Прорывая мрак времён
Шрифт:
— Золушка!
— Вот, — в интонации Светы появилась язвительность: — Золушка стала женой принца, несмотря на то, что жила в бедности. Работала, примерно, как и я…
Чего не отнять, того не отнять… Катя на секунду умолкла. Не зря говорится: из песни слов не выкинешь! Но выход есть всегда, даже когда прижали со всех сторон…
Кивнула:
— Да! — почему не согласиться? Поспешно нашлась: — Только сажу с лица стирать не забывала, и перед балом приоделась, не погнушавшись помощью крестной-феи. Платье — от кутюр. Туфельки — хрусталь. Скакуны — красавцы. Карета — богаче королевской. Помпезное прибытие во дворец и не менее эффектное исчезновение!
Кхм… ни черта себе прошлась по фактам?! Перевернула сказку с ног на голову, аж неудобно стало. Хотя… Да, чуть утрировала, но в общем, всё так и
Света растерянно хлопала глазами — на лице отразилось неподдельное возмущение. В потемневших радужках, чуть ли не молнии сверкали. Кипела… То открывала рот, то закрывала. Ха! Тоже в шоке.
— Красавица и чудовище! — выпалила ундина, словно загнала в угол и больше ничего не остается, как признать поражение.
Хороший пример… Что ж, придумала игру — выкручивайся.
— Есть такое, — поморщилась Катя и бросила невзначай: — Тогда поступай также, как герой в сказке. Запри любимого подальше от других или… ты же никса, — всплеснула рукой будто отмахнулась, — закинь на необитаемый остров. В смысле по воде… Рано или поздно возлюбленный тебя заметит. Хотя бы, потому что очень приспичит, — криво усмехнулась: — выбора-то нет…
Света вмиг изменилась, словно ледяной водой окатили — во взгляде затаилась печаль и обречённость. Аккуратные брови съехались на переносице, лоб прорезала тонкая морщинка. Ундина, как стояла, так и села. Катя подтолкнула плечом:
— Царевна-лягушка.
— Она жила счастливо с принцем, — прошептала Света, но особой радости и торжества не слышалось. — Причём была лягушкой, когда с ним познакомилась. Но, думаю, ты и на это найдешь оправдание.
Ура! Сдалась! Осознала: на одни и те же вещи, ситуации можно смотреть под разными углами.
— Конечно, — обняла по-дружески, — ведь лягушка шкуру сбрасывать не забывала. Умная, дальновидная — понимала: с жабой-то жить не очень хочется, — умолкла. Не самые гениальные аргументы, но какие подобрала. Их тоже нужно принять. — Свет, ты для Улярика толстушка старше него. Зачем этот бред? Преподносить себя хуже, чем есть на самом деле?! Поверь, он найдёт в тебе со временем все изъяны и ещё не раз в них потычет, — отстранилась. Всплывали обрывки воспоминаний. Мать всегда отца пеняла за всё, что могла — и это не то, и это не так. А он любил… Видел недостатки, но молчал, даже когда она напивалась. Катя мотнула головой: — Так что прекращай ерундой заниматься. Возможно, не даром голоса, но и не воспользоваться тем, чем наградила природа — нелепо. Если вышла на сушу, бросила семью из-за любви, тогда борись за неё любыми способами. Вгрызайся, как можешь и отвоевывай, что желаешь… Лучше так, чем в одиночестве убиваться из-за несделанного, корить себя за недостаточное упорство, ошибки. Пусть любовь будет на пять минут, главное, будет. Яркая, обжигающая — память до конца жизни. А она, если сведения из инета верные, у тебя очень долгая — не одно столетие, — снова выдержала паузу. Недоумение и неуверенность в глазах никсы сменились ясностью. Наивность ушла, глубина синевы поразила. Катя поспешила дожать: — То, что делаешь сейчас, тебя скоро убьёт.
— Наверное, ты права, — протянула задумчиво Света. Женское начало побороло, никса преобразилась — решительная и повзрослевшая.
Отлично! Искры радости зажгли угольки потухшей веры — всё получится! Теперь, по крайней мере, ундина призадумается — сменит подход к обольщению.
— Скажи, — не сдержала любопытства, но с предельной деликатностью — не дай бог обидеть: — Тебе волосы не мешают?
Сидя рядом, нет-нет да и осторожничаешь — не хотелось бы дёрнуть ненароком… клок выдрать.
— Немного, — призналась Света. — В воде не ощущалось неудобства. На суше сложней, но обстричь не могу.
— Почему?
— Волосы… — никса запнулась. — Жизнь…
— О, — Катя растерялась: — Прости!
— Ничего, — мило улыбнулась Света и скромно потупила взгляд. — Об этом мало кто знает.
— Тогда, может, — предложила несмело, — заплетать?
Ундина втянула голову в плечи, став совсем миниатюрной. Светло-русые «ручейки» заструились вокруг хозяйки, словно живые. Мягкие, шелковистые… На бледном, осунувшемся лице сверкали лишь безбрежные, как океан, глаза и подрагивали заалевшие губы:
— По законам Оаннесии [20] :
Катя прикусила губу. Ничего себе ситуация?! Либо подрезать локоны и тем самым приблизить смерть, либо для удобства подобрать в прическу, но это значит, определиться с суженным. Ограничение с мизерной альтернативой! Свободы ни грамма, ущемление прав… женщин… Эх! Вот так феминистки и появились.
20
Оаннесания — водный мир никс.
21
Оаннес — вавилонский бог, который долго менял форму, пока не стал существом с головой и торсом мужчины и рыбьим хвостом вместо ног.
— Екатерина, — полное имя на родном языке, вырвало из тягучих мыслей. Никса рассматривала с интересом: — Что тебе до меня? Зачем помогаешь?
Прикинуться дурой — мало, чем отличиться от Светы с необдуманной выходкой, но и врать, выкручиваться бессмысленно — никса не так глупа, как могло показаться вначале. Она на глазах менялась, её аура насыщалась необъяснимой силой. Будто неосязаемые потоки могущества и сверхмощи стремительно прибывали, возвращая ундине мудрость, проницательность, ум. Сомневаться в знаниях «долгоживущей» не стоило. К тому же, для временного помутнения было смягчающее обстоятельство — неразделенная любовь. Недаром есть афоризм «Умного любовь делает глупым!» Не каждому дано устоять перед ураганом чувств. Разве можно хладнокровно рассуждать, когда подхвачен вихрем столь ярких ощущений — кружишься в бешеном танце жизни, не в силах вырваться на свободу. Наполнен счастьем или нет — неважно. Рассудок отдыхает — главенствуют эмоции. Суметь их обуздать? Подчинить? Дано не многим — точнее, почти никому… Если только бессердечным мёртвым душам, изъеденным желчью и ненавистью. Логика? Вы о чём?! Голова занята другим — мелким, но таким опьяняющим. Более важное отступает, меркнет, рассеивается, замещается — несущественно, пусто, безрадостно. Любая мысль сводится к одной — будоражащей, вызывающей эйфорию, восторг… Даже величайшему мудрецу не устоять под напором амура. Если уж стрела пронзит, готовься к нелепым поступкам, решениям, фразам, умозаключениям, метаниям, слезам, терзаниям. Любовь уравнивает всех. Очевидный пример — никса. Вряд ли когда-нибудь выкидывала подобное. Чтобы покорить мужчину, достаточно очаровать голосом, так нет же — пошла сложным путем. Мучительным для души и сердца, нерациональным, с какой точки зрения не взгляни.
Сейчас же, в ундину будто жизнь вдохнули. Здравомыслие вернулось, а неуверенность, зажатость, смущение — испарились. Это читается в глубокой задумчивости синих глаз и спокойных, размеренных жестах. Нет, врать Свете не резон — с лёгкостью раскусит. Разговор с недалёкой простушкой отменяется. Придётся осторожничать — следит за словами…
— Должна уехать, — начала издалека. — Хочу, чтобы хоть кто-то обрел счастье… — Сменила тактику. Лучшая защита — нападение. Отличная стратегия! Удивительное дело, ундина сказки читала, а между строк не вглядывалась. Попала в клуб «Юных дев, мечтающих о принцах»? Главное, любовь, а остальное — ерунда! Хм… интересно, а где она вообще тексты взяла?
— Слушай, — Катя на секунду умолкла. — Откуда у никс литература?
Света нахмурилась. Разглядывала, будто пыталась считать мысли; узнать — зачем спросила? Стоит ли доверять? Минуту борьбы, внутренних колебаний и лицо смягчилось, глаза посветлели:
— Даже если переплыть все моря и океаны, побывать во всех уголках Оаннесании — не найти того, что на суше. — Света горько усмехнулась: — Меня покорили человеческие: неординарность, многогранность, сумбурность, подкрепленные феерическим полетом фантазии. В моём мире всё чётко, размерено, ясно, а у вас… Я жаждала познаний о вашем. Металась, не находила места, применения. Однажды услышала разговор влиятельных особ: «Оаннес не желает убрать с поста тайного хранилища Неруса. Старый хрыч совсем из ума выжил. Лево от права не отличит, а король всё его держит».