Прорыв осады
Шрифт:
– На втором, – как-то вдруг разом сникнув, отозвался тот. – Нет у нас таких спецкостюмов. И таких инструментов.
– Нету, – легко согласился Павел. – Наверняка нету. Вот только у кого это «у нас»? В России? Отвечай, мент, ты же знаешь! В Европе? Опять косоглазые что-то себе выдумали?
– Нет… – выдавил Анатолий. – Не косоглазые…
– Тогда кто? Штаты?! Провокационная заброска, что ли?! А может, все-таки наш – новинка из Звездного городка? У кого нет таких костюмов? Скажи вслух, Толя! Не тушуйся, здесь все свои!
– У нас… У людей… – он снова схватился за почти совсем
Павел тайком перевел дух. Дотянулся до наполненной рюмки, выдернул ее из-под самого носа опера и, не дожидаясь возмущений, сглотнул.
– Мог бы, между прочим, угостить, – запоздало пояснил он, выдерживая яростный взгляд Анатолия. – Кулаки-то не сжимай, кинешься – обломаю.
– Угостить? – сипящим шепотом переспросил капитан. – Ты меня в дерьме полоскать пришел, а я – угостить? Да я тебя, паскуду…
– Эй-эй, – негромко вмешался Федор. – Руку, Толя! Не трожь кобуру от греха. Паша-то у нас – у нас, Толя! – из десантуры. И тоже не с пальчиком в кармашке. Он таких фраеров городских, как мы с тобой, десяток здесь положит.
– Из разведки, – машинально поправил Павел. – Из полевой… Но дело-то не в этом. Ты, капитан, все правильно вычислил. И про нас и про них. Только в персоналиях ошибся. И еще: никто ни в чем тебя полоскать не собирался. Федя вчера все правильно сказал, надо нам вместе поработать. Иначе вот такая чушня, как на том складе, получается. Что у тебя, что у нас.
Последнее было, конечно, преувеличением, участие опера ничем бы вчера не помогло. Но когда знаешь, что от тебя зависят и такие события, начинаешь думать другими категориями.
Анатолий долго молчал, вперив невидящий взгляд в пустую бутыль, и Павел не завидовал той каше, которая царила в его голове. Потом хрипло проговорил:
– Покажи.
– Чего? – не понял Павел.
– Все равно. Такое, чтобы про УКРО я больше не вспоминал.
Да, каша и впрямь присутствовала капитальная. То ли в приступе паранойи, то ли в отчаянной попытке сохранить привычное мировосприятие опер кинулся в другую крайность – заподозрил сложную провокацию контрразведки. Почему-то при этом тщательно отделяя от нее Федора и мысленно оставляя его по свою сторону забора.
Сохраняя нейтральное выражение лица, Павел оттянул в сторону правую полу куртки, выставляя на обозрение кобуру с лучеметом. Анатолий тщательно рассмотрел оружие, потом, прикидывая что-то, снова прищурился на завернутый в пакет огарок.
– Тут «Детский мир» за углом, – произнес он наконец. – Я на той неделе пацану своему почти такой же купил.
– Мне что, пальбу здесь открыть? – серьезно осведомился Павел. – У Феди, кстати, тоже есть.
И опер сдался. На этот раз окончательно.
– Ладно, дурак. Что вы теперь… от меня хотите?
Павел с Федором переглянулись. А действительно, чего?
Это «или» применялось исключительно редко, но благодаря ему Земной отдел когда-то получил Сергеева.
– Поехали с нами, Толя, – произнес Федор, гася сигарету.
– Куда? – произнес тот тоном дежурного любопытства. Как будто душевных сил не осталось даже на интерес к своей судьбе. Или это коньяк наконец достиг цели?
– Тебе еще кое-что нужно посмотреть и кое с кем поговорить. А потом придется решать.
Уточнять, что именно решать, Федор не стал – к чему объяснять очевидное. И потому Анатолий лишь спросил:
– А если… не решу?
Павел усмехнулся.
– Жить будешь. Пошли, капитан.
В машине разговор не задался. Объяснять что-то еще, отвечая на незаданные вопросы, было сейчас явно лишним. Обмениваться репликами о текущих делах – и подавно. Вместо этого Федор сосредоточился на маневрировании в плотном потоке, стремясь хоть на пару минут сократить время в дороге, а Павел – на пассажире. Обыскивать и тем более изымать у опера табельное они по понятным причинам не стали. Тот добровольно уселся в машину, однако это еще не значило, что он так же добровольно доедет до фабрики. Когда рушится привычный мир, переклинить психику может в любую минуту и в любом направлении. Человек действия в такие минуты может оказаться опасен.
Анатолий, впрочем, тоже молчал и никаких особых действий предпринимать не пытался. Один раз только спросил про адрес, видимо, в качестве простецкой проверки на доверие. И, получив честный ответ, умолк уже окончательно.
То ли старания Федора увенчались успехом, то ли просто повезло, но так или иначе дорога через центр заняла двадцать минут вместо ожидаемых «…от сорока до часа». Вторую половину этого времени Павел колебался, не позвонить ли Шефу, чтобы того не хватил кондратий, когда они всей компанией появятся в кабинете. И отчего-то совсем не удивился, ощутив вибрацию в кармане, будто Потапов, подобно гиперборейским творцам, был способен улавливать эфирные флюиды.
– Да, – проговорил он, включив аппарат.
Ответом послужил противный переливчатый сигнал соединения и… тишина.
– Да! – раздраженно повторил Павел, уже предвидя результат. – Говорите или я кладу трубку!
Сотовая связь подводит порой, но, во-первых, не настолько часто, а во-вторых…
Что именно «во-вторых», Павел придумать не успел, потому что в трубке раздался прерывающийся голос:
– Па… ел… Го… вин?…вел Го… ло…
Сомнений не оставалось, кто-то раз за разом повторял его имя. Сигнал обрывался и восстанавливался, держась на грани слышимости, долго такая связь обычно не длится. Павел отнял трубку от уха, посмотрел на индикатор. Почти полон, как и следовало ожидать. Проблемы были у абонента на том конце линии.