Пророчество орла
Шрифт:
— Прошу сюда, уважаемый. Хозяин примет тебя за столом.
Катон замялся.
— Но в этом нет надобности. Я ведь по делу, у меня и в мыслях не было отрывать его от трапезы или развлечения.
— Так или иначе, уважаемый, ты это уже сделал, — проворчал привратник. — Прошу за мной.
— Ладно. Лик, подожди здесь. Эй, привратник!
Тот, уже двинувшийся вперед, обернулся, силясь убрать с лица раздраженное выражение.
— Да, уважаемый? — буркнул он.
— Принеси этому человеку кувшин вина.
Брови привратника от такого
— Я только доставлю тебя к хозяину, уважаемый, а потом позабочусь о твоем человеке.
— Спасибо.
Привратник отвернулся, чуть помедлил, ожидая, не прозвучит ли еще какое-нибудь неожиданное пожелание, и повел Катона по коридору. Толстые ковры заглушали их шаги. Из узких ниш, расположенных с равными интервалами по обе стороны коридора, на идущих взирали искусной работы бюсты, как понял Катон, фамильные.
Коридор вывел их в обнесенный колоннадой внутренний двор с садом, украшенный статуями, с фигурно подстриженными растениями, ветви которых легонько покачивались в свете множества ламп, подвешенных к натянутой над двором сети. Сейчас, ранней весной, ночи были холодными, и по всему саду горели, добавляя чаду к дымку от масляных ламп, жаровни. В сад выходила просторная трапезная, уставленная множеством столов, за которыми на скамьях возлежали богато разодетые гости. Они уже отведали яств, и сейчас домашние рабы, не смея вымолвить слово или поднять глаз, стараясь оставаться для пирующих невидимыми, убирали со столов пустую посуду. Иные гости и сами встали из-за столов и теперь прогуливались по саду, ведя громкие и дерзкие разговоры, выдававшие в них людей, слишком много выпивших и вообразивших, будто здесь, среди своих, они могут позволить себе любые вольности. Небольшая группа музыкантов, стоявших в стороне от стола, настраивала инструменты. Катон пытался углядеть среди гостей Анобарба, но того не было видно.
— Центурион!
Оглянувшись на голос, Катон увидел, что возлежавший во главе стола Руф Поллон приподнялся, сел и поднял руку, чтобы привлечь внимание Катона.
— Прошу сюда! Присоединяйся!
Протиснувшись сквозь группу возбужденных юнцов, Катон подошел к хозяину дома и приветствовал его. Поллон указал гостю на свободное место слева от себя и жестом подозвал раба.
Катон присел на край пиршественной кушетки.
— У тебя прекрасный дом, Руф Поллон.
Поллон скромно улыбнулся.
— Уверен, моему убогому жилищу далеко до блистательных домов Рима.
— Далеко? — Катон покачал головой. — Уверяю тебя, я бы так не сказал.
— Ты очень добр, — вежливо промолвил Поллон. — К сожалению, трапеза уже завершилась, но я прикажу своим людям подать тебе…
— Не надо! — Катон замахал рукой. — Я уже ужинал.
— Вот как? Хорошо.
Поллон щелкнул пальцами и жестом велел рабу убираться. Тот склонил голову, попятился на два шага, повернулся и поспешно удалился.
— Что у тебя за праздник? — поинтересовался Катон.
— Праздник? — Поллон невесело хмыкнул. — Помилуй, центурион, если мы и можем что-то отмечать, так это тот факт, что ты отбываешь из города со всеми силами, оставляя нас на милость пиратов. Праздником это не назовешь, но я решил устроить последнее пиршество, перед тем как вместе с семьей покину Равенну и отправлюсь в свое имение. Оно находится далеко от берега. Хвала богам, очень далеко.
— Тебе не кажется, что это похоже на паникерство? — тихо спросил Катон.
— А тебе кажется? — Поллон рассмеялся. — А ты знаешь, сколько людей собирается покинуть город? Я не удивлюсь, если завтра к этому времени в здешней части города останется не больше трети домовладельцев. И как их можно винить? Ни одного бойца не осталось на базе, чтобы оградить их от пиратов, когда те нагрянут!
— Если те нагрянут.
— Когда нагрянут, — упрямо повторил Поллон. — С чего бы им отказаться от такой возможности.
— Но вы не совсем беззащитны. Я оставляю на базе центурию корабельной пехоты.
— Чтобы защищать базу, — отрезал Поллон. — Не нас. Собственно говоря, я склонен считать, что ты оставляешь их защищать базу от нас…
Катон оставил этот выпад без внимания и спокойно продолжил:
— Во всяком случае, они остаются. И если повезет, это позволит одурачить Телемаха, внушив ему, что Равенна имеет серьезную защиту.
— Сомневаюсь, чтобы его удалось провести таким манером.
— Правда? — Катон присмотрелся к собеседнику. — А почему? Откуда вообще Телемаху знать, что тут происходит?
— Послушай, центурион, я старый человек. И не дурак. Кто-то снабжает пиратов информацией обо всех передвижениях флота. Это не тайна. — Он уставился себе под ноги, помолчал, покачал головой, снова поднял взгляд на Катона и изобразил улыбку. — Ладно, принять тебя толком как гостя я сегодня не смог. Но что я могу для тебя сделать?
Катон ответил не сразу, гадая о том, как много его собеседник может знать о пиратском осведомителе. С одной стороны, изменник вряд ли позволил бы себе подобные намеки в присутствии Катона, под началом которого находятся сотни корабельных пехотинцев. С другой стороны, в настоящий момент центурион здесь один, и бойцы, сколько бы их ни было, не у него под рукой. Неожиданно он ощутил собственную уязвимость, а оглядевшись по сторонам, приметил, что иные из гостей Поллона внимательно за ним наблюдают.
Его дискомфорт не укрылся от хозяина дома, который повторил:
— Итак, что я могу сделать для тебя, прежде чем ты покинешь мой дом?
— А кто сказал, что я ухожу?
— Уж поверь мне. Уйдешь, и очень скоро.
— Ладно. У меня к тебе только один вопрос. Я ищу одного человека, друга. Мне сказали, что он гостит в твоем доме.
— Ну, — Руф развел руками, — сам видишь, у меня тут столько народу, что дом еще вмещает, хотя некоторые, конечно, дерзновенно отправятся спать в собственные дома. А как зовут твоего друга?