Прости, но я люблю тебя

Моччиа Федерико

Алессандро вдыхает её запах.

— Так же, как ты – маяк для меня.

Ники улыбается и поворачивается. Она целует его этими губами, которые ещё не забыли о любви, как маленькая капризная девочка, которая хочет поцелуя и знает, что получит его. Алессандро берёт её лицо в руки и смотрит ей в глаза. Тысячи слов пробегают в этом взгляде. Тихие, весёлые, романтичные, влюблённые. Скрытые слова, слова, которые за кем-то гонятся, слова, которые рвутся наружу, как подземная река, как далёкое эхо в только что обнаруженной долине, как альпинист, который устал, но забрался на вершину горы, и оттуда он один кричит ветру и облакам, которые окружают его, о том, как же он счастлив.

Ники опускает глаза, а затем снова смотрит на него.

—

О чём ты думаешь?

Алессандро ей улыбается.

— Ни о чём. Прости, я в открытом море. Ты мой маяк. Не гасни никогда.

А потом душ. Позже перекус в одних халатах. Затем прогулка по террасе, с разговорами о том о сём. Поцелуи. Шутки. Визги. Короткий перерыв на игры. Перед тем, как на террасу выходит сосед, чтобы поглазеть. И они прячутся. И смеются из-за этого. Чуть позже. После всего этого Ники снова хочет есть. Алессандро улыбается.

— Я тоже. У меня есть идея. Идём...

— Куда?

— Не к маяку на Голубом Острове, но в одно очень милое место.

И быстро, без лишних слов, они садятся в машину и подъезжают к зданию. «Ориент Экспересс». Сан-Лоренцо.

— Я и не знала об этом месте! — Ники осматривется вокруг. — Это же настоящий локомотив! Здесь едят в вагонах. Классно! Откуда ты о нём узнал, а? — Она смотрит на него с подозрением. — Ты ведь не ходил сюда с какой-нибудь другой семнадцатилетней девушкой, или, может, немного постарше, которая, ко всему прочему, уже сдала свои экзамены, и ей нечем заняться?

— Ещё чего! Мне рассказала о нём Сюзанна, жена Пьетро, которая обожает находить что-то новое, разные места, узнавать обо всём, что происходит в городе.

— Классно! Она мне уже нравится. Пьетро тоже мне показался неплохим типом, когда мы обедали все вместе.

Алессандро паркуется и выходит из машины.

— Ну... ты никогда в жизни не встречалась с Пьетро.

— Как это – не встречалась? Что с тобой, ты совсем дурачок? Он ведь даже за обед заплатил!

Алессандро берёт её руку и легонько стучит ей по лбу.

— Тук-тук-тук, можно? Есть кто-нибудь?

Ники вздыхает.

— Да, куча народу. Ужины и праздники в изобилии, радость и самые позитивные мысли. Кого тебе позвать?

Алессандро улыбается.

— Я искал ту, которая не станет говорить Сюзанне, жене Пьетро, что знает его.

— А-а, — улыбается Ники. — Поняла. Конечно. Та, что с ним знакома, вышла на секундочку...

— Всё, заходим, и будь внимательна.

— Зачем, неужели там все твои друзья?

— Ну, конечно, иначе зачем бы я стал говорить тебе всё то, что сказал? Какие же мы все счастливые, у нас здесь всегда отличная тусовка?! — Алессандро снова показывает на голову Ники. — Кроме тех случаев, когда нужно работать на японцев! Заходим, давай!

85

Роберто в гостиной. Из музыкального центра звучит выбранная им музыка. Он разливает белое вино в два бокала. Холодное, лёгкое. Он хочет побыть немного наедине со своей женой, поцеловать её, побыть в романтичной обстановке и потом – почему бы и нет? – запутаться с нею в простынях. Этого не происходило уже достаточно давно. Потому что любовная история тоже требует эмоциональных усилий. Служения. Помощи. Роберто прикрывает глаза. Нужно решить, сидя за столом, один вопрос, который никак не может оставить его. Если бы Симона его сейчас слышала, она бы его просто расстреляла в упор. Для неё любовь должна быть просто любовью и всё. Случайной любовью, естественной любовью, желанием любить. Как в том фильме, «Семьянин», когда Николас Кейдж входит в другое измерение и понимает, что никогда не жил реальной жизнью, которую Бог однажды, сделав исключение, решил показать ему. Он узнал, как всё могло пойти бы с той женщиной, если бы они поженились, если бы у них были дети, если бы он сдержал обещание, данное годами ранее, если бы... Все эти «если бы», которые слишком часто нас обуревают

в течение всей жизни. И у нас нет такого хорошего режиссёра, чтобы Бог рано или поздно дал нам ответ. Джек Кэмпбелл, банкир-миллионер, живёт в шикарном пентхаусе, у него куча женщин и Феррари. Но в Рождество он просыпается в Нью-Джерси, рядом с Кейт, девушкой, с которой он встречался в колледже, которая могла стать его жизнью. И понемногу он понимает, что наверняка не стал бы таким богачом, каким является сейчас, может быть, но он точно был бы так счастлив, как никогда не был.

Если бы он не уехал работать в другой город, дав обещание вернуться. Невыполненное обещание. И теперь Бог, который иногда так делает, предлагает ему возможность вернуть всё назад и ещё лучше, даёт новую возможность завоевать Кейт, его Кейт из колледжа. Роберто поправляет подушку за спиной, размышляя о сценах этого фильма. Умиротворёный, спокойный, он закрывает глаза и вздыхает. Странный момент счастья. Но он знает об этом, быть счастливым – абслютно нормально. Счастье должно быть не целью, а образом жизни. Кто это сказал? Какой-то японец. Иногда эти японцы остаются с нами. Ну, ладно, я добавил бы также, что счастье заключается в способности осознавать всю жизнь, просто сам факт того, что ты жив, что это нельзя воспринимать, как должное. Так можно быть просто счастливым, без чрезмерных запросов. Он закрывает глаза. О чём я вообще думаю? Жизнь проста, намного проще: это карамель, не слишком сладкая, которую мы должны не спеша растворять во рту, но не разжёвывая, а рассасывая её. Что я и сделаю со своей женой через некоторое время. Я не Джек. Я сдержал своё обещание. И каждый день получаю за это своё вознаграждение. Что же ещё? Кто-то может быть не удовлетворён этим и вести себя...

Вдруг музыка смолкает. Роберто внезапно открывает глаза. Симона здесь, рядом с CD-проигрывателем. Её палец всё ещё на кнопке «стоп». Это она выключила музыку. Но она улыбается. Она демонстрирует одну из тех улыбок, которые входят в ту самую программу. У Роберто нет никаких сомнений. Он отлично знает это выражение. За этим едва уловимым движением губ, за этим появлением маленьких идеальных зубов почти всегда скрывается невероятная история... Драма, триллер, ужас. Извини, но я встретила другого. Извини, но я ухожу. Извини, но я сделала глупость. Извини, но я беременна... Извини, но я беременна и не от тебя. Извини, но я не знаю, как сказать тебе это. Извини, но... в общем, любая другая вещь, из любой оперы, с любым выводом, но точно одно... То, что Симона должна сказать, она начнёт с извинения... И Роберто не может больше ждать. Он нагибается, помогая себе руками, и садится прямо, как следует прижавшись спиной к дивану.

— Что такое, Симона, почему ты выключила музыку? Тебе нужно что-то мне сказать?

— Прости меня... Прости меня.

Вот дьявол, думает Роберто. Это не извинение, это ещё хуже... Она просит прощения! Чёрт! Этой возможности я не предусмотрел. К такому я не подготовился. «Извини» против «прости меня» ничего не стоит. «Прости меня» – это всё. Чёрт, дерьмо, дерьмо. Что ты сделала, любовь моя? Ему страшно даже думать об этом. Ладно, ладно, давай успокоимся. Будем открытыми. Доверимся друг другу. Я читал о языке тела. Не скрещивать руки. Открытость. Щедрость. Поза слушателя. Что случилось, любимая? Понимание, понимание, понимание. И лицемерие, если это будет необходимо. И всё такое, чтобы вытянуть правду.

— Расскажи мне всё, дорогая, нет никаких проблем, серьёзно, считай, что я тебя уже простил.

Роберто заставляет себя улыбнуться. Симона распускает волосы и медленно движется к креслу напротив. Она садится, но медлит. Слишком.

— Нет, я попросила прощения, потому что ты расслаблялся под музыку, а я её выключила, даже не спросив тебя.

— Ничего страшного, — Роберто кладёт руки на колени. Снова эта улыбка... Открытость. Щедрость. Поза. Принятие. Спокойствие. Язык тела. — Скажи мне, что произошло?