Прости меня
Шрифт:
Солнечный осенний зайчик белел на подушке. Я тихонько выключил аппарат, будто вышел из комнаты, прикрыв дверь.
Потом весь день я просидел над магнитными схемами. Заколдованные линии! Мои картинки не хотят, не желают с ними путаться, но природа их все-таки одинакова. Где же моя ниточка?
Лишь одно меня радует. Смена места привела к смене сюжетов. Я здесь не видел, не заметил, по крайней мере, ни одного молитвенного жеста.
Бородатый Начальник сказал:
– Вашему другу что-то нездоровится. Обедать не приходил.
В самом деле, где же он? Я
Археолог полусидел на раскладушке, вытянув левую ногу, не зажигая света, в сумерках смотрел в окно, дымил сигаретой.
– Нога, - сказал он виновато.
– Ранение?
– Какое там ранение. Просто вошел однажды напролом в стеклянную дверь... Не заметил. Звону было! Колено рассадил. С тех пор от непогоды болит. Холодно.
– Есть хотите?
– Нет, спасибо, мне принесли.
– Так я печку затоплю.
Я притащил из прихожей вязанку дров, сложил в печке "сруб", как учила меня когда-то мама, нащипал бересту, и пламя дружно схватило сухую березу. Теплая волна загудела, не умещаясь в дымоходе, пахнула в комнату искрами, засветилась на полу, на желтых стенках и потолке.
– Ловко у вас получается.
– Детство провел у печки...
– Не надо зажигать свет...
Я сбегал в столовую, принес чайник, пригоршню кофе, сухое печенье, два граненых стакана. Воду я согрел на плитке. В комнате у нас пахло березовым дымом и кофе. Дрова горели отменно.
– А я все думаю про ваши картинки, - сказал он, потирая ногу.
– Можно, я буду их так называть... Скажите, если не секрет, между вашими двумя... программами... как они получены? Одинаково?
– Нет. Вторая, с Тбилиси, полностью подчиняется мне. Первая, сумбурная, та, что с оленями, стихийна, почти безконтрольна, как радиопомехи.
– Я почему-то понял именно так. Но аппаратура одна, значит, сумбурные картинки получены тоже без посторонней помощи. Без дальнего передатчика?
– Вы догадливы.
– Мне все больше начинает казаться, что половина картинок шла из Мексики.
– Почему?
– Растительность, похожая на кактусы, постройки, обнаженные люди, силуэты раскрашенных лодок. Правда, все мелькало, но...
– Я не посылал сигналы в Мексику.
Он говорил со мной, точно шел по темному, длинному, незнакомому коридору на ощупь и ни разу не споткнулся, хотя совсем ничего не знал.
Нега волной полыхала в открытую дверцу печки. Дрова трещали, пламя гудело. Когда я тронул горячую золотую россыпь брызнули искры, обдав жаром веки.
– Я не посылал сигналы в Мексику.
– Но как помехи...
– В это я не верю.
– И не уверены?
– Да.
– Можно ли найти какое-нибудь определенное решение?
– Да.
– В чем же дело?
– Я найду, если в другом, единственном на Земле месте, будет стоять второй такой же аппарат. Но сие для меня пока недосягаемо. Я даже не знаю точно до градуса такое место, куда можно поставить...
– Хорошо, забудем эти два неизвестных А и С. Но можно ли узнать, какие передачи в тот момент вела Мексика? Для вас это возможно?
– Разве там было что-нибудь
– Нет, кажется...
– Тогда какая же Мексика? Древняя?
Он засмеялся.
– Ну это абсурд!.. Налейте, пожалуйста, еще стаканчик... Исторический сюжет в кино... История Мексики... Вы знаете, как это модно в наше время - исторические сюжеты.
– Далась вам эта Мексика! Вы же ничего не знаете... Ну представьте себе: луч, который пошел в Тбилиси, дважды был отражен магнитной сферой Земли. Кажется, я вам говорил о ней. Луч не мог вырваться наружу. Не мог! Как зяблик через броню! Понятна вам такая схема?
– Да.
– Зато "мексиканский" луч прошел эту сферу насквозь, как бумагу, но не туда, понимаете вы, не туда, - я показал на потолок, - а сюда, к нам?
Я подложил в огонь дрова, налил кофе, мы захрустели печеньем, обжигаясь, пили душистое варево. Печь накалилась, гудела.
– Тогда разрешите мне предложить вам еще одну версию, сказал он, растягивая слова.
– Пожалуйста.
– Нет, я передумал...
– Что-нибудь смешное?
– Да.
– Говорите, мы с вами не в Академии наук.
– Сигналы идут из космоса.
– Даже с пятнистыми оленями?!
– Видимо, да.
– Ну, знаете...
Он остановил меня жестом.
– Самая красивая легенда на земле придумана в наше время.
– Какая легенда?
– Легенда о пришельцах из космоса... Хотите, я расскажу вам ее?
– Расскажите, - согласился я, - вы умеете увлекательно.
– Благодарю вас... Но если так, пожалуйста, приготовьтесь. Я заведу надолго. Это мой любимый конек. И если вы услышите что-то знакомое - не удивляйтесь. Я лишь один из фанатиков этой легенды, из тех, кто придал ей такую популярность.
Он посмотрел в окно, туда, где, наверное, были звезды.
– Итак, легенда...
– словно приготовился он к дальней дороге.
– Люди, говорит она, в далекой древности, когда вы не умели разводить огонь, боялись грома, дождя, затмения Луны, может быть, ели сырое мясо - к вам на Землю спустились боги, такие же, как вы, люди. Потому что вселенная-матушка едина...
Если есть одинаковые звезды, похожие планеты, если мир един в своем строении, значит, и живая природа всюду будет развиваться, похожая на вашу природу...
Так в один обыкновенный земной вечер к нам прилетели боги. Они сказали: "Мы были такими, как вы, а вы станете такими, как мы".
Люди поклонялись им. Боги были всемогущи, метали громы и молнии, сдвигали каменные глыбы для своих загадочных построек. Они ходили в шлемах, закрывавших наглухо лицо, разговаривали друг с другом на расстоянии сотен километров и даже видели все через моря и горы. От бога ничего не утаишь!
Боги научили своих малолетних братьев плавить металл, покорять огонь. Заронили в слабый дикий ум веру о справедливости, о другом, "божественной" укладе жизни, где все равны, где нет богатых и бедных, сильных и слабых, сытых и голодных, ленивых и тружеников, но есть люди - справедливые всемогущие боги.