Пророк поневоле
Шрифт:
– Спроси его, кто их послал. Где остальные?
Артем послушно задал вопрос и повернувшись ко мне ,вымолвил:
– Он не понимает. Наверно с низовьев.
Я кивнул Ждану и тот повторил процедуру с раненым, который камнем пошел на дно.
– Артем, помоги Ждану.
Парни быстро осмотрели лодку , перекидали добычу и перепрыгнули назад. Перед этим Ждан дважды просадил хлипкое дно лодки мечом.
Меня потряхивало. Кровавые схватки накоротке я видел только в кино. Артем выглядел не лучше. Ждан внимательно перетряхивал хабар.
– Запасливые. Действительно пришлые, - констатировал он, внимательно рассматривая лук.
– Теперь
– А мы не первые, - продолжал ушкуйник, развязывая пухлый тюк. На стлани вывалилось какое-то барахло, обильно запачканное засохшей кровью.- Из чуди вои плохие, а эти молодые, решили показать себя, сопляки.
К добыче добавились пара височных колец и четыре палочки серебра. Четыре ножа с костяными ручками, клееный лук, тул со стрелами, наконечники – вот все, что мы оставили себе. Остальное не имело никакого практического применения и ценности.
Вот и устье Пижмы. Ждан с ватагой бывал здесь не раз. Мы высадились на берег и он побежал к избе, стоящей на пригорке. Вернулся мрачный.
– Люди ушли. Значит идет холод и волок закрыт до весны. Придется идти на Цильму. Пойдем по ней до Мылы, а потом на Ямозеро.
– И далеко по Мыле?-спросил я с надеждой.
– В два дни дойдем, видишь вода подпирает. Сможем и там на парусе идти, ну и на веслах придется потрудиться.
Через день мы зашли в устье Цильмы. Ничего так речка, с нашу Ижму весной. Перекатов было немного, лишь в трех местах нам пришлось выпрыгивать из шитика и проталкивать его. В начале путешествия, еще под Печорой я поинтересовался ценностью добытой нами руды и смыслом ее транспортировки.
Ждан с удивлением посмотрел на меня.
– Хороший меч стоит целое состояние. Наковальня передается по наследству веками. А потом, Олег- это же руда. Не понимаешь? Из крицы большая часть уйдет в окалину, а из руды можно отлить крепкое железо. Вот из этого, - показал он на неприглядную кучу, ты возможно получишь обычный лом, на который можно купить дом и корову.Такую руду возят из-за моря.
– А вот это? В основном здесь свинец, но есть и серебро, только не знаю, каков будет выход.
– Свинец? Не знаю, о чем ты говоришь.
– В Европе им кроют крыши, из него делают пули для пищалей.
– Знаю. Дам совет. По волокам ташить - себя не уважать. Захороним там ,куда сможем доставить . Потом, в следующий раз прихватим.
Действительно, до Мылы мы дошли за два дня. Похоже, это был последний подарок погоды. Мне казалось, что переход по Мыле до Ямозера не кончится никогда. Проклятущие перекаты, чертов снег, заметающий приметы, грозная поступь зимы давили и угнетали. Наверно нужно было молится на спутников. Всегда веселый и доброжелательный Артем, спокойный и опытный Ждан вселяли надежду и уверенность.
Однажды на привале я рассказал мужикам о теплом туалете. Ждан воспринял услышанное с недоумением.
– Интересно посмотреть на такой слабый народ, который так много времени уделяет пустякам,- что заставило меня устыдится за современников. Действительно, они каждый день за выживание бьются, а мы там в танчики играем.
– Ты еще про страйкбол расскажи, - хихикнул внутренний голос.
Ждан не давал мне расслабиться. Как только выдавалось время для отдыха, он гонял нас с Артемом в копейном бое, метании острых предметов и рассказывал о приемах групповой схватки. Не дойдя до озера километров 20, мы встретили комиссию по встрече,
– Артельщики. Дошли.
Глава пятая
Наш шитик влекла всего одна коняшка. Еще бы - снег уже не таял. Наш кораблик был для артели последним, они тоже уходили на зимовку. Так, всем колхозом, мы и протопали до озера. Тем же табором прошли второй волок до притока Мезени Пезы. Свинец мы прикопали в месте впадения Мылы в Цильму.
Нагрузка упала. Толкаясь шестами по небольшой реке , я забрасывал Ждана вопросами о обычаях и законах Великого Новгорода. К моему стыду, оказывается, я очень недооценивал предков. Вырисовывалось грозное и богатое государство, основанное на стабильных законах, прошитое крепкими канатами хозяйственных связей. Ранее представлявший новгородцев, как пиратов с острова Тортуги, я был поражен их системной государственностью. Сейчас в Новгород в качестве князя был приглашен выдвиженец из Суздаля. Оказывается, князья не были самодержавными правителями, а приглашались. Вот это фокус! Причем на них возлагались функции внешней защиты государства, а также выколачивание налогов. То есть князь был наемным! А центральные вопросы разруливало вече, этакий майдан. А вот в период между вече правил боярский совет, типа нашего сената или что-то вроде этого. Многие объяснения я так и не смог понять - отсутствовали языковые эквиваленты. И многие жители были грамотными. Мне удалось разобрать, что написано в завалявшейся у Хвата берестяной грамоте, но смысл улавливался плохо - от построения фраз просто хотелось взвыть.
Больше всего меня интересовали соотношения обменных цен и вообще цены на товары. С оптовой торговлей у Ждана было плохо, вот цены на вооружение он знал досконально.
Когда зашла речь о земледелии, стало совершенно неясно; как при таких крохотных урожаях народ не мрет от голода. Какие сборы зерна, если на тонну посаженного в лучшем случае собиралось две, а основной объем зерновых импортировался. И народ умирал в недороды, да еще как.
Ну хорошо, с минеральными удобрениями сейчас никак, но почему в Канаде в наше время при всех равных условиях урожаи вдвое выше, чем у нас? Теперь вижу, что это наша национальная традиция - лишний раз не поднимать зада даже под угрозой смерти. А может наш народ всегда понимал, что как ни корячься , князья или олигархи все одно отнимут последнее.
Мои успехи в обучении боевым искусствам были очень посредственны. Неплохо получалось только с копьем и щитом, на остальные потуги Ждан печально мотал головой.
Вот в строю было получше. Ждан ставил меня во главе клина , используя мои рост и массу, как стенобитную машину. На мечах мне не удавалось его хотя бы поцарапать.
– Ты опять убит, - констатировал он.
У Артема неплохо получалось с луком, а вот в строю он был явно хлипковат. Что я освоил, так это метание боевого топора.
– Это же какая силища!
– восхищался ушкуйник.- Тут никакой доспех не спасет.
Навязчивым желанием стало одно - помыться. Бог с ней с баней, но хотя бы толком ополоснуться. Как же мы воняли! Если на ветру было терпимо, то, забиваясь в избушки, встречавшиеся по пути, наши миазмы отпугивали дичину наверно в радиусе десяти километров. На свой кусок хозяйственного, советского образца мыла я разве что не молился. Физиономия обросла какой-то клочковатой бороденкой, на висках пробилась откуда-то взявшаяся седина. Нервишки. Ладони представляли собой сплошную мозоль.