Прощай, полуостров! Он
Шрифт:
– Прости, – он попытался разгладить кофточку, но понял, что уже несколько раз провел руками по девушке, которая в недоумении на него смотрит, смутился, покраснел и отступил на шаг. Он даже не ощущал себя дураком, потому что не мог думать в этот миг.
– Как тебя зовут? – спросила она, окидывая спасителя внимательным взглядом с ног до головы, – что-то я тебя раньше не видела.
Марат покраснел: ему казалось, что единственное, что она заметила, были его рваные ботинки и старые брюки, что в принципе, было недалеко от истины.
– Марат, – выдавил он.
– Красивое имя. А я Дарина, – и она побежала вниз по ступенькам, не дожидаясь ответа.
– Я знаю, – едва слышно прошептал Марат вслед удалявшейся девушке. Ей было так просто и естественно познакомиться с кем-то, тут же забыть о его существовании, о произошедшем незначительном событии, ничем не изменившем ее жизнь, мысли и чувства, помчаться навстречу каникулам, Новому году, подаркам и развлечениям.
А Марат не мог так просто перенести эту встречу. Он развернулся и впервые в жизни не пошел в класс на уроки, а вышел из школы и побрел в неопределенном направлении, волоча за собой рюкзак и переживая столкновение с Дариной вновь и вновь. Он не открыл в ней никаких новых удивительных качеств, что присуще влюбленным. Ему не казалось, что она наделена талантами или такой уж неземной красотой. Марат с присущей ему прагматичностью трезво оценивал ситуацию. Она была обычной девушкой: красивой, стройной, да и только.
Но вот то, что она была под таким запретом, вызвало в нем это странное чувство томления и страсти. Он хотел ее внимания, так же как хотел власти и уважения. Если бы она обратила на него свой взор, это было бы признанием его достижений, того, что он чего-то добился, что внешность еще не главное. Признак успеха. Каким-то странным образом Дарина и желание власти переплетались в одно единое целое, становясь для него чем-то нераздельным. Казалось, что как только он добьется одного, то получит другую, и наоборот: получи он внимание девушки, и успех в делах обеспечен.
Дарина Корсакова… Марат с волнением вспоминал сегодняшнюю встречу. Она была так близко, что если бы он не оказался таким тормозом, то мог бы насладиться мгновением куда лучше. А так он помнил только ее глаза, которые и без того прекрасно знал. Никаких деталей одежды, прически, запаха. Обычно в романах, которые он читал, герои в подробностях помнят все эти мелочи и потом долго их пережевывают, вспоминают, им мерещится везде знакомый запах и все в таком роде. Ничего подобного с Маратом не произошло. Ему запомнилась только ее кофточка, да и то, только потому, что он смял ее слишком сильно.
Дарина считалась лучшей ученицей в школе. Марат не учился с ней в одном классе, поэтому не мог объективно судить о том, правда ли девушка так хороша или нет. Он склонялся к мысли, что в большей мере это заслуга ее отца, известного всему городу, а не ее собственная. С трудом верилось, что дочь человека, которого не боится в городе разве что полоумный из сумасшедшего дома, обладает такими знаниями, что ее фотографию вывешивают на стенде, как гордость школы. Марат был прагматиком, и никакая влюбленность не могла закрыть ему глаза на то, что происходит в их городе, да и в стране в целом. Слишком редко (или никогда?) действительно достойные оказывались на стенде с надписью: «Наша гордость».
До появления фото на стенде Марат обращал внимание на эту девушку не больше, чем на любую другую. Но, увидев однажды утром торжественную церемонию вывешивания фотографии, с директором школы во главе чуть ли не всего преподавательского состава, Марат заинтересовался. Его неудержимо тянуло пройтись мимо стенда снова и снова. Но молодой человек прекрасно понимал, что его интерес может быть превратно истолкован, и он не мог себе позволить, стоять и рассматривать фотографию сколько вздумается. А заполучить ее ужасно хотелось, зачем – Марат и сам толком не понимал. Через несколько дней отпросившись с урока, он, сам до конца не осознавая, что делает, бегом направился к стенду, вытащил фотографию из-под стекла и, засунув ее за пазуху, вернулся в класс. Весь оставшийся день украденное фото жгло ему кожу. Щеки пылали, руки тряслись, под мышками проступили пятна пота. Пропажу обнаружили не мгновенно, а спустя два часа, и такое началось!
Суматоха, вызванная кражей, так взбудоражила Марата, что ощущения были круче, чем после любого из его прежних поступков. В школу набежала уйма охранников и даже милиции, сновали, расспрашивали весь школьный персонал, вплоть до дворников и уборщиц. Возможно, кого-то из одноклассников Дарины (Марат остался вне поля зрения, как и прежде, он был невидимкой). Дарину увезли домой на бронированном джипе, уроки были сорваны, а Марат ликовал, получая свою дозу адреналина каждый раз, как мимо него проходил охранник или милиционер. А дома молодой человек с благоговейным трепетом достал драгоценную фотографию и впервые в жизни всмотрелся в это лицо, вызывавшее столько разговоров. Он рассматривал девушку, как ученый рассматривает экзотическую и невиданную доселе бабочку: сначала общие черты – глаза, нос, рот. Постепенно стал замечать мелкие детали: цвет глаз не голубой, а сероватый, одна бровь немного выше другой, словно она в последний миг удивилась чему-то и слегка приподняла ее, волосы собраны в хвост, но возле ушей выбились локоны, придавая лицу очарование, присущее девушкам из исторических фильмов. Светлая, почти белая челка закрывает лоб, и непонятно, узкий он либо широкий. Марат смотрел на это лицо долго и пристально, находя его привлекательным, милым и аккуратным. Ничего лишнего, все пропорционально.
Он так долго рассматривал перед сном эту фотографию, что ночью ему приснилась девушка, запечатленная на нем. И так как Марат был здоровым молодым человеком, вступившим в период полового созревания, то и сон этот был эротическим. В этом не было ничего странного и Марат, с присущим ему всезнайством, логично объяснил сам себе произошедшее ночью и испачканные трусы утром. Тем не менее, молодой человек впервые в жизни осознал, что не все желания можно подавить силой воли. Его сон дал толчок романтическим мыслям об этой девушке, и с тех пор, как бы он ни избегал подобных мыслей, они с упорством и постоянством возвращались к нему в голову, преследуя его днем и ночью.
Тогда Марат смирился, признал, что влюбился и перестал бороться со своими чувствами и телом.
Глава 5
– Привет, папа, – Дарина поцеловала отца, столкнувшись с ним около ворот. Его поджидала машина, вокруг которой стояло несколько охранников.
Дарина настолько привыкла к охране, что обращала на нее внимание не более чем на цветочный куст. Так же случайно, как девушка могла заметить на кусте новый распустившийся бутон, она могла заприметить и новичка. Любой человек оставался новичком всего несколько дней, а после становился таким же, как и все остальные – сливался с общей массой вечных сторожей. Каждый раз, когда отец уезжал куда-то, Дарина знала, что он может не вернуться. В последнее время жизнь в городе стала намного тише, спокойнее. Выстрелы уже не раздавались ежедневно, и Дарина боялась за отца намного меньше: постоянно сжимающий страх отступил, она могла позволить себе беспечно смеяться и думать про Новый год.
– Привет, моя отличница, – весело сказал папа, – отмучилась на сегодня?
Отцу всегда казалось, что школа – это «величайшая мука» и он гордился тем, что дочь безропотно посещает «это жуткое заведение» каждый день. Дарина иногда слышала рассказы о том, что отец в молодости был хулиганом и учился крайне плохо, прогуливал уроки, терпеть не мог учителей, которые его все время наказывали и вызывали родителей, и он с горем пополам окончил девять классов. Для самой Дарины учеба была настолько простым делом, что не вызывала никаких отрицательных эмоций. Она ходила в школу пообщаться с подружками, порисовать на уроках, посмеяться над толстой завучихой и выбраться из-под вечного контроля охраны. Дарина прекрасно понимала, что легкость, с которой ей даются прекрасные оценки, целиком и полностью заслуга ее отца, но ей было плевать. Причем сам Корсаков то ли действительно не понимал этого, то ли убедил себя в том, что его дочь гениальна и становится гордостью школы исключительно за свои таланты. Дарину вполне можно было бы назвать избалованной девочкой, которая росла с мыслью о том, что у нее всегда будет то, что она хочет, если бы страх, сопровождающий ее всю жизнь. В детстве Дарина потеряла мать, благодаря стараниям конкурентов отца, поэтому с восьми лет девочку круглосуточно охраняло несколько бойцов. К тому времени как можно было перестать бояться, Дарина уже выросла и стала взрослой, смышленой и напряженной. Она привыкла к постоянно мучающему ее страху и почти не замечала, как и ту боль, навечно поселившуюся в голове после смерти мамы.