Прости, прощай
Шрифт:
– Может... Но не в мою квартиру!
– А как же права хозяйки?
– Яна, ну ты не можешь быть с ним!
Филипп Михайлович был близок к истерике. И Яна уже понимала, что с ним происходит. Ей и раньше казалось, что свекор к ней неровно дышит, а сейчас она была уверена в этом. Но ей совсем не нужна его любовь.
– Почему? – в резком, провоцирующем тоне спросила она.
– Потому... Впрочем, ты можешь поступать как знаешь... Живи с ним... Где хочешь, живи, только не в моей
Он разволновался настолько, что ему стало трудно дышать. Неуклюже резкими движениями рук он снял с себя галстук, расстегнул пуговицы на рубашке.
– Вам плохо?
– Нет... Может быть...
– Валокордин?
– Нет, лучше нитроглицерин...
Он достал из кармана маленькую плоскую коробочку, вытряхнул из нее таблетку. Яна уложила его на диван, принесла воды.
– Извините, я не думала, что вы так близко примете к сердцу...
– Близко. Очень близко...
– А с Копыловым я встречаться не хочу.
Евгений был женат, и это убивало в ней охоту встречаться с ним. К тому же она не могла забыть, при каких обстоятельствах она легла с ним в первый раз. Сколько бы ни прошло времени, он всегда будет ей живым напоминанием о кошмарах подневольной жизни... Не сможет она быть с ним долго. Да он и сам откажется от нее, как только она ему надоест. Придумает какой-нибудь благовидный предлог, чтобы целиком переключиться на очередной роман.
– Вот и не встречайся... Я тебе адрес скажу, ключи дам, езжай на квартиру. Там, правда, беспорядок. Но ты же не белоручка?
– Да.
– Сегодня здесь переночуешь, а завтра я тебя отвезу...
– Нет, здесь я не останусь...
– Тогда сегодня и езжай...
– Сегодня и поеду.
– Я сейчас водителю своему скажу, он отвезет.
– Не надо. Меня Женя отвезет...
– А без него нельзя?
– Нельзя. Я должна поговорить с ним, объяснить, почему мы должны расстаться...
– Да, объясни. И расставайся...
Яна дождалась, когда Филипп Михайлович успокоится, напоила его горячим некрепким чаем и только затем ушла.
Евгений ждал ее в машине, изнывая от нетерпения.
– Что-то ты долго.
– Филиппу Михайловичу плохо стало.
– Противный старикашка.
– Да, но у него свой бизнес. И он хочет, чтобы я в этот бизнес вернулась.
– Снова станешь президентом фирмы. И он снова тебя подставит.
– Он меня не подставлял.
– Ну да, конечно. В больнице спрятался, тобой закрылся. А ты все эти годы отдувалась...
– Что было, то было... У него квартира есть, он мне ее отдает...
– Красивый жест.
– Ты меня туда отвезешь?
– Само собой... Если хочешь, могу даже остаться на ночь.
– Только на ночь?
– Ну да... Ты же не
– Не хочу.
– Ну вот видишь...
– Но и подругой на ночь быть не хочу.
– Я тебя понимаю, ты женщина серьезная. Да и я, в общем-то, примерный семьянин... Давай так, сегодня мы ночуем вместе, а завтра расходимся как в море корабли...
Яна внимательно посмотрела на Копылова. Похоже, он уже начал охладевать к ней. Отношение к ней еще горячее, но уже нет обжигающей страсти... Что ж, тем лучше.
– Хорошо, сегодня мы ночуем вместе, – согласилась она. – А завтра – как в море корабли... Завтра и отвезешь меня на новую квартиру. А сейчас на старую...
Она имела полное право спать с кем угодно. Но не было у нее права вести любовника на квартиру, которую предоставил ей Филипп Михайлович.
Евгений долго ворочался с боку на бок, наконец поднялся, посмотрел на часы.
– Пойду я. Домой пойду.
– Не поздно? – спросила Яна.
– Нет... Знаешь, надоело все. Гуляю как последний кобель, а Ленка страдает... А ведь она хорошая баба...
– Тогда не гуляй как последний кобель.
– Вот я и думаю, что хватит. Сорок семь лет уже. Старость в окно стучится. А с кем, как не с Ленкой, стареть? Она же меня по-настоящему любит, с ней и стареть будет уютно... Завтра за тобой заеду, на квартиру отвезу...
– Не надо, я сама. Мне утром надо... Ты ключи забери, а я просто дверь захлопну. Потом заедешь, на второй замок закроешь...
– Телефон ты мой знаешь.
– Не буду я тебе звонить.
– Не звони... Пойду я.
Но уйти Копылову не удалось. Он открыл дверь на лестничную площадку, и тут же послышался звон пощечины.
– Ах ты подлец!.. Где эта сука?
Голос был женским. Яна вовсе не хотела видеть его обладательницу, но встреча с ней была неотвратима. Женщина ворвалась в спальню, зажгла свет. Надо было видеть, сколько презрения плескалось в ее взгляде, обращенном к Яне.
– И не стыдно тебе, дрянь? – возопила она.
– Стыдно. Очень, – призналась Яна.
Она узнала женщину. Это была та самая Елена Максимовна, что принимала у нее роды. Постаревшая, но не утратившая своей природной красоты.
– Зачем же ты тогда!
– Так вышло, Елена Максимовна...
– Даже мое имя-отчество знаешь... – неприязненно поморщилась она. – Или меня знаешь?.. Погоди-ка, погоди-ка, что-то лицо мне твое знакомо!..
– Восемьдесят седьмой год, Яна Китайцева... Я дочку родила. А она умерла...
– Так ты что, мстишь мне теперь за это? – возмущенно протянула Елена Максимовна.