Прощание с Днем сурка
Шрифт:
На звуки выстрелов в помещение ворвался еще один визитер. Вернее, попытался ворваться, потому что я его через щель ткнул перышком в щеку. Получилось, как прикосновение призрака, такое же легкое и непонятное. В общем, умер он.
Да нет, конечно, не от страха — в тех структурах, где работали эти парни, слабаки не водятся. Просто удивленный из-за стрельбы коллеги, тот еще больше удивился, когда в маленьком проходе внутрь помещения его скулы коснулось что-то мягкое и непривычное. Инстинктивно одернул голову влево, где уже под накинутой тряпочкой его ожидали острия ножей.
Эти ножи при помощи скотча, отрезанных от пластиковых бутылок с минералкой горлышек, разделочной доски, мы заблаговременно установили на косяке. Ножи подобрали очень аккуратно, ориентируясь на одинаковую длину, стараясь найти самые узкие. Запихнули их ручками в получившиеся от бутылок воронки, замотали намертво скотчем, предварительно проложив между ними смятые до нужного размера пивные банки. Зафиксировали всю конструкцию на доске, лезвиями от косяка, на котором и повесили жалящий инструмент. Сверху небрежно повесили какую-то тряпочку для маскировки. Спасибо Питу за предоставленный материал, надеемся, он не обидится за несанкционированное использование его инвентаря и имущества.
Парень, ворвавшийся к нам, оказался бывалым, реакция была хорошей, поэтому он неслабо приложился к жаждущим крови остриям, вскрикнул, уронил автомат, хотел уже осторожно вытащить себя из объятий такого рода капкана, но тут подскочил небритый Стюарт, схватил валяющийся «калаш» за дуло и с размаху ударил им по бандитской скуле. Голова второго гостя глубоко насадилась на лезвия. Так он и застыл с открытым ртом, словно собирался что-то сказать. Глаза повылазили из орбит, ноги чуть подкосились, но упасть он не мог — голова, пришпиленная к косяку, держала все туловище. Стюарт, что называется, пригвоздил его насмерть. Зрелище, надо признаться, было жуткое.
Наступила некоторая пауза. Итак, что мы имеем? Наш арсенал возрос сразу на две единицы. Количество наших потенциальных недоброжелателей, соответственно уменьшился на двоих. Один лежал в ногах у другого. И оба были, мягко говоря, не совсем живы. И что самое поразительное, вид безжизненных тел не вызывал никаких эмоций. А ведь насильственная смерть всегда страшна. Где-то в самой глубине души я понимал, что все это неправильно, но на то и существует самое дно моей сущности, что необходимо время, чтоб до него добраться. А лишней секунды, чтоб заняться традиционным для российской интеллигенции 18–19 века самоедством, у меня, увы, не имелось.
Теперь мы были полноценно вооружены, план расправы над любителями легкой наживы пока выполнялся. Но наша безопасность еще не обеспечена, потому как с улицы начал орать третий бандюк, тот, который по-английски ни бельмеса. Он прокричал, срываясь на визг, но ответом ему были только истошные предостережения былых коллег. А так как слова привидений по большому счету еще никому не удавалось услышать, то и на сей раз все потуги злодеев пропали втуне. Они взвыли, прокатились по прибрежному песку маленькими, да нет — просто малюсенькими смерчиками и провалились в ад на вековечные муки. Живые же молчали.
Тогда растерянный и недоумевающий злодей выхватил гранату. Тут на сцене появился старый добрый Пит. Почуял, что дело — не уха, подбежал к человеку с «лимонкой» и попытался его урезонить: ведь могли же там его друзья остаться в живых. На самом деле старику просто стало жаль своего имущества: от взрыва могли пострадать не только стекла, но и кое-что посущественней. И тогда уже надо будет решать, что легче — починить, или отстроить заново? Но если уж бандит взял в руки гранату, то он ее обязательно использует. Может, орехи будет колоть, может, на прутике за кольцо крутить, но, скорее всего, швырнет по месту вероятной угрозы. Тут уж не приходиться делать скидки на корешей: что они в таком случае молчали, если не умерли?
Поэтому, ткнув ужасающегося Пита для пущей важности прикладом под ребра, он бросил гранату в окно, потом упал на песок, лепя куличики и сказочные замки в ожидании взрыва.
Да, конечно, туго бы нам пришлось, если бы мы не предполагали такого маргинального развития событий. Поэтому мы постарались предварительно усилить самое незащищенное от проникновения инородного тела место в конструкции любого дома, а именно — окно. Собрав все имеющиеся столы, мы установили «хоровод из столов на задних лапках» вокруг окна. Честно говоря, я очень надеялся, что предмет, похожий на гранату, разбив стекло, ударится о преграду и вывалится обратно наружу.
Но, на сей раз, не сложилось. «Лимонка», падла, обвалилась сразу под доски столов, не отпрыгнув назад. Мы с нашими сумками и автоматами лежали, открыв рты в подсобке. Бабахнуло так, что некоторое время я перестал соображать, где это я, что это я? Если бы мы держали наши губы сомкнутыми, то наши барабанные перепонки вылетели бы вместе с фронтальной стеной. Ухнуло знатно, домик развалился, как карточный, крыша уперлась в пол, я порадовался, что дом одноэтажный. Подсобка, где мы загорали, вся скособочилась, но устояла. Поднялась целая туча пыли, будто взорвали сельскую библиотеку. Но главное было то, что мы вроде пока остались живы!
Несмотря на кровь, сочившуюся из ушей и носа и некоторых ссадин на руках и ногах, Стюарт выглядел вполне жизнеспособным. Почему мне показалось, что ему досталось по конечностям, не знаю. Наверно, потому, что мне самому какая-то ерунда добавила синяков на бедрах и плечах. Мы одновременно начали крутить головами, шевелить поочередно каждой рукой и ногой, проверяя работоспособность. Пыль клубилась, как желтый туман. Теперь желательно было успокоить того мерзавца, что учинил подобное буйство. Ведь не мог он не полюбопытствовать, кого же все-таки завалил, вернее, разнес на кусочки?
А он уже отряхивался, подымаясь с колен. Наверное, несколько удивился масштабности учиненного им теракта. Пит, тоже подняв голову, заголосил, как муэдзин. Пыль стояла столбом и, казалось, не думала опускаться. Стены, прикрывающей нас от недоброжелателей, уже как таковой не было, поэтому лишь только бандит подошел поближе, дабы рассмотреть дело рук своих, он оказался под прицелом внимательных глаз, совмещающих мушку с его телом. Мы со Стюартом выстрелили одновременно. Тот дернул сначала одной рукой, сделав ею полукруг в воздухе, затем другой, подрыгался, как паралитик, и упал, продолжая сучить ногой. Похоже было на ритуальный танец. Пит завыл еще выразительней. Настала наша пора выходить на сцену.