Простить нельзя мстить
Шрифт:
– Центр России. Там требуются директор средней школы и учитель русского языка и литературы. Я отправил запрос, могут ли они рассмотреть наши кандидатуры, и согласовал с нашим зав районо Третьяковым, чтобы он дал мне характеристику.
– А что партия сказала? Ты в райкоме партии спросил? – Полина смеялась: – У нас же партия решает, кто и где трудится.
– Спросил. Если ты согласна, мы можем новый учебный год начать в новом городе, в новой школе. – Тимофей выглядел внешне спокойным, но голос его в этот момент дрогнул, и Полина поняла, как тяжело мужу дался этот разговор.
XI
Настя
– Мария Григорьевна, а можно новенькая сядет со мной? – громко прозвучал вопрос мальчика со второй парты в ряду возле окна.
– Баратынский, ты, наверное, не лучший кандидат, будешь мешать на уроках, а Насте надо быстрее войти в новый для нее ритм учебы, – строго ответила учительница.
– А можно со мной сядет Настя? – спрашивает девочка с первой парты среднего ряда.
– Можно, – сразу же соглашается Мария Григорьевна. – Проходи, Настя, пока посидишь за партой с Верой Разумовской.
Вера сразу понравилась Насте своим доброжелательным характером и сильным желанием хорошо учиться и стать замечательным учителем, как Мария Григорьевна, их классный руководитель. Вера не унывала, если были ошибки в контрольных работах, и всегда старалась исправить неудачную, с её точки зрения, оценку. Вера была немного полновата для своего возраста и роста, но полноты не стеснялась, легко бегала на лыжах, выполняла обязательные упражнения на брусьях. Мальчишки на уроках физкультуры подтрунивали над ней: дескать, брусья сломаются, а она задорно смеялась в ответ и снова шла к снаряду. Очень скоро Настя поняла, что Вера – неформальный лидер в классе: к её мнению прислушивались и отличники, и троечники. Светло-русые волосы Веры, заплетенные в тугую косу, слегка вьющиеся на висках локоны, её небесно-голубые глаза и красиво очерченный рот притягивали к себе взгляд. Красивая девочка Вера.
За годы учебы в школе подруги ни разу не поссорились – у них просто не было для этого поводов, а общие интересы к истории и литературе их объединили и укрепили дружбу. Оказалось, они обе хотят быть учителями и учиться в Ленинградском пединституте.
Внешне они были противоположными друг другу. Настя невысокого роста, худенькая и в семнадцать лет выглядела как подросток. У неё пышные каштановые волосы с рыжеватым оттенком и зеленые глаза. Смотрят её глаза на мир не по-детски мудро. С ней хотелось говорить, совета и помощи просить, весь её вид говорил о том, что она всегда готова помочь.
– Настя, – Вера смотрит на подругу восторженно, – посмотри налево, там стоит черноволосая девушка, и рядом с ней парень с усиками. Девушка необыкновенно красива, такую красавицу я только на картинах в музее видела.
Настя повернулась в сторону, указанную Верой, и сказала:
– Это Матильда Пуштинская и её брат Богдан Хмельницкий.
– Ты откуда их знаешь? И почему фамилии разные, если он её брат? – удивилась Вера.
– Ох, Верочка, всё ты забыла, а я тебе рассказывала. Когда мы писали сочинение на вступительном экзамене, я сидела рядом с Матильдой. У нас с ней была одна тема, как оказалось. Когда мы написали сочинение, сдали работы и вышли из аудитории, то немного поговорили о том, как раскрыли тему. Она общалась легко, с ней было очень интересно разговаривать, а через некоторое время к нам подошел молодой человек, и она мне его представила. Вот и всё.
– Настя, привет! – рядом раздался голос Матильды. – Девчонки, как думаете, мы уже студентки? – веселый голос Матильды звенел от волнения, и окружающие их юноши и девушки начали оглядываться.
– Мне кажется, что да, но всегда есть фактор неопределенности, поэтому ждем! – улыбнулась Настя.
Толпа зашумела и двинулась к входу в здание. Верный признак того, что списки счастливых людей, которые с этого момента зовутся студентами, появились на доске объявлений.
– Девочки, предлагаю не торопиться, – Богдан весело смотрел на возбужденных девушек. – Толпа хлынула, стенд собой закрыла, всё равно ничего не увидите. Если вы студенты – радости миг только отсрочен. Если не студенты – миг горечи только отсрочен. Наслаждайтесь мигом неизвестности – вам, будущим историкам, это ощущение необходимо знать, оно предвкушение открытий, изменяющих жизнь.
– Вы тоже историк? – спросила Вера.
– Нет, я офицер военно-морского флота, – молодой человек заразительно улыбался, и Вера ему ответила улыбкой, светясь от счастья, будто они были здесь одни и только с ней он говорил.
– Богдан необыкновенно умный, он настоящий философ, хотя не знаю, зачем это офицеру флота, – посмеивалась Матильда. – Но я согласна с ним: спешить нам некуда. Ждем свободное место у списков.
Толпа быстро рассеивалась: кто-то отходил с возгласом «О, зачислен!», часто при этом в слезах – это слезы радости; другие – молча или со словами «Ох, провалил…» и тоже часто со слезами – это слезы неудачи.
Настя читает список на букву «Д». Дубровская Анастасия Тимофеевна есть в списках!
– Ура! – сказала Настя и смутилась: Вера и Матильда стоят у листков с буквами, с которых начинаются их фамилии, и обе еще читают списки.
– О, зачислена! – это Вера и Матильда в один голос издали возглас восторга и удивления. Девчонки все трое кинулись друг к другу и обнялись.
– Девушки, приглашаю вас отметить самое важное событие в вашей жизни – вы стали студентками. Вы сделали один шаг навстречу к своей мечте – знать историю страны, в которой живете, и историю всего человечества, а может быть, стать известными учеными в области исторической науки, – Богдан стоял в стороне от них, при этом призывно махал руками, указывая на себя.
– Богдан, а нельзя проще сказать? «Приглашаю в пышечную на Большой Конюшенной!» – Матильда подошла к Богдану, обняла его и повернулась к девушкам. – Девочки, идёмте в пышечную, здесь совсем недалеко. Там вы не увидите лакшери, но там очень вкусные пышки!
– А что такое «лакшери»? – Вера удивленно смотрела на Матильду. – Я такое слово первый раз слышу.
– Вера, привыкай, Матильда нахваталась непонятных слов и часто их говорит не к месту, она порой и сама не знает их значение, – усмехнулся Богдан.