Прощание по-английски
Шрифт:
— А можно мне попробовать в следующий раз? — спросила она.
— Лучше не надо, — усмехнулся Роман. — Они тебя не примут — запомнили твой запах. Волки никогда ничего не забывают.
Виолетта закусила губу.
— Приходи в любое время, — сказал мне Роман. — Идемте, я вас провожу.
Мы пошли по лесу. Виолетта загребала листья носками обуви и даже пнула попавшийся на пути гриб. Роман не обращал на нее внимания.
— Ты обратила внимание, как четко видна иерархия? — спросил биолог. — Видела альфа-пару? Это мозг стаи. Альфы не всегда самые сильные, но зато самые умные,
Кстати, — продолжал увлеченно рассказывать биолог, — до сих пор неизвестно, как волк получает статус. Есть версия, что это врожденное. Ну, или приобретается в очень раннем возрасте. Волчица-мать сама подталкивает детенышей к соскам, выбирает, кому откуда кормиться. Так вот, из первых сосков молоко идет легче, и волчонку, который к ним пристроится, достается больше пищи. Естественно, он вырастает более крепким, здоровым, чем остальные щенки. Так формируется статус.
— А какой статус у тебя? — я тоже перешла на «ты».
Роман засмеялся:
— Ну, начинал я с омеги… Это самый низкий статус. Омега принимает на себя все шишки. Мальчик для битья, понимаешь? На него стравливают излишнюю агрессию. Омега предотвращает конфликты в стае. Тоже важная роль. Но сейчас я поднялся повыше. Мне даже доверили роль няньки, представляешь? Когда щенки были маленькими, я сам их нянчил! Это незабываемо!
Ученый захлебывался словами. Глаза его горели, длинные волосы развевались по ветру. Красивый мужик, ничего не скажешь…
Я вдруг поймала на себе его заинтересованный взгляд. Роман и в первую нашу встречу обратил на меня внимание. Похоже, тот факт, что стая меня приняла, поднял меня в глазах биолога на новую высоту. Теперь я тоже стала отчасти волчицей, а значит, интерес со стороны Романа был мне обеспечен.
Невозможно было ошибиться в значении этого взгляда. «Просто скажи «да»!» — вот что он означал. Да мне и говорить было не обязательно. Люди — тоже ведь животные. То, что происходит между мужчиной и женщиной, часто не укладывается в слова. Энергетика, запах, притяжение, жар тела… Если я сейчас подам едва заметный знак, между нами завяжутся близкие отношения. Я представила себе секс в лесу под звездами с таким великолепным самцом, как этот доктор биологии… Плевать, какой у него статус в волчьей стае, в человеческом обществе Роман — типичный альфа-самец…
Я едва заметно отрицательно качнула головой. Нет, момент совершенно неподходящий. И вообще, я на работе… Роман отвернулся и дернул уголком рта. Кажется, он не привык, чтобы ему отказывали.
— А зачем вы включаете волчий вой? — поинтересовалась я, уводя разговор от опасной темы.
— Мы хотим заставить стаю размножаться. Альфа-волчица уже взрослая. Ей пора дать потомство. Мы создаем видимость, что в округе появилась еще одна стая. Волки стараются увеличить численность…
Роман
— Мотоцикл забыли! — вдруг остановилась я.
— Ерунда, пришлю за ним Юрочку, — отмахнулась Виолетта.
Девушка не поняла того, что только что произошло между мной и Романом. Она по-прежнему посматривала на меня ревнивым взглядом и кусала губы.
Весь день Виолетта пребывала в плохом настроении. Она звонила отцу в больницу и довольно долго с ним беседовала. Заверила, что дома все в порядке.
А вечером мадемуазель Шишкина в который раз меня удивила. Девушка вышла из своей комнаты в черном узком платье и на высоких каблуках и заявила, что мы едем в клуб.
Конечно, я пыталась ее отговорить. Разумеется, Виола меня не послушала.
В конце концов она капризно прикусила губу и сказала:
— Ну, тогда я поеду одна!
Мне ничего не оставалось, как покорно сесть за руль «Субару». Вообще, по правилам я не должна была брать на себя роль шофера. У каждого свои функции, мое дело — охранять Виолетту. Мои руки должны быть свободными, а не крутить баранку. Но мне не хотелось отдавать девушке ключи — что ей стоит ускользнуть по своим темным делам…
— Куда едем? — спросила я.
— В «Колючий ананас»! — как ни в чем не бывало ответила девушка. Я мрачно уставилась на клиентку.
— Ой, да ладно! — засмеялась Виолетта. — Пока ты со мной, ну что может случиться? Ты же лучший в городе охранник. Или охранница? Как правильно тебя называть?
— Охранники в тюрьме, — отвечала я. — А я — телохранитель. Тут свернуть?
Засада поджидала нас за поворотом. Деревья здесь так близко подступали к дороге, что создавалось полное впечатление, будто едешь по тайге. Высокие сосны черными силуэтами высились на фоне догорающего заката, точно вырезанные из фотобумаги. В детстве, помню, я развлекалась, вырезая силуэты…
Первый выстрел расколол лобовое стекло. Оно немедленно покрылось паутиной трещин, и обзор стал нулевым. Поборов искушение затормозить, я ударила по газам. Не обращая внимания на пронзительный крик Виолетты, я одной рукой удерживала руль, а другой вытащила пистолет и рукояткой ударила в стекло. Оно осыпалось на капот дождем сверкающих осколков. Наконец-то я хоть что-то вижу…
— Тише, детка! — сказал я Виолетте, и та послушно замолкла. Почему я назвала ее деткой? Никогда так не обращалась к клиентам…
Я бросила взгляд в зеркало. Сзади было темно, но нас преследовал рев мотора. Значит, машина преследователей ехала с погашенными фарами. Знать бы, сколько их и чем эти твари располагают… Дорога была узкой — ни свернуть, ни развернуться. А хорошо бы сделать разворот и ударить им в лоб. Будь я одна, я бы так и поступила. Фактор неожиданности — мощное оружие. Но я не имею права рисковать жизнью клиента. Моя задача — не гоняться за киллерами, а любой ценой сохранить жизнь Виоле…
Дорога петляла, не позволяя развить приличную скорость. Должен же быть хоть какой-нибудь съезд… Нас тут расстреляют, как куропаток на охоте…