Прошлое никогда не проходит
Шрифт:
– Послушай, нам не нужны твои детки, честное слово! Пожалуйста, орлик, птичка моя, пропусти меня к Денису, и я тут же уползу, ей Богу! Мы все уйдём, клянусь, миленький дружочек!
– «Миленький дружочек!?» Нашла время проводить душещипательные беседы с этой сволочью! – мрачно произнес Николай, моргая воспалёнными невидящими глазами.
Орёл наклонил голову чуть на бок и внимательно слушал Женю, потом вдруг зло зашипел и посмотрел вниз на заливающуюся лаем собаку и ворчащего Колю, словно обвиняя её.
– Не злись, они за нас переживают, как ты – за своих птенчиков. Хочешь хлебушка?
Она достала из кармана сухарик и протянула его птице. Орёл, обалдев от такой наглости, уже хотел было клюнуть её, но, передумав, злобно схватил презент, и вновь уставился на Женю
– Пасикис, я тебя узнала!
Орёл смутился, словно его и впрямь разоблачили, отвернулся, взмахнул крыльями и, к удивлению девушки, улетел, не выпуская из клюва сухарика.
– Смотри-ка, уговорила, речистая! Женька, я ничего не вижу и нога болит… Не знаю, как вам помочь!
– Ладно, стой, где стоишь, я теперь свободна.
Передвигаться нужно было очень осторожно, если бы из-под её ног выпал хотя бы и небольшой камушек, у парня не осталось бы ни единого шанса для спасения. От любого неловкого движения и сама Женя легко могла соскользнуть вниз, переломав Денису ущемлённую ногу и составив ему кампанию для дальнейшего совместного полёта. Быстро, как горная козочка, она добралась до Дениса, попутно отшвырнув в сторону от обрыва свой рюкзак с образцами, затем осторожно, сбоку и чуть ниже юноши, подползла к нему и основательно укрепилась, упершись ногами в небольшой скальный выступ. Затем Женя постаралась обеспечить для него хоть какие-нибудь точки опоры: молотком она выскребла ямки для ноги и руки Дениса, и парню сразу стало немножко легче, хоть это и были всего лишь небольшие углубления. Затем попыталась освободить защемлённую ногу, буквально выцарапывая её из породы. Это удалось не сразу, да и юноша ещё немного продвинулся в сторону пропасти, зато второй рукой он теперь тоже смог уцепиться за какой-то хилый ненадёжный кустик. И тогда Женя, крепко держа молоток за рукоятку, подставила его под другую ногу Дениса, всем телом прижавшись к скале. Почувствовав опору, он до конца высвободил ногу, пристроил ступню поперёк трещины, немного подтянулся вверх и продвинулся в сторону Жени. Она отползла, чтобы не находиться под ним, тщательно укрепилась, и опять подставила ему под ногу молоток. Денис вновь осторожно приблизился к ней, развернулся лицом к скале, и, встав более-менее устойчиво, облегчённо вздохнул и почувствовал себя почти в безопасности. Хлипкая опора в виде молотка сыграла роль той самой соломинки, что рекомендуют постелить при падении. Уже через несколько минут он добрался до Жени и благодарно сжимал маленькую верную руку своей очаровательной спасительницы, его глаза пылали любовью, обжигая смутившуюся девушку. Возбуждённый от пережитых ужаса и боли, Денис прижался к ней и поцеловал её в губы, она не сопротивлялась, только с опаской глянула вниз, на Колю. Немного передохнув, геологи стали осторожно спускаться, самый трудный участок преодолевали мучительно долго, коленки дрожали от постоянного напряжения, ведь скала в этом месте была достаточно крутой. По дороге Женя захватила свой рюкзак, слегка съехавший по осыпи вниз. Постепенно спуск терял свою крутизну, двигаться вниз становилось всё легче; и ребята, стараясь не смотреть друг на друга и боясь соприкоснуться руками, добрались потихоньку до Николая. Успешное преодоление смертельной опасности, пережитое волнение, радость спасения и влюблённость переполняли их. Увидев, что Коля, с красными, почти неоткрывающимися глазами и распухшей ногой не может сделать и шага, Женя помогла ему спуститься и подвела к реке, а Денис плюхнулся на землю и стал стаскивать с распухшей ноги сапог и засовывать её в воду. Бренди носился от одного к другому, радостно виляя хвостом и сочувственно поскуливая. Когда Женя ласково потрепала пса за загривок, Денису показалось, что тот победоносно взглянул на него. Николай с добродушным сарказмом заметил:
– Нет, это надо уметь, всем троим так дружно и одновременно
– Да уж, не каждому дано! Один Бренди избежал неприятностей.
– Ну, он ещё неопытный! Освоится, поддержит бывалых бойцов! – со смехом добавила Женя.
– А если честно, ребята, я уже мысленно прощался с вами обоими, чувствуя полное бессилие.
– Да и я тоже! – ответили ему хором Денис и Женя, и тут же встретились глазами, улыбнулись, и вновь почувствовали какую-то незримую нить, крепко соединившую их.
Коля тщательно промыл глаза в приятно холодной воде, стало полегче, но нога ещё сильно болела и кровила. Жене и Денису показалось, что Николай догадывается о произошедшем между ними, и они невольно, вроде бы, отвлекая его, стали чересчур возбужденно болтать. Он с интересом взглянул на них воспалёнными глазами и заметил электрический разряд, исходящий от обоих, но по своей рациональности подумал, что это результат шока. С трудом загрузившись в лодку, через несколько минут они уже оказались в дружеских объятиях обеспокоенного Фёдора, который напряжённо и беспомощно наблюдал с другого берега за их бедствиями, не имея возможности что-либо предпринять. Он стал было ругать орла, но Женя возразила ему:
– Это мы к нему вторглись, а он только защищал свою семью.
– Лучше расскажи, орлиный адвокат, где ты так научилась лазить? Не тебе ли Высотский посвятил: «такая близкая и ласковая, альпинистка моя, скалолазка?» – спросил Федя.
Женя густо покраснела, а потом произнесла с гордостью:
– Такой замечательный институт мы заканчивали, и альпинизму, и конному спорту, и гребле нас обучали, уж про геологию я и не говорю: специалистов из бывшего МГРИ по всему Советскому Союзу с распростёртыми объятиями принимали!
– И кому это всё мешало?! – горестно вздохнул Николай.
– А нам, теперешним студентам, остаётся только завидовать, – с грустью заметил Денис. Коля с Женей переглянулись: студенческие годы быстро промелькнули, а теперь они, как и их альма-матер, оказались стране, превратившейся вдруг из матушки в злую мачеху, абсолютно не нужны. На ушибы Женя сразу нанесла ребятам сеточку из йода, а затем намазала троксевазином и протянула им тюбик. Встречаясь глазами с Денисом, она ощущала себя влюблённой школьницей. Стараясь не поддаваться этому щемящему сердце чувству, она через чур строго напутствовала пострадавших в неравном бою со стихией.
– Будете мазать им ноги каждый час. Вот ещё что, съешьте вместе с ужином и утром по 3–4 таблетки аскорутина, и синяки пройдут быстрее. Это витамины, а не лекарство, не бойтесь.
Николай поблагодарил Женю за заботу и обещал, что вместе со студентом они будут добросовестно лечиться. Он подчеркнул голосом слово «студент», и Жене показалось, что сказано это далеко не случайно.
В лагере ребят уже давно ждал горячий ужин и вкусный душистый чай, после чего измученная кампания залезла в палатку, ничего уже более не обсуждая, лишь Николай мрачно предрёк:
– Чувствую, наши приключения только начинаются.
– Ладно тебе, не каркай, постараемся далее обойтись без них. Главное наше дело – вернуться живыми и здоровыми. И работу потихоньку сделаем, и отдохнём, только выздоравливайте, мальчики, и разумно оценивайте сейчас свои возможности. Нужно будет полечиться – посидите в лагере, ничего страшного, у нас есть запасной игрок – Степаныч… Коля, подержи ватку, промоченную в чаю, на глазах. Они у тебя всё ещё очень красные. Болят?
Николай послушно плюхнулся и положил ватный тампон, после купания его в собственной кружке с чаем, на глаза, и полусонно произнёс:
– Есть немного, дерёт. Но зато какой такое под конец крикнула орлу? доктор – хоть век болей, не надоест… Жень, я не понял, а что ты
– Не важно, впрочем, хочешь, спроси у него.
Но Николай, не дожидаясь ответа, засопел прямо с мокрым тампоном на глазу.
5. Фома Фомич развлекается, а перестройка недобрым словом поминается
На следующий день Женя постучалась в палатку к ребятам, и, разувшись в «предбаннике», открыла молнию, проскочила к ним и быстро закрыла её за собой. Фёдор удивился: