Прости меня

Дружков Юрий

– Очень трудно, и, главное, смысла нет, - ответил я.

– В перуанской долине древние, малограмотные люди сделали это!
– он ликовал.
– Многие линии ведут с юга на север точно по меридиану, хотя компас был неизвестен племенам Южной Америки, а Полярную звезду в Перу не видно... Кто научил их таким современным знаниям? Кто начертил эти рисунки? Кому нужен такой астрономической чертеж или посадочные знаки, или картинки на вечную память?.. А если перед нами карта звездного неба, то ее могли сделать лишь замечательные

астрономы, владеющие астрономическими приборами. Но их-то как раз и не было.

– Постойте, - возразил я, - вдруг это современная подделка, рекламный трюк, мистификация?

Он с удивлением и даже неким сожалением посмотрел на меня.

– В археологии, в раскопе такие подделки заметны даже профану, - сказал он.
– А кто мог сделать, например, такую мистификацию? В глубине болотистых джунглей Мексики найдены гигантские каменные головы, каждая весит около тридцати тонн. Ближайшее месторождение базальта находится примерно в ста пятидесяти километрах от голов. Мексиканское правительство решило переправить их в национальный музей, в город, через болота и джунгли, по которым даже пешеходу почти невозможно пробраться. Удалось перевезти, кажется, парочку из них. Остальные пришлось оставить... Подумайте, с нашей техникой!

– Может быть, изменилась природа?
– подливал я масло в огонь.
– Леса и болота появились там, где их раньше не было.

– Но как же древние скульпторы носили камень? Тамошние племена еще не знали принципа обыкновенного колеса. И отсутствовал у них тягловый скот.

Он взглянул на меня, как строгий учитель на шалопая-ученика.

– Но я, кажется, вас утомил. Может быть, вам неинтересно то, что я рассказываю?

– Ну что вы, мне интересно... Давайте вашу чашку, налью свеженького.

– Пожалуйста... Ну так вот. Слышали вы, конечно, про знаменитую Баальбекскую террасу на другом краю земли, древнее сооружение почти первобытных лет. Она сложена из каменных, идеально сработанных прямоугольных монолитов размером с пятиэтажный дом. Из древней каменоломни плиты несли через овраги, поднимали на большую высоту... Египетские пирамиды строила более развитая цивилизация, строила из плит в сто раз меньших, чем баальбекские. Неужели примитивный разум не мог постигнуть, что из более мелких плит строить легче? Но тогда, как и какие он придумал средства постройки, примитивный ум? А?.. Мы, современники, сделать этого не можем. И не считаем нужным!

Он выпил остывший кофе, сразу полный стакан, и продолжал:

– Таких загадок у древности много. Нас поражают больше всего научные загадки. Например, эта... В Китае на гробнице Чжао-Чжу, полководца, похороненного в 316 году, есть металлический орнамент. Недавно сделали химанализ металла. В нем обнаружено восемьдесят пять процентов алюминия. Загадка, непостижимая для металлургов! Получать алюминий без электричества невозможно, мы не умеем. А начало электрической эры 1786 год. Первый алюминий создан

в 1808 году. Стоил он дороже золота. Монархи носили на парадных мундирах алюминиевые пуговицы.

– Какие мы с вами богатые, - вставил я, поднимая алюминиевую чайную ложку.

– Я думаю, хватит чудес. Их еще немало, да вы, наверное, без того устали, - смилостивился он.
– Могу только добавить, что наука знает множество непрочитанных древних текстов, которые, может быть, подробнее говорят о самых тайных для нас тайнах. Никто не может, например, понять иероглифы на фестском диске с острова Крит. Ни одна известная науке цивилизация не пользовалась такой письменностью.

– Еще немного, и я переменю профессию. Вы сманите меня, так это все притягивает. Буду искать и отгадывать.

– Нелегко. Загадок много. Вы, например, когда-нибудь задумывались, почему религии так разны?.. А если тут сыграла свою роль та же причинность явлений?.. Древние скифы придумали идолов, связанных с кормилицей землей, с тенями усопших, с огнем. Скифы ничего не слыхали о пришельцах с неба. Те племена, которым посчастливилось увидеть "богов", создали свою, небесную религию...

В печке лежала груда красных углей. Красным горячим светом пылали стены, его лицо, гибкие руки.

Умница.

...На другой день к вечеру состоялось у меня свидание с Шефом. На экране он сидел у аппарата и видел меня так же хорошо, как я его.

– Какие новости?
– спросил он.

– Мало. Надо подниматься выше. Телескоп не дает ответа.

– Когда поедешь обратно?

– В пятницу можно?

– Хорошо, будет вертолет.

– Нельзя ли как-нибудь узнать, какие программы вола вчера с двадцати двух до полуночи Мексика?

– Например?
– он подвинул к себе чистый лист бумаги.

– Стада бегущих пятнистых оленей, синие лодки с голыми гребцами, бурное море, плетеные, похожие на циновки, паруса... Я думаю, вполне выразительно?

– Постараемся... Ну, давай!
– он махнул, прощаясь, рукой.
– Ждем тебя с нетерпением. Когда прилетишь, я покажу тебе такую находку! Откопал в архивах... Это листок, исчерченный рукой твоего деда. Формула там... Необыкновенная вещь! Твоя формула, но рукой деда... Прилетай.

– Не может быть! Постой.

Экран погас. Я пошел обедать.

Какую там они видели формулу?

Шеф доволен. Это кое-что значит.

...Мы гуляем под металлической поющей кроной. Кидаем печенье нахохленным воробьям, смотрим, как бегут над нами в ажурной сетке темные по-северному облака.

Я не могу вспомнить лицо Лады.

Не могу вспомнить.

Так у меня было в те необъяснимо тревожные гулкие дни, когда женщина могла увлечь меня безоглядно, со всеми потрохами, надеждами, сомнениями, прошлым, будущим, настоящим и даже всем тем, что лежит за дальними пределами всего этого, прошлого и будущего, всех моих надежд и сомнений...