Пророк
Шрифт:
Она оказалась не боевой, но очень, при этом, полезной. “Биение” позволяло обнаруживать живых существ, точнее – их сердечный ритм. “Работало” на оранжевом цвете дара и, при должной тренировке, могло дать радиус обзора метров до пятидесяти. Как сказал двойник, в технике было что-то схожее с умением наставников видеть ауры. Она не была секретной, но мало кто из одарённых знал о ней, и ещё меньше кто включал в свой активный арсенал. Не по причине сложности или ещё чего, скорее, техника просто устарела. Искать противника в городе по биению сердца, учитывая, что под “сканирование” попадали все теплокровные, то ещё
“Но в твоём случае она может оказаться очень полезной, – признал всё же Игорь. – Если решишься на побег из монастыря, сможешь смотреть в режиме реального времени кто из монахов где находится. Главное, джунгли за стеной не сканируй – оглохнешь!”
Ещё один из плюсов “биения” я понял самостоятельно. Технику можно было тренировать даже в присутствии Тени.
В процессе обсуждения этого и парочки других магический умений, мы как-то незаметно – на самом деле я аккуратно подвел к этой теме – свернули на обсуждение жизни двойника в моём мире. И сразу стало понятно, что он неплохо устроился у меня на родине. Явно магическим образом втёрся в доверие к действующему губернатору и – пресс-секретарь, на секундочку! – подмял под себя его замов. Успел замутить какой-то не совсем законный бизнес с Китаем, а в будущем планировал перебраться в Москву.
“Не развернуться мне тут, в твоем болоте, – с насмешкой жаловался он, рассказывая о чиновниках областного правительства и своих успехах. – Они у вас тут непуганные совсем! Чуть надавил и смотришь – поплыл, болезный! Бери и делай с ним, что хочешь!”
Я, слушая его, улыбался. Представлял себе, как чиновники моего мира сталкивались с хищником иной Параллели, для которого человеческая жизнь не была неприкосновенной. Сталкивались и пасовали, потому что один хищник всегда чувствует другого, более сильного. Никто ведь и подумать не мог, что за внешностью выпускника журфака скрывается не чернильная душа, а настоящий аристократ: умный, властный и жестокий собственник. Которого воспитывали правителем страны, но отправили в ссылку.
“Ты там не убил никого?” – в шутку спросил я у него.
“Да кого там убивать? – вполне серьёзно возмутился двойник. – Я представить не мог, что у власти могут находится люди без воинского стержня! Смерти боятся, в душу бессмертную не верят, хотя в храм таскаются чуть не на каждую службу!”
И, чуть сбавив тон, продолжил:
“Мне там всё слишком легко даётся, боюсь расслаблюсь и стану таким же, как они. Они ведь ничего о борьбе не знают. О подковёрной, разве что. Просто тащат всё, до чего дотянуться могут”.
“А сам-то? Тоже ведь с бюджета кормишься?”
“Грешен! – хохотнул двойник в ответ. – Но твой мир настолько абсурден, что я его воспринимаю его как сон. А казнокрадство во сне – не преступление, согласись!”
Я не стал его убеждать, что зубастых хищников хватает и в нашем мире – не маленький, в конце концов. Да и кто мы друг другу, чтобы о морали трепаться? Пусть живёт как хочет и самостоятельно несёт ответственность за все последствия своих действий.
В общем, проболтав с двойником почти до рассвета, мы решили “расходиться”. У каждого были свои дела, которые сами себя не сделают. Мне вон инку должны завтра… уже сегодня привезти.
Собравшись исчезнуть из пространства между мирами, я услышал, как он произнес мечтательно:
“Контрабанду бы между мирами наладить! Я бы тут такого наделал!”
Усмехнулся – горбатого могила исправит! – и вернулся в келью досыпать.
Девушка, глазами которой я смотрел на горы в чёрт его знает скольких километрах от моей темницы, оказалась настоящей крохой. Ростом вроде даже ниже полутора метров, с лицом худым и болезненным, на котором только глаза горели двумя чёрными звёздами. Одетая совсем не по здешней погоде: сапоги, плотные штаны, шерстяное пончо и шляпа с широкими полями, она испуганно оглядывалась по сторонам. Рядом с ней монахи оставили два массивных деревянных ларя – надо полагать, хранилища кипу.
Доминик, коршуном крутящийся вокруг девчонки, с довольным видом представил индианку.
– Знакомьтесь, Игорь! Наша новая гостья – Куава. Русского она, к сожалению не знает, но вполне сносно изъясняется на латыни.
Выглядел магистр как вампир, насосавшийся крови – удовлетворённый и благодушный. И говорил, кстати, на латыни, явно для того, чтобы пленница понимала смысл его слов.
– Нет радость, демон! – отозвалась инка, сверкнув глазищами. Церковный язык она знала, но изъясняться на нём могла на уровне средней школы. – Ты не узнать я ничто! Знания мой народ умереть как я вместе!
На меня Куава смотрела с той же ненавистью, что и на других католиков. Оно и понятно – я с ними, беседую, как равный. Даже одет в такую же хламиду, как и остальные.
– Видите? – с умилением кивнул в её сторону старикан. – Предки этого милого ребёнка озаботились, чтобы она знала язык врага.
– Зря вы так с ней, падре, – скрывая истинные эмоции, сказал я на русском. – Мне же с ней ещё работать, а вы её сразу против настраиваете.
– К каждому человеку можно подобрать ключик, Игорь, – со значением ответил Доминик. Он явно намекал на моё согласие сотрудничать. – Я заинтересован забраться в эту маленькую головку не меньше вас. Не терпится сделать это прямо сейчас – не представляете, какие сокровища там хранятся!
Я сморщился – магистра можно было понять – потомок уничтоженного врага, со всеми секретами уничтоженного, казалось бы, народа. А католики, если что и ставят прежде жажды власти, так это знания.
– Уже есть идеи насчёт ключика?
– Для начала попрошу вас посмотреть её линию, то есть нить…
– Святой отец, это не совсем так работает!..
– Но с фотографией Луки у вас же вышло?
– Скорее, мне повезло, – правда повезло. Или это в “интересах” поля было? Если такое допустимо сказать про нечто нематериальное.
– Но вы попробуйте, хорошо? Стоит убедиться, что у вас не получилось, прежде чем переходить к иным методам.
Он так кровожадно это произнес, что мне заранее стало жаль девчонку. И захотелось, чтобы мой метод сработал. Потому как совершенно мне не хотелось выяснять какие ключики магистр собирается использовать на девчонке.
Внутренний голос – капитан Своевременность! – тут же сообщил, что это я виноват в судьбе Куавы. Я на него шикнул, цинично оправдывая себя незнанием истинного положения дел и отношения между инками и католиками. Случайная жертва, которую я не вполне по своей воле впутал в этот клубок. На душе, впрочем, остался довольно мерзкий осадок.