Прорывая мрак времен
Шрифт:
Глова кругом! С этим долго разбираться.
— Я… ничего… себе… — Варгр захлебывается негодованием. — Люди проживают единственную жизнь, борясь за каждую минуту, а она дважды погибала?! Это говорит… полукошка, которую чутьё не подводит! Хотя, если ты со всеми разговариваешь как со мной, удивляться нечему… — умолкает — зрачки ведьмы опять изменяются. От ледяного тона окатывает холодом. В кожу будто иглы вонзаются:
— Пёсик, а ты — гад. Не зная всего, судишь. Что тебе известно о моей судьбе? Не нравлюсь, отвали…
— Прости! — звучит искренне. Катя права. Почему случилось помутнение, непонятно.
— Ты чего? — взвивается дикой кошкой. — Смотреть можно, трогать — нет.
Варгр от бессилия взмахивает руками:
— Говорю же — ведьма! Сама заманиваешь, а потом отказываешься…
— Больно нужен! — брезгливо выплёвывает ведьма. — Если вопросы исчерпаны — тебе пора!
— У меня их много… — раздосадовано бубнит Бъёрн, переминаясь с ноги на ногу. Успокоиться! Зачем вновь пороть горячку? Шумно выдыхает: — Тебя в библиотеку отвезти?
— Если бы она была открыта, мы бы не разговаривали! Там ревизия, придётся ждать до завтра.
— Понятно, — щенячья радость захлёстывает с головой. Ещё есть день! — Что с байком собираешься делать?
— Найду мастера.
— Если хочешь, могу посмотреть…
— Ну, уж нет, спасибо! — Катя так резко отступает, словно уклоняется от пощечины. — Потом с тобой не рассчитаться.
Полёт мысли опять уносит к эротике — Варгр интимно усмехается:
— Почему? У тебя есть кое-что…
— Вот я об этом и говорю — не расплатиться! — возмущенно чеканит Катя. — Как ты можешь? А альва? Вдруг ищет, а ты здесь со мной…
Вот же дрянь! Будто морозным днём в сугроб сунули, а потом ещё окатили кипятком:
— Нол должна была стать моей женой, — прерывает паузу Варгр. — Скорее всего, так и будет. Но я женщин люблю! А ты… меня возбуждаешь, как никто. Скрывать бессмысленно, да и не умею этого делать, в отличие от тебя. Мы же взрослые люди. Какая разница, у кого кто в сердце?
— Мне не всё равно. Пока она там, — ведьма опускает глаза, — я не для тебя.
Что за чушь? Причём тут сердце? Дело ведь плотское… Хотя, скорее скотское — заполучить, что требует низменное тело. Зачем искать сложности в простых отношениях? Встретились, переспали, разбежались… Настолько глубоко, как до души и сердца — не копает. Зачем? Там занято. Глупость, какая-то. Не брак ведь предлагает…
— Вытеснить Нойли — непосильная задача. Пока…
Катя чуть потерянно кивает:
— Безумно откровенно и чудовищно неприятно. Я запомню, — кивает на балконную дверь: — Счастливо…
Варгр пересиливает себя и отлепляется от стены. Ведьма демонстративно отворачивается. С отсутствующим видом рассматривает межкомнатную дверь.
Душу точно на куски терзают. Настроение поганое… Катя отвергает все предложения. Бъёрн от безысходности выходит на балкон, потерянно оглядывается — вроде никого, — и спрыгивает. Приземлившись, нервно одёргивает куртку. Злость
— Стой! — мысленный поток прорезает голос Кати. Варгр резко вскидывает голову. Ведьма на балконе, упирается руками в перила:
— До города не подкинешь?
— Без проблем!
— Приставать не будешь?
— Ни-ни, — качает головой, еле сдерживая радость.
— Я быстро! — Катя скрывается из виду.
Согласилась?.. Ух-ты! Если бы был в звериной личине — точно бы упал и катался по земле; дёргал лапами; счастливо поскуливал. Варгр подходит к байку и садится. Значит, не всё так плохо. Есть шанс узнать девчонку поближе. Снимает защитный шлем с ручки мотоцикла. Красные языки пламени, играющие на чёрном фоне, показывают в полной мере задумку творца. Необузданный и живой — отражение звериной сущности оборотня. Варгр бросает взгляд на центральную дверь мотеля. Катя успела надеть и кожаную куртку. Облокачивается на ресепшн и лучезарно улыбается Фроде, администратору. Сердце ревниво щемит. Ведьма так не улыбалась, когда говорила в номере.
Пара секунд — и оказывается на ступеньках. Тотчас серьезнеет. Волосы заплетены в косу. Солнцезащитные очки на голове, словно обруч. Спустившись по лестнице, нерешительно заминается.
Варгр приветливо кивает:
— Садись, — протягивает шлем.
Катя мотает головой:
— У тебя спина широкая, не думаю, что понадобится, — натянуто улыбается и шагает ближе. Едва ощутимое несмелое прикосновение пальцев и, обвив торс, устраивается позади. Длинные ноги умещаются недалеко от ног Варгра.
— Смотреть — на дорогу! — вкрадчивое предупреждение вызывает ухмылку. Жар похоти вновь приливает, разгоняя и будоража кровь.
— Ага, — Бъёрн нахлобучивает шлем на голову. — А ты — не приставать!
Катя прижимает сильнее и язвительно шепчет:
— Не мечтай…
Звучит многообещающе. Точнее, воображение, в который раз искушает, добавляет во фразу интимности и эротический подтекст. Лучше отвезти, куда просит. Не сделает этого сейчас — за себя не ручается.
Глава 10
Катя прижимается к оборотню сильнее — он жаркий. Очень! По телу разливается тепло, и прохладные порывы встречного ветра не остужают разгоряченную плоть. В голове гудит рой мыслей. Варгр… красивое, рычащее имя. Так и ложится на язык, обволакивает бархатом звучания. Оборотню подходит как никакое другое и показывает темперамент хозяина. Недооценила, точнее не ожидала такого напора. Гипнотизировал слегка подрагивающим низким голосом. Рот против воли открывался, и текла правда… Увещевал доходчиво, силой пользовался умело — причём как физической, так и «убеждения». Спрашивать и требовать — разные вещи. До сих пор не укладывалось в мозгу — столько поведать незнакомому человеку. Ужас в том, что пару раз пыталась соврать, увильнуть. Так ведь пресекал на корню, а не подчиниться и не рассказать, равносильно прочтенному в дьявольских глазах — вытрясу, даже если придётся пытать. О методе лучше не думать. Краска приливает к щекам, сердце трепещется так сильно, будто птичка, мечтающая вырваться из клетки.