Пророк поневоле
Шрифт:
– Еще как. Ты уж на хлебное вино не налегай. Я хозяйке слово дал. И на баб поменьше таращись.
– Как не смотреть? Подолов у платьев, почитай, совсем нет. А девки на берегу на солнце разоблачаются прямо донага. Срамота.
– Зато красиво. Привыкай. У каждого народ свои обычаи. Скажи спасибо, что язычников нет. Отдыхай - ты это заслужил.
– С Алешкой что порешил?
– Пусть прокатится со мной. Конечно, очень хочется оставить его здесь, но с кем? Завтра выезжаем.
На теплоходе-водомете мы добрались до маленького райцентра , где пересели в «Форд»,
– А что такое на дороге твердое и ровное?
– Это паром? А где лошади?- И прочая и прочая.
Он совсем не боялся скорости, сидя на переднем сиденьи и наслаждаясь ощущением полета. Все удивляло его и я сам дивился нашему обыденному восприятию совершенно необычных и удобных вещей. Алешку поражала обычная струя воды из-под крана, огонек газовой плиты и свет люстры, которую он мог включать и выключать минут по десять. Фотографии и репродукции на стенах он принял поначалу за иконы и так и норовил перекреститься на них. Пришлось срочно купить ему складень-триптих с Божьей матерью для укрепления духа.
Уходя из дома, я включал ему что-нибудь безобидное, сюжеты из телеящика нередко пугали его до икоты.
Через месяц в поселок были высланы документы для Ждана, такую же липу получил и Алешка. На зиму хватит.
Больше всего я боялся, что гости прихватят ОРЗ и оно окажется для них новой «испанкой». Пришлось закупаться антибиотиками и инструктировать по телефону Надю.
Вскоре мы выехали в областной центр. Здесь были запланированы две встречи, оговоренные заранее. В первую очередь я проскочил к бывшему институтскому одногруппнику, ныне кандидату наук в местный университет, где озадачил его простой задачей - надо было подобрать мощный светильник, спектр излучения которого был бы максимально приближен к солнечному. Вадим пообещал решить проблему за две недели.
Затем состоялась встреча с нумизматом, по нашей картотеке числившимся крупным жуликом по торговле раритетами и имевшим могучие связи в столице.
Из двадцати представленных образцов он отобрал семь, причем только два были золотыми.
– Откуда это у вас?
– не выдержал он.
– Вы даже не знаете, что принесли. Только не говорите, что нашли клад. Ведь явный свежак, но не новодел.
– Есть еще, - коротко ответил я, доставая из другого кармана пять совсем невзрачных монет, одну из которых нумизмат только что не обнюхал.
– Вы хоть представляете себе их ценность? Это же манкус!
– Жулика пробил пот.
– Приблизительно. Интернет – он так обогащает знаниями. Денег-то хватит?
– Для хороших людей найдем. Может, еще чем удивите?
– Размеры удивления будут зависеть от размеров оплаты за это, - я кивнул на монеты.
Взаимно удовлетворенные, мы договорились встретиться через месяц. Коллекционер ушел весь разгоряченный, наверно уже подсчитывал барыши от перепродажи. Я совсем не мелочился, уступив раритеты за треть миллиона «зелеными».
В городе мы задержались на две недели, сняв квартиру посуточно. Вечером Алешка задал неожиданный вопрос:
– Зачем ты собираешься уходить из этой страны? Здесь все есть. Вот там в большой лавке я насчитал только сыра шесть десятков. И этот, как его , туалет. Это же, это же – сравнить
– Алешка, - прервал я его, - давай оставим тебя здесь. Только учти, для того, чтобы красиво жить, нужно многое знать и особенно важно уметь хорошо работать языком и уметь нравится людям. А ты бы мог пойти на мойку мыть машины, да и еще подработать где. Это же не горло дорезать после меня. Подумай, ты уже взрослый, пороха понюхал. А я здесь никто. Точнее таких, как я , здесь навалом и все мои знания и умения даром никому не нужны. А я бы хотел в твоей стране, где я нарасхват, стать действительно полезным людям и уважать себя по – настоящему. Пока я еще не решил, как это сделать, но там мне по сердцу.
На берегу реки на скамеечке сидели Ждан с Сергеем. Между ними приютилась бутылка водки.
– Ох, крепко вино, сущий горлодер, - вытирая бороду, жаловался Ждан.- И в голову , как молотом, бьет.
– А что в твоих краях употребляют?
– спрашивал порядком захмелевший механик.
– Сивуху гоните? Вы же староверы, вам же нельзя.
– Мы не монаси. Опять же по белу светушку побегать пришлось. С атаманом где только не были - и у половцев, и в полоне крымском и в стране, именуемой Генуя. Вот там вино зело добро, употребили его немало и за победу и за упокой.
– Хоронили кого?
– Как кого? Своих. Из сорока славян осталось в живых почитай пятнадцать душ. Остальные в битвах пали и от ран.
– Так вы с Олегом в наемниках были? Только где же в Италии война?
– Были и в наемниках.
– Ничего не понимаю. Ты говоришь, что два года его знаешь, а он ведь только на пенсию вышел по выслуге.
– Не знаю. Только Олег и в генуэзской черной пехоте послужил и потом своим отрядом командовал. А я при нем оруженосцем. А в тамошних краях оруженосцы сплошь дворяне.
– Совсем ты меня запутал. Олег - мужик конечно не из трусливых, но как его за границу занесло?
– Да, крепко твое вино. А я ведь на кресте клялся, что молчать буду. И грех замолить негде, даже часовенки нет. Придется самому рубить. Вот здесь на берегу и поставлю. Староста-то ваш разрешит? Поперек не встанет? Опять же богоугодное дело сделаю. А кто освятит?
– Найдем. Ну Олег, ну и тихушник.
– Ты его не замай. Воин он из первых и о людях не забывает и спеси боярской в нем нет. Вон, парнишку пригрел, из неволи выкупил.
– Как выкупил?
– Все. Молчу. Слова не скажу боле . Лучше давай твою баньку подправим. Делали ее без ума и без рук. Дров жрет небось прорву.
– Еще как!
– Вот и подправим. А что хлев пустует? Никак коровка сдохла али зверь задрал?
– Зачем нам на двоих корова?Дети выросли и разъехались. А звери? Да, ходят тут всякие , женщин пугают.
– Вот и ими займусь. Подмогну, чем могу.
Мой товарищ не подвел, но несколько разочаровал.
– Учти,- сказал он назидательно, - искуственных источников света, имеющих спектр, полностью аналогичный солнечному, просто нет. Наиболее приближен к нему ксенон, но есть и другие закавыки. Даже солнечный спектр меняется в зависимости от массы обстоятельств, к примеру времени года, времени суток, чистоты атмосферы, погоды, географической широты, высоты над уровнем моря, так что,- он развел руками.