Пророчица
Шрифт:
— Но как? Это что-то типа телекинеза? — Я испуганно оглянулась, будто Хаук мог подслушать нас из-за шкафа. — Я не очень сильна в разных фокусах.
— Нет. У охотника из жилы произрастают щупальца. Ими он и убивает. Мне нужно идти, но ты можешь почитать летописи. Я их постепенно перевожу в электронный вид. Вот. — Филипп поднялся, извлек из ящика серванта черный глянцевый ноутбук, запустил. — Здесь много файлов, вроде все доступно, но если чего не поймешь, я все поясню вечером.
— Эм… Филипп… — Я запнулась. В общем-то, мне нужно думать о том, как жить
Ответом мне был недоуменный взгляд, и пришлось пояснить:
— Ну, знаешь, проблемы. С жильем, работой, все дела…
— Тебе не нужно об этом беспокоиться. Больше нет. — Он покачал головой, будто разговаривал с маленьким ребенком, которому приходится объяснять простейшие аксиомы. — Атли должны заботиться друг о друге. Ты можешь жить здесь или, если хочешь, у Кирилла. Скоро мы соберем племя, и не надо будет бояться таких молодых выскочек, как тот охотник.
Филипп присел рядом, взял за руку. Показалось, на его лице мелькнула жалость, но потом оно вновь стало благожелательным.
— Извини, но я не могу жить с тобой. Я так не привыкла, к тому же не знаю тебя вовсе.
— Ты видела, что может случиться, если будешь одна. Я насильно не держу, но подумай. Меня можешь не бояться, а если прочтешь первый файл, убедишься, что хищные не имеют права без суда причинять вред соплеменникам. Это жестоко карается.
— Не знаю…
Филипп говорил логичные вещи — мне нельзя уходить. Здесь, рядом с тем, кто понимает во всем безобразии, которое творится вокруг, я в относительной безопасности. За дверями квартиры Филиппа, кроме охотника, есть еще и Влад. Здесь он точно не найдет меня, ведь между нами с Филиппом нет никакой связи, мы даже не знакомы по сути.
Я решительно кивнула.
— Хорошо. Почитаю, переночую у тебя сегодня, а там решу.
— Умница! — Филипп погладил меня по голове — совсем как ребенка. Жуткая привычка начинала напрягать, даже слегка бесить. Да, он знает больше, но это совсем не значит, что нужно выказывать снисхождение!
Впрочем, негодование улетучилось в тот самый момент, когда я погрузилась в чтение. Признаться, рассказчиком Филипп был хорошим и на бумаге.
Из того, что я прочла за день, поняла: хищные — то есть, собственно, мы — живут племенами. Это такие общины, где есть вождь, жрец, лекари, защитники, воины, ищейки и множество других талантливых… людей. Да, людьми называть тех, о ком написано в летописях, совершенно не поворачивался язык. Но себя-то я все еще причисляла к людям.
После того, как Херсир обратил в веру свое племя — ар — произошло много изменений. Он правил долго — несколько столетий, а затем исчез. Никто не знал, куда именно, хотя, поговаривали, что Первый бежал от Хаука сквозь проложенный Арендрейтом портал. В порталы я не верила, в Херсира, впрочем, тоже. В летописях было сказано, что никаких доказательств существования Первых не осталось. Возможно, их и не было вовсе…
Племя ар росло, множилось. Постепенно начались споры, претензии и междуусобицы. Тогда-то и возникли первые отщепенцы — сильные воины, собравшие вокруг себя много последователей. Они отрекались от племени, уходили и создавали свои собственные племена. Постепенно мир наводнялся хищными, они внедрялись в общество, теряясь среди людей, но все равно держались обособленно.
Хищные часто живут вместе в больших домах, дабы обезопасить себя от внезапных нападений охотников и прочих существ, желающих их убить или падких на халявный кен.
Интересно, что за другие существа? Неужели есть кто-то похуже охотников?
Кен — что-то типа жизненной энергии. Она у каждого хищного уникальна и сосредоточена в жиле — месте в районе пупка. Это как второе сердце. Если жила рвется, кен вытекает и хищный гибнет. Именно так убивают охотники. Из их жилы вырастают длинные смертоносные щупальца, которые рвут жилу хищного.
Я вздрогнула, вспоминая вчерашнюю боль.
Все же охотнику, чтобы убить, нужно приблизиться. Чем он моложе, тем ближе должен находиться к жертве. Впрочем, древний может убить на расстоянии десяти метров и нескольких хищных сразу. И закрытые двери не помеха энергетическим щупальцам…
Слово «древний» немного сбило с толку. Насколько старым должен быть охотник, чтобы считаться древним? Для меня шестьдесят лет — уже старый, но охотники-то живут вечно. Нужно уточнить у Филиппа этот момент.
У каждого атли есть защитник — стихия, которая его оберегает. У хищных из других племен подобного защитника нет. Вообще повелевать стихиями — способности колдунов, не хищных. Этот дар достался какому-то вождю в одном из ритуальных убийств, и он разделил его с соплеменниками.
В файле говорилось, что хищный в определенных погодных условиях чувствует себя хорошо… Я люблю дождь, возможно, это оно? Я выделила этот фрагмент текста, чтобы не забыть спросить Филиппа.
В одном из документов нашла, что каждый хищный должен посвятиться в племя, принести клятвы, дать обет.
Дальше шло много историй о легендарных воинах атли, совершивших нечто героическое, любовных перипетиях неизвестных мне личностей, войнах и соединениях племен, и множестве прочих событий.
Я читала до тех пор, пока не заболели глаза, а затылок не налился свинцом. Не в силах больше воспринимать информацию, закрыла ноут, встала и потянулась.
Часы на серванте показывали десять вечера. Ничего себе засиделась!
Интересно, где бродит Филипп? Наверное, клиенты. А вечерами бумажная волокита.
От нечего делать я взяла пульт от телевизора.
Сериалы и рекламные ролики — спутники будних вечеров. Как-то я пристрастилась к одной мыльной опере, пока сюжет не затянули настолько, что уже было непонятно, с чего все начиналось и куда идет. После этого я даже не начинала их смотреть.
Балконная дверь легко поддалась, и в лицо дохнула прохлада весеннего вечера. Снег растаял, превратился в грязную противную жижу. Люди комично перепрыгивали через лужи и ругались на забрызгавшие одежду авто.