Прости, но я люблю тебя
Шрифт:
— В таком случае, мы можем снова поставить её в гостиной. Ладно, вот что я тебе рассказывала. Я тут немного прибиралась, когда вдруг мне пришла в голову мысль, что нам до сих пор не доставили кучу мебели для гостиной. Тогда я позвонила в салон и поговорила с Серджио. Ты ещё помнишь о таком?
Конечно, я помню, но тебе ведь всё равно, что я отвечу. Элена видит, что он рассеян, и продолжает.
— Ну, неважно, в общем, мы хорошенько... то есть, мы больше часа кричали друг на друга. Тебе кажется нормальным, что прошло уже столько месяцев,
Алессандро как раз допивал своё вино и чуть не поперхнулся. Элена всё ещё борется.
— Представляешь? Но лично мне было всё равно, я просто озверела. Знаешь, что я ему сказала? «Ах, да? Отлично, тогда я и в самом деле отменяю его».
Алессандро очень долго выдыхает, практически оставаясь без воздуха. Элена приближается к нему.
— Что такое? Ты обиделся? Наверное, я не должна была этого делать, может, мы должны были поговорить об этом раньше... я просто вышла из себя, ты понятия не имеешь, как он меня вывел... мне не нравится, когда надо мной издеваются. В любом случае, если ты хочешь, мы снова можем сделать заказ, но в другом месте.
Алессандро падает на диван и включает телефизор.
— Ты всё правильно сделала, просто отлично.
Элена встаёт перед телевизором, поставив ноги на ширине плеч и уперев руки в бока.
— Что ты делаешь?
— Я листаю каналы, вдруг найду хороший фильм.
— Ты шутишь? Нас ждут в «Остерия дель Пеше»... давай, там Пьетро и остальные, и ещё две пары новых друзей. Мы опоздаем. Иди готовься!
Алессандро выключает телевизор, встаёт и идёт в спальню. Открывает шкаф. Он в нерешительности. Белая или чёрная рубашка? И, наконец, улыбается. Это так хорошо, что существует середина... И он без проблем надевает серую.
112
Позже, в ресторане.
— Да, принесите нам разных закусок, холодных и горячих.
— Желаете также чего-нибудь сырого?
— Да, отлично, и креветки, если есть. И порцию карпаччо из рыбы-меча и морского окуня.
Официант удаляется как раз, когда приходят Элена и Алессандро.
— Вот и мы, всем привет!
— Что, о чём вы болтаете?
Элена тут же садится между Сюзанной и Кристиной.
— Ну, первое, что я должна сказать вам, то, что я купила летний плащ от Шервино, это просто мечта.
Камилла заинтересванно смотрит на неё.
— И сколько это стоило?
— Это идиотизм. Тысяча двести евро. Кажется много, но мне подарил его Алекс. Его повысили, так что мы можем немного потратиться.
— В таком случае, это просто дешёвка, — и все начинают смеяться, продолжают болтать о новых местах, о брошенных подругах, о новом парикмахере, о месте, которое закрыли, о служанке Кабо Верде, которая ходит по дому и поёт, о другой, на этот раз филиппинке, которая всё время ворует простыни, о перуанке, которая, наоборот, готовит как
— Да, но служанки-итальянки лучшие. Только они редко встречаются. У меня, например, была нянька... вы и понятия не имеете, как она готовила...
Далёкие воспоминания. Понемногу, слушая их, Алессандро погружается в свои мысли. А затем теряется. Возвращается во времени. Немного. Париж. Видит, как она бежит по улицам, ест в каком-то маленьком французском ресторане, немного запутывается и пишет. Она. Что она сейчас делает? Алессандро смотрит на время. Должно быть, она занимается. У неё же экзамены. Осталось всего пара дней. Он представляет её дома, в её комнате, комнате, которую он видел только раз, и то мельком, когда был агентом по вкладам. Алессандро смеётся про себя. Но Пьетро это замечает.
— Вы это видели? Алекс улыбается. Так, будто согласен со мной.
Алессандро тут же возвращается в реальность. Сейчас. Здесь. Словно похищенный. К сожалению.
— Конечно, конечно...
Элена вмешивается, глядя на него ошарашенно.
— Как это – конечно? Пьетро говорил, что иногда полезно изменять своей половинке, потому что это улучшает сексуальные отношения в паре.
— А я хотел сказать – конечно, это хорошо для тех, у кого в этом отношении есть проблемы, но мне не дали закончить.
Элена успокаивается.
— Ах, ну ладно.
Энрико встаёт на ноги.
— Ладно, наша очередь. Мы идём курить.
Другие мужчины тоже встают и выходят на улицу. Пьетро подходит к Алессандро.
— Ну что, что происходит? Ты всё время ходишь со своей.
— Ну, потому что сейчас я чувствую, что готов. А ты наоборот всегда делаешь одно и то же, пытаешься оправдать любой ценой свой секс на стороне.
— О чём ты говоришь? Я не это имел в виду. Вот бы знать, о чём ты на самом деле думал.
Вмешивается Энрико.
— Я скажу тебе, о чём он думал: о девчонке, о его молодой подружке.
— Ах... О той, с которой нет необходимости изменять. Они с подружками превращают тебя в начинку для пирога, вы вместе кончаете, они физически делают невозможным то, чтобы им изменяли.
Алессандро молчит. Пьетро возвращается в бой, любопытствуя.
— Ты с ней говорил, снова виделся с ней? По-моему, ей не хотелось бы продолжать видеться с тобой, даже если бы ты был в такой ситуации, в какой и оказался с Эленой. Обрати же на меня внимание.
Алессандро пихает его. А потом улыбается.
— С кем? Я не знаю, о ком ты мне говоришь.
— Да-да, ты не знаешь, о ком я говорю. О жасминовой девушке.
Энрико тоже пихает Пьетро.
— Хватит уже, отстань от него! Смотри, — он взглядом показывает на пару друзей, которые стоят неподалёку. Они весело болтают.
— Кто, эти? Они нас не слышат... даже если и слышат, всё равно не скажут об этом никогда. Не впутывай их. Возможно, вы не понимаете... кто живёт со стеклянной крышей, не должен бросать камни в соседа.