Прошлое в лифте
Шрифт:
— Идем, мой милый, — выхожу из спальни, прикрыв за собой дверь. — Твоя тетя Мира не может без… — слова застревают в горле, стоит лишь дверь открыть и взглянуть на пришедшего ко мне человека. — Ян.
— Здравствуй, Лика, — все тот же хриплый, сладкий голос, что почву из-под ног может вышибить, разума лишить и забыть про очередной вздох.
Просто глазам своим не верю, что это именно он. Спустя целый год наконец-то появился на пороге с широкой улыбкой на лице. Словно и не было между нами ничего плохого, будто бы мы не расставались. Мужчина совсем не изменился за это время, даже не прибавил ни капли в весе. Нету толстого брюха, все глаза на месте, волосы точно такой же стрижки.
Только вот одежда повседневная — черные брюки, легкий свитер серого цвета и лакированные ботинки. На руках его любимые часы, с которыми он практически не расстается. Говорил, что когда-то купил их на первую заработанную зарплату. Сначала часто носил, а потом как-то забыл о них, но вот несколько лет назад опять вернулся к ним. Они ему оказались очень дороги.
Ян Белов приехал в Мадрид. Ян Белов около моей квартиры. Ян Белов видит на моих руках своего сына. Вот же черт! Тут же поворачиваюсь боком, чтобы он не смог рассмотреть как можно лучше Марка. Нет у него таких прав и никогда не будет. Да вот как бы я себя не старалась в этом убедить, все же в глубине души ликование набирало свою силу. Что-то там радовалось, что он теперь здесь. Надежда не умирала, а крепла с каждой секундой. Не просто так же он пришел сюда.
— Какого черта тебе здесь нужно? — сучья натура, защита своего детеныша от опасного хищника вырываются на свободу. От него ни слуху, ни духу не было слышно, а теперь вот заявился сюда как ни в чем не бывало. Так еще и лыбится. — Уходи, Ян!
— Может впустишь меня в дом? — вытягивает шею, желая заглянуть внутрь квартиры. — Ребенок может простудиться.
— Его зовут Марк, — на автомате отвечаю ему, все же пропуская вперед. Если бы не возможная болезнь сына, выгнала поганой метлой этого засранца. Пока он проходит и разглядывает помещение, я ногой закрываю дверь и перевожу дыхание. Так, Лика, расслабься, не показывай Яну страха или же радости от встречи с ним. Да только скрыть все это будет очень сложно. Ведь тут Марк, наш с ним сын. От него он отказался год назад. Что же теперь надо? Отнять у меня ребенка? Не дождется! Я глотку могу перегрызть, но свое собственное дитя не отдам непутевому отцу.
Белов по-хозяйски проходит на кухню, открывает холодильник и достает пакет с соком. Запрокидывает голову и начинает его жадно пить. А я не могу оторваться от него. Стою как вкопанная и наблюдаю за движением его горла, за мощной рукой. Даже на задницу внимание обратила. И если бы не шевеление сына, точно слюни потекли на подбородок. Раз Ян пришел поговорить, то придется ненадолго оставить малыша в манеже, что стоит в гостиной. Там есть игрушки, мягкая подушка и одеяльце. Мальчику там очень нравится играть.
— Что ты хотел, Белов? — загораживаю от него сына, когда мужчина покидает владение кухни и присаживается на диван. Боже! Он пользуется все той же туалетной водой, от которой я с ума всегда сходила. Словно он специально чем-то вызывает во мне прошлые воспоминания, образы нашего безграничного счастья.
— Ты очень сильно изменилась, — пробегает взглядом по волосам, останавливается на лице. Я все еще очки не сняла, решив вообще от них не избавляться. Раз уж менять образ, то навсегда. — Белый цвет тебе очень идет. Как Снежная Королева ты стала, — вот же засранец. Говорила ему незадолго до его сюрприза в номере отеля и нашего расставания, что очень бы хотела покраситься. Ян тогда разозлился и велел не делать этого. Хотя и упомянул, что образ Снежный Королевы мне бы очень подошел. — А со зрением что-то случилось? Почему очки одела?
— Ян, — снимаю очки, положив их на столик, тру переносицу и с мыслями собираюсь. — Ты же приехал сюда не из-за моего якобы плохого зрения, да? — молча кивает, положив руки на спинку дивана.
Вот же какой он хозяин мира. Настоящий султан, ждущий у своих ног очередную наложницу из гарема. А их у него было огромное количество. Уж об этом я слышала. И так всегда мерзко становилось на душе, словно я в грязи оказалась. Как будто вся, с головой, в нее погрузилась. Вроде бы и вырвалась из этой пучины, но что-то осталось где-то на мне.
— Да, ты права, — он согласно кивает головой, избегая моего взгляда. Просто сидит неподвижно, ждет чего-то, а меня его такое поведение начинает очень сильно раздражать. Из себя выводить. — Я хочу быть частью ваших жизней.
— Что? — должно быть я оглохла, у меня слуховые галлюцинации, так как произнесенные слова просто бред сивой кобылы. Сумасшествие какое-то. Такого просто не может быть. — Ты верно шутишь, да? — разглядываю его лицо, чтобы найти хоть один намек на шутку, но он похоже говорил вполне серьезно. Со всей искренностью, на которую способен. — То есть ты сначала отказался от нас, трахал все, что движется, а теперь заявляешься ко мне и просишь пустить в жизнь свою, так что ли? — полувопросительно, полуутвердительно произношу, сжимая от злости кулаки. Внутри так все кипит, что хочется врезать по его очаровательной морде. — Пошел вон, Белов! — указываю ему на дверь рукой. — Убирайся! Возвращайся вновь в Россию и продолжай праздный образ жизни.
— Я уже шесть месяцев ни с кем не сплю. — поднимается на ноги и делает несколько шагов в мою сторону. Выставляю вперед руки, чтобы он стоял на месте, но Ян продолжает наступать.
Все движется и движется, пока мы оба не оказываемся совсем близко друг к другу. Лица всего лишь в паре сантиметров. Боже! Как же к губам прикоснуться охота. Да ты просто мажохистка, Лика! Он боль тебе причинил, а ты так вожделенно смотришь на него. Какая-то твоя часть даже готова позволить ему приходить к вам, но все же здравый смысл тут берет верх.
— Тоже мне достижение, Ян, — уворачиваюсь от так необходимого мне поцелуя, пытаюсь отойти от него как можно дальше, но он все же за руку меня хватает и притягивает к себе.
Руки ложатся на мой плоский живот. После родов я практически не набрала вес, так что не надо было беспокоиться о лишнем жире на боках и бедрах. Организм быстро в норму пришел. Ощущаю, как он дышит мне в шею, как мурашки побежали по телу, как между ног знакомая, но забытая пульсация появилась. Я же не спала ни с кем, пользуясь иногда помощью электронного друга. А тут живой мужик рядом, что вызывает все те же яркие чувства.
— Уходи, Ян. — делаю слабую попытку вырваться. — Прошу тебя! Ну оставь ты нас в покое! — слегка голос повышаю, глядя на Марка. Малыш сидит на попе в своем манежике и смотрит яркими голубыми глазами прямо на своего папу. Он будто знает, кто с его мамой рядом стоит, что это за человек. Ему не страшно, нет слез. Просто детское любопытство и искренняя улыбка, перерастающая в звонкий смех и хлопанье в ладоши.
— Видишь? — шепчет мне на ухо, а я уже готова лужицей растечься у его ног. Безвольная дура. — Мой сын признал своего папу. Он так радуется при виде меня. Неужели, ты не дашь мне с ним видеться? Хоть изредка приезжать к вам и сидеть с ним рядом. Под твоим присмотром, — тут же поправляется, так как знает о моей дальнейший реакции. — Лика, я обещаю, что не буду отнимать его у тебя. Не стану забирать силой в Россию. Такого никогда не совершу, — все же отпускает, дает возможность вздохнуть полной грудью, отойти от него. — Мне просто хочется быть с ним, ни на что не претендуя, — я уже готова согласиться, просто сказать ему «Да». — Даже если ты решишь вдруг замуж выйти, то я не стану этому препятствовать. — обнимаю себя руками, сглотнув ком в горле. Мое сопротивление дает существенную трещину. — Позволь хотя бы это. О большем я не прошу у тебя.