Прощай, полуостров! Он
Шрифт:
– Сотрудничать? – орал мужчина. – Называйте вещи своими именами, уважаемый. Вы никакие не бизнесмены. Вы бандиты! Бандиты! Я не хочу иметь с вами никаких дел, чтобы ноги вашей больше не было на моем заводе!
Борис Владимирович не пытался больше заговорить с этим человеком. Его предупреждали: мужик совсем неадекватный, реагирует зло и не хочет слушать доводов разума. Но чтобы совсем не было страха? Он, скорее всего, просто сумасшедший, а с больными договориться невозможно. Корсаков жалел времени, потраченного на этого глупца, но с другой стороны он должен был сам во всем убедиться. Этот человек был ему нужен. Так как именно он был разработчиком новых технологий, с нуля самолично создал завод, получил кредит и закупил оборудование, то только он мог разобраться во всем этом бизнесе. Что толку от завода, который не будет приносить денег? И вот ведь идиотизм какой: они ведь предлагали поделиться с ним… Никто не собирался забирать у него все… Люди порой такие непредсказуемые, думал Корсаков по пути к машине.
– Так что с ним делать? – спросил Леший, после того как машина тронулась с места.
– Да, ребятки, повременим пока с вашим отъездом. Из-за таких вот несговорчивых типов остальные страдать должны. Займитесь его домом.
– Сжечь?
– Да. Только удостоверьтесь, что там нет никого. Семья это святое. Это самая лучшая возможность простимулировать человека в дальнейшем. Есть у него дети?
– Да, двое.
– Вот и отлично. Это целых два стимула сотрудничать, – улыбнулся папа.
– Хорошо, Борис Владимирович, все сделаем.
– Пусть только Новый год отметят дома, что ж мы изверги? Мы же тоже люди, все понимаем.
Ребята закивали головами, думая, что папа все же отличный душевный человек.
Глава 7
Новый год, пожалуй, самый странный праздник. Так много надежд возлагают на него люди, наделяя просто мистическими свойствами. Не меньше несет он в себе суеты и волнений, люди, заражаясь друг у друга эйфорией, готовы расстаться с последними сбережениями, лишь бы отметить этот день, а вернее ночь, достойно. Марат никогда не понимал расточительства, которое каждый год настигало его мать в преддверии этого праздника. Сам Марат не то чтобы не любил этот праздник, но относился к нему с осторожностью. Он не мог, как остальные, ждать каких-то чудес от новогодней ночи, на то у него были свои причины. Юноша всегда безропотно помогал матери украшать дом: тащил с рынка елку, потом распутывал бесконечные гирлянды и развешивал их повсюду. Мама долго возилась на кухне, готовя традиционные салаты, без которых празднование Нового года казалось ей немыслимым. Потом к ним приходили соседи и мамины подруги, и все эти люди полночи изображали веселье. Это продолжалось из года в год, и ни в ту роковую ночь, ни после нее, ничего не изменилось.
В одиннадцать часов ночи, когда все сидели за столами и выжидали боя курантов, Марат как обычно выскользнул из дома. До Нового года оставался час, и это время было для Марата самым важным. Именно в этот час молодой человек предвкушал мистические и необъяснимые события, возлагал на последние минуты года надежды, и позволял себе толику неразумных ожиданий чуда, тех, которые иные люди вкладывали в само понятие «Новый год». Это был самый спокойный час на улице: жители городка уже успели добраться домой, фейерверки еще не начались и стояла полная тишина. Сегодняшняя ночь показалась особенно тихой и праздничной: вновь выпал снежок, укрыв все своим нежным белым пухом, спрятав под собой грязь и мусор, осветив все вокруг, словно город тоже решил принарядиться. Марат тепло оделся и отправился на прогулку, как делал это уже несколько лет подряд. Точно так поступал его отец, каждый год выводя мать из себя таким поведением. «Если и можно встретить чудо в новогоднюю ночь, то только в это время. После двенадцати люди испортят все очарование, запустят ракеты, будут кричать и топтать снег, усеют все вокруг конфетти и бутылками», – говорил отец, целовал недовольную маму и уходил, возвращаясь без пятнадцати двенадцать, чтобы поднять бокал с шампанским вместе со всеми. Только в ту роковую ночь отец не вернулся в обычное время. Он не вернулся и после того как все закричали «ура», не вернулся утром и вообще больше никогда не вернулся. Какое «чудо» произошло с отцом, никто никогда так и не узнал.
Первого января мать ужасно злилась на отца и ни за что не хотела поверить, что с ним случилось что-то плохое. Она не желала обсуждать это с сыном, но Марат видел ее внутренний гнев. Когда отец не явился к вечеру, мама занервничала. Позвонила друзьям, знакомым и наконец, поддавшись на уговоры, в милицию. Конечно, в районном отделении в первый день нового года ее звонок восприняли, как повод посмеяться над бедной женщиной. Пьяные и веселые менты посоветовали не ждать мужа раньше, чем на старый Новый год. Но уже второго числа приняли заявление о пропаже человека. Поиски не увенчались успехом, никто не нашел ни единой зацепки, мать мрачнела и замыкалась в себе. Она утешала и себя и сына, что папа вернется – надо только подождать, и никогда не плакала на глазах у Марата.
Для Марата самым обидным в поведении мамы было то, что она не изменила своего отношения к Новому году, и на следующий год празднование его повторилось так, словно ничего и не произошло в прошлом году: те же салаты, те же гости и крики «ура» в двенадцать. Марат, пытаясь оправдать маму, считал, что это ее способ удержаться на плаву, показать жестокой правде жизни, что не так просто ее вывести из равновесия, что есть нечто неизменное в этом мире, что она не сломлена. Он уважал ее за это, но в глубине души считал, что она неправа. Потому назло всем он стал повторять привычку отца, выбираясь из дома каждую новогоднюю ночь.
Это время было на взгляд Марата самым безопасным: на улице ни души, тихо и мирно. Что или кого повстречал его отец когда-то? Конечно, Марат не склонен был верить в чудеса, но именно в этот предновогодний час он готов был ко всему. Потому мальчик бродил по безлюдным улицам, ощущая умиротворение и разговаривая с отцом, рассказывал что-то, просил у того совета, ведь у сына даже не было могилы, на которую можно время от времени прийти. Странное новогоднее происшествие лишило его этого.
Этой ночью Марат свернул со своего обычного маршрута и зашагал в противоположном направлении. Он шел быстро и уверенно, пока не остановился как вкопанный, достигнув цели. Перед ним возвышался дом. Марат много раз хотел прийти сюда, но по понятным причинам не мог себе этого позволить. И только сегодняшняя ночь скрывала все. Дом, вопреки ожиданиям Марата, оказался не темным и пустынным, хотя он точно знал, что Дарина собиралась уехать куда-то на каникулы. Нет, ее жилище горело огнями, из него доносилась музыка, а со двора – радостные крики и пьяный галдеж. Марат скрылся в тени дерева и притаился, с жадностью наблюдая за домом. Внезапно из-за угла на огромной скорости вылетел внедорожник, который занесло на повороте: то ли водитель сделал это умышленно, то ли не справился с управлением, но его закрутило на свежевыпавшем снеге. Когда он остановился, из него высыпали визжащие девушки и хохочущий водитель, который, стоя на улице, сигналил не переставая, пока ворота дома не открылись и не впустили развеселую компанию. Видимо появление девушек вызвало волну восторга у обитателей дома, потому что до Марата донеслись радостные крики, хохот и хлопки открываемого шампанского.
Марат словно прирос к земле. Он перестал ощущать холод, который вцепился в его ноги, плохо защищенные старыми ботинками. Молодой человек впервые в жизни увидел, что празднование Нового года и впрямь может быть веселым. Не наигранно радостный, когда все чинно поедают оливье и отсчитывают минуты до курантов, а таким, что хохот стоит, словно осязаемая стена, будто он материальный. Через некоторое время к дому подкатила еще одна машина, и два парня стали выгружать из нее ящики шампанского, что давало повод предположить, что все только начинается. Со стены дома кто-то запустил ракету, которая с визгом взмыла в небо под одобряющие возгласы. Марату неистово захотелось оказаться там, среди невероятного ликования охранников, отринуть все доводы разума и наплевать на последствия, упиться шампанским, пускать фейерверк, оказаться в объятиях девушки…
Усилием воли Марат взглянул на часы: вот-вот пробьют куранты. Он заставил себя отвернуться от дома, брошенных возле него машин, абстрагироваться от взрывов хохота и бегом помчаться домой, где мама вот-вот обнаружит его исчезновение и неизвестно как перенесет это. Он взлетел по ступенькам, открыл дверь и вовремя успел скинуть ботинки и куртку, на часах было без пяти двенадцать, из гостиной доносилась поздравительная речь президента, которую в полной тишине слушали гости его мамы. Казалось, что то веселье, на которое ему сегодня удалось взглянуть одним глазком, было сказочным и неправдоподобным.
– О, Маратик, – запричитала старая соседка по лестничной клетке, – послушай, что президент говорит, – она подвинулась, освобождая место рядом с собой на диване, и Марат с тоской опустился с ней рядом, ощущая ее старческий запах.
Куранты начали свой отсчет, и к ним присоединились все остальные, настойчиво изображая бодрость в голосе и восторг от предстоящего наступления Нового года.
Когда бокалы опустели, потекли обычные разговоры, каждый хотел узнать у Марата, как продвигается его учеба, куда он собирается поступать и не встречается ли он с девушкой. Марат несвязно отвечал что-то, но мысли его упорно возвращались в дом Дарины, вот только впервые он думал не о ней. Наконец ему удалось ускользнуть от гостей и попасть к себе в комнату, где он достал свой дневник и сделал запись: