Прощай, полуостров! Он
Шрифт:
Марат зачитывался историями о великих изобретателях, таких, например, как Зингер или Жозефина Кокрейн, которая назло всем мужчинам, считающим, что женщина не способна на изобретения, взяла и изобрела посудомоечную машину. Но все эти истории были о далекой и заманчивой Америке, где у людей стремящихся был шанс, где производство работало, где человек с улицы имел возможность стать личностью. Ни одной истории о том, чтобы кто-то из их трущоб смог чего-то достичь, Марату откопать не удавалось. И даже если что-то проскальзывало, то, в конце концов, становилось ясно, что человек этот так или иначе был связан с сильными мира сего, и вся его «удачливость» основывалась на связях.
– Марат, к тебе пришел Артем, – крикнула мама за дверью, и глубоко задумавшийся юноша от неожиданности вздрогнул. Артем был единственным человеком, с которым Марата связывали приятельские отношения. Артем – типичный «ботан», очкастый и сгорбленный, жил в этом же доме и мало чем отличался от Марата. Но Артёму повезло, и посещал он обычную захудалую районную школу, где сливался с общей массой и не чувствовал себя изгоем.
– Привет, – сказал Марат, пропуская Артема.
– Что делаешь? Мечтаешь? – криво ухмыльнулся приятель.
Марат промолчал.
– Я чего пришел, – сказал Артем, – дай мне книгу какую-нибудь почитать. Так что-то скучно стало, погода паршивая…
– Да, погода – дрянь, – угрюмо ответил Марат, вспоминая утреннюю радость, которая канула в небытие. – Бери, что хочешь, – он махнул рукой на книжный стеллаж, занимающий почти всю стену. Эти произведения были им давно прочитаны и перечитаны, и сам Марат не ленился ходить в библиотеку за новыми впечатлениями.
Артем изучал ассортимент, поправляя очки на носу, время от времени доставая ту или иную книгу и изучая аннотацию. Открыв очередной том, воскликнул:
– Ого! Вот это да! – он повернул свое изумленное очкастое лицо на Марата и смотрел теперь так, словно видел впервые в жизни.
Марат в свою очередь отбросил мечты и устремил взгляд на роман, который держал его друг. Осознав, что это за том, Марат покраснел. Теперь уже было поздно метаться и что-то предпринимать, но он все равно ринулся к Артему и вырвал книгу у него из рук. Но то, что хотелось скрыть, как раз осталось в тонких пальцах изумленного Артема, который вовсе не намеренно удержал фото, найденное среди страниц приключенческой книги.
– Ну, друг, ты даешь, – медленно протянул Артем. Он взял фотографию двумя пальцами, словно что-то весьма опасное, и, стараясь не глядеть на нее, протянул поникшему Марату. Тот порывисто схватил карточку и положил на стол изображением вниз, хлопнув по ней ладонью словно ставя печать.
– Поговорим? – спросил Артем, а его друг не знал, что и ответить. С одной стороны тема была под запретом, с другой – поделиться с приятелем было бы здорово. Но мог ли Марат доверять ему? Артем был слабым, его вечно шпыняли все, кому не лень, и даже младшая сестра верховодила этим мальчиком. Самому Артему, по всей видимости, все же было весьма любопытно и, не дожидаясь ответа, он сказал:
– Это та фотка, что пропала со стенда в вашей школе? Говорили, что охрану потом удвоили или даже утроили. Это правда?
Марат кивнул.
– Черт, зачем тебе? Ты рехнулся? Если бы тебя застукали за этим делом, то закопали бы в лесу.
– Это риск, – глаза Марата загорелись. – Ты знаешь, что значит риск? Знаешь, что чувствуешь при этом? Как адреналин зашкаливает, сердце колотится и прошибает пот? И в такие вот моменты думаешь: «Недавно я получил тумаков от трусливых тварей, которые только в толпе сильные и смелые, но никто из них не отважился бы на подобный поступок, а я осмелился. Я переборол свои слабости и сделал это». – Марат оживился, узрев в молчании Артема понимание, и заговорил быстрее. – Возможно, это был самый лихой поступок в моей жизни. Ведь я прекрасно понимаю, чем это грозит. Меня не просто закопали бы, а искали бы скрытый смысл в этом действии, пытались бы уличить в связях с конкурентами и замучили бы до смерти. А ведь я ничего не смог бы им рассказать, потому как рассказывать-то и нечего. Никто не поверил бы мне, что это просто спор с самим собой. Вот так-то.
– Риск? Просто риск? Марат, ты сумасшедший. – Артем представил пытки и решил, что и ему, как единственному другу, могло достаться. В этот миг он думал о том, а не отправиться ли ему прямо сейчас и не доложить ли обо всем? От греха подальше? Но все же решил, что такой поступок не будет разумным и пусть уж лучше все остается так, как есть. – Ты ее уничтожь, сожги. Давай прямо сейчас, а?
– Да-да, обязательно, – как-то неуверенно ответил Марат.
Артем схватил первую попавшуюся книгу с полки и, пробормотав что-то нечленораздельное, покинул комнату друга, оставив того наедине с фотографией.
Глава 3
Спустя несколько дней снег покинул улицы их города, как будто его никогда и не было. Даже грязная слякоть исчезла без следа. Конечно, это еще не говорило о наступлении весны, он мог так же неожиданно выпасть вновь, осчастливив детвору, которая всю зиму не прятала санки и ждала природного чуда, под названием снег. Саночками детям доводилось пользоваться всего несколько дней за всю зиму, но малыши не унывали и не теряли надежды. На то они и дети. Марат тоже помнил это чувство, безвозвратно теперь потерянное. Много вещей так и остаются в детстве, их никак не взять во взрослую жизнь, хотя воспоминания порой лучше всяких фотографий хранят эти счастливые моменты в памяти. Марат после того случая с сугробом навсегда распрощался с детством. Не потому, что его так уж сильно ранило то происшествие, вовсе нет. Просто краски померкли, взгляд словно затуманился и очень захотелось стать взрослым. Стать сильным. Получить власть. Для того чтобы больше никто не посягнул на твою личную неприкосновенность. Ему так надоело ощущать себя слабым, винтиком в машине, подневольным существом. Его возраст противоречил его желаниям: все вокруг говорили, что надо делать – вставать рано, идти в школу, получать хорошие отметки, готовиться к экзаменам. И все это только для того, чтобы вновь попытаться поступить в университет и опять учиться. А ему мечталось делать то, что он сам считал нужным.
У него будет машина, охрана и пусть он не может сам за себя постоять, найдутся люди, которым это по силе. В конце концов, физическая сила давно перестала быть приоритетной. Он же не в первобытном обществе живет, где лучший кусок достается самому сильному. Главное – сила духа, уверенность, мозги. И, черт бы ее побрал, удача! Да без этой госпожи никуда: Марат уважал эту леди, готов был поклоняться ей, тогда как она не обращала на него своего внимания. Ну и что ж, просто не пришел мой час, думал Марат.
Он, по обыкновению своему, шел из школы, глубоко задумавшись, но сегодня услышал крики, остановился и прислушался. Крик Туза узнал, словно свой собственный и, посчитав хорошим знаком то, что заблаговременно услышал его, резко повернул и поспешил прочь от противного голоса.
Это даже хорошо, решил Марат, я давно хотел побывать на телевышке, да все как-то недосуг было. А раз сегодня сама судьба отправила меня в ее направлении, значит, так тому и быть. В Марата словно вселились неведомые силы, и он веселым быстрым шагом направился к телевышке. Ее конструкция виднелась вдали и манила своей неприступной высотой. Через полчаса молодой человек оказался у ее подножия и с благоговением взирал снизу вверх на эту громадину. Какая у нее высота? Он порылся в памяти: что-то около двухсот метров. Марат бросил на землю рюкзак, которому было не привыкать к подобному обращению, и осмотрел бетонный забор, окружающий телевышку. Поглядел по сторонам: вокруг ни души. Кто бы мог подумать: стратегический объект и никто его не охраняет. Нет, наверняка где-то есть пьяный сторож, но Марат его что-то не видел. Район не особо благопристойный, в паре кварталов отсюда вообще трущобы начинались, но это-то ему было и на руку. Никто не начнет кричать и требовать, чтобы он прекратил все это немедленно. Перемахнуть через забор не составило никакого труда, в конце концов, Марат был обычным мальчишкой, который ездил летом в деревню и лазал по деревьям.