу, ловкому и расчетливому купцу, понадобилось тратить столько денег на покупку раба-христианина, пусть даже и весьма ученого?
Рашид бен Гамрун велел янычару пересчитать деньги вместе со слугой. Затем приказал стражникам освободить Джованни. Молодой человек под ошеломленными взглядами зрителей медленно спустился с помоста. Его подвели к новому хозяину, и юноша, не говоря ни слова, уставился на него.
— Что же ты собираешься с ним делать? — спросил Рашид.
— Пока не знаю. Может, заставить его чистить конюшни?
— За такую цену ты мог бы потребовать, чтобы он читал Библию твоим лошадям!
Толпа разразилась хохотом. Мухаммед слегка усмехнулся. Он попросил, чтобы с ноги его нового раба сняли цепь, а затем, в сопровождении слуг и Джованни, поспешил домой.
Торговец жил в великолепном доме в самом центре Старого города. У него было четыре жены и примерно три десятка невольников.
Когда они вошли внутрь, Мухаммед пригласил Джованни сесть и послал за едой и напитками.
— Зачем вы это сделали? — спросил наконец Джованни, все еще дрожа, после того как осушил большой стакан холодной воды.
Хозяин улыбнулся.
— Ты, должно быть, удивился еще больше, чем другие.
— Конечно. До сих пор не могу прийти в себя. Спасибо.
— А я никак не могу прийти в себя после того, как перед всем городом заплатил за тебя такие деньги этому мошеннику! С завтрашнего дня мои поставщики увеличат цены вчетверо, а то и впятеро! Думаю, пройдет несколько недель, пока я оправлюсь!
— Почему же вы были готовы отдать за меня так много?
— Потому что человек, который попросил купить тебя, сказал: «За любую цену»!
— Значит, вы приобрели меня не для себя?
Мухаммед громко расхохотался.
— Что бы я делал с таким дорогим рабом, да к тому же ученым? Я умею только покупать и продавать пряности!
— Я… не понимаю. Кто же тогда попросил меня купить?
— Мой друг Елизар.
— Но зачем? — спросил Джованни после недолгого молчания.
— Понятия не имею! Всего лишь минут за десять до того, как приговор должны были привести в исполнение, он прислал ко мне самого преданного слугу с просьбой немедленно отправиться на площадь и купить тебя, пока тебе не отсекли руку. За любую цену!
— А почему Елизар сам не стал торговаться?
— Он иудей.
Джованни, не понимая, удивленно уставился на своего спасителя.
— Разве ты не знаешь, что в Османской империи евреям запрещено покупать рабов-христиан?