Прощание с Днем сурка
Шрифт:
— Ходи сюда, джентельмена, кушай, пей, отдыхай.
— Что это он такой радушный стал? — почти шепотом спросил у меня Стюарт.
— Да просто наживу чует, стервятник этакий. Такой дядя без всякого зазрения совести опоит какой-нибудь дрянью, потом оберет до нитки да на помойку выбросит. И хорошо, если живым. Давай договоримся, что ничего здесь не есть, пить только из бутылки, открытой при нас.
— Ого, вы тут пить намереваетесь!
— Да уж от холодной газировки бы не отказался! Неужели тебе не
— Между прочим, если бы я не догадался прихватить ее побольше, уже бы загибались от жажды.
— Согласен, согласен. Но не стоит отказывать себе в такой малости, как запотевшая бутылка сельтеровской газированной воды.
— И где ж ты надеешься эту сельтеровскую увидеть? Знаешь, сколько она стоит?
— Да знаю, знаю. Купил как-то в аэропорту за четыре евра поллитра. До сих пор совесть гложет за мотовство, но уж больно пить хотелось.
Я повернулся к торговцу.
— Старик, нам водки и соленых огурцов. Да поживее!
Тот несколько растерялся, едва поняв всего одно слово. Не мудрено, ведь, на сей раз, я обратился на чистом русском.
— Что ждешь, хам? Бегом! Господа офицеры жрать изволят! — продолжил я, чем ввел старичка в полнейшее недоумение.
— Ты чего дедка пугаешь? — спросил меня Стюарт.
— А нечего ему тут изображать из себя радушие и гостеприимство, — ответил я, а сам подумал: «Боже мой, что это я кривляюсь тут? Какая водка? Какие огурцы? Что это на меня нашло? Зачем пальцы гнуть? Ведь на самом деле мне просто очень страшно. Я ужасно боюсь заходить в это заведение. Я очень боюсь этого крепкого старика. Взгляд у него, как у ящерицы: холодный и безразличный. Такой человек способен на любую гадость».
— Ну что, пожалуй, войдем внутрь? — предложил Стюарт.
— Извиняй, водки нет, есть ром, — вставил свою реплику хозяин заведения.
— Сколько стоит? — спросил я.
— Договоримся, господины. Все дешево и честно. Лучший ром во всей Малайзии.
— Значит, все-таки Малайзия, — процедил сквозь зубы мой валлийский друг. — А я уж и на Индонезию грешил и вообще, на поди знай, что.
— А скажи-ка мне, любезный, как называется это место? — поинтересовался я.
— И как у вас насчет врача? — дополнил Стюарт.
— Это маленькая рыбацкая деревня, врача нет, но есть местный знахарь. Проходите внутрь, я попрошу за ним сбегать.
И мы вошли внутрь через крошечный коридорчик, в котором мог поместиться лишь один человек.
— Зачем такая теснота на входе? — ни к кому не обращаясь, спросил Стюарт.
— А чтоб контролировать всех входящих, — тоже безадресно ответил я.
— Что сказали? — поинтересовался хозяин.
— Ничего, ничего, — сказал Стюарт. — А как тебя звать-то? Вроде неудобно без имени обращаться.
— Моя имя Пит.
— Немного не по-местному, а?
—
— Второй мировой, полагаю?
— Правильно, однако, идите, места есть, садитесь.
Я огляделся: действительно, внутри кроме нас не было никого. Стояли большие столы, за которыми могло бы разместиться по четыре человека — два у окна, два у стенки. Даже парочка зеркал чуть ли не в человеческий рост. Стойка для бармена, за ней полки с бутылками. Холодильник, за стеклянной дверью которого великое изобилие прохладительных напитков. Похоже, работает кондиционер, потому как было комфортабельно прохладно.
— Уютно у тебя, Пит. Хороший доход, наверно, приносит заведение? — полюбопытствовал я.
— Всякое бывает, когда много народу — когда никого.
— А когда много народу?
— Когда с города приезжают порыбачить — много людей. Пьют, едят, платят хорошо.
— Часто?
— Что — часто?
— Ну, отдыхать приезжают?
— Когда раз в неделю, когда несколько раз.
— Может, сегодня тоже приедут?
— Да нет, сегодня уже нет — поздно.
Мы сели за стол у окна, каждый посмотрел на себя в зеркало, каждый горестно вздохнул. Мотор лежал у стола, куда его положил я, и выглядел здесь крайне неуместным. Однако Пит не сделал никакого замечания, будто к нему всегда приходят с моторами и располагают их прямо посреди прохода.
— Кстати, Пит, как насчет доктора?
— Я уже послал человека за ним.
— А, может, ты знаешь кого, кто бы мог нам одолжить машину до города? Или, на худой конец, мотороллер. А мы бы расплатились вот этим чудесным скоростным агрегатом. Отдали бы насовсем.
— Нету у нас мотороллеров с худыми концами. Ну да что-нибудь придумаем, доставим вас до города. А что вы с лодкой делать собираетесь?
— А! С лодкой! — повторил Стюарт. — Ее мы продадим. Что, неужели здесь никому не нужна замечательная легкая лодочка?
— Как не нужна? Нужна! Только вот, как спасательная шлюпка с судна оказалась здесь, где суда отродясь не ходили?
— С чего это ты так решил?
— Так имя судна на ней написано. — Пит достал клочок бумажки и прочитал. — Эллесмере.
— Это имя у нее такое: Элсмир.
— А еще регистрационный номер ИМО. Разве теперь их лодкам стали присваивать?
Стюарт рассмеялся:
— Уж больно ты много, для хозяина закусочной, знаешь!
— Пит не всегда был хозяином ресторана, — гордо ответил тот.
— А кем ты был? Уж не пиратом ли? — вырвалось у меня.
Пит внимательно посмотрел на меня, потом изобразил лицом улыбку:
— Пит занимался только уважаемыми ремеслами, — и, меняя тему разговора, предложил. — Я у вас куплю лодку вместе с мотором за сумму, о которой мы переговорим после вашего обеда.