Рассказ о том,как мы с женой и сыномдавным-давноприехали жить в Ленингради поселились в поселке Дибуны.И знать не знали,что через две станциина пригородном поезде —море!А моря мы с женой и сыномне видели никогда в жизни.И никто вокруг не говорил,что море близко!Всем это было так известно,что и говорить-то было незачем.А мы хлопотливо жили,неполноправные, послевоенные,продлевая временную прописку,потому что постоянной были недостойны.А через десять минут на пригородном поездебыло Море!Там не видно другого Берега!А
на этом берегу – Лес!Сквозь который видится это Море!Как в книжках Жюля Верна,когда путники выходят из джунглейи кричат: «Море!»
Случай
Держал в руках себя, терпел,ни слова, что ты!Покамест не осатанел,учтивость к черту.Поверь, пока хватало сил,был деликатным.Но вот сорвался и покрылначальство матом.И вмиг – начальства нет на свете!Не существует!Свободы эфемерный ветер,ликуя, дует.
«Я равнодушию учусь…»
Я равнодушию учусь.То выучу урок, то забываю.Я равнодушием лечусь,три раза в день по капле принимаю.К чему? Во-первых, – к суете сует:и оттянуться не успеешь – съест.Всего дотла, всего, по мелочам:дневная – днем, ночная – по ночам.К невзгодам мелким, что рядятся в беды,к ушибам, что до свадьбы заживут,и к самолюбью, что всегда задето,и к неустройствам, что всегда гнетут,к тому, что срок твоих удач проходит,пора удач настала для других.Что ж, солнце так же всходит и заходитне для тебя – так для него, для них…Я равнодушию учусь.Вовсю стараюсь, мельтешусь!
«Погода, плохая погода…»
Погода, плохая погода,неуравновешенный век.Мы вниз опускались полгода,а где же полгода, чтоб вверх?Запросы покорно понизив,согласны на осень, на снег…На разные беды – полжизни.А где же полжизни на смех?
«После бума, и грома…»
После бума, и грома,и ночных неприличийс отдаленного домаслышу песенку птичью.Свищет скромно и звонко,нет ни стажа, ни сана.Голос птицы-ребенка,отдохнувшего за ночь.Она свищет, как дышит,словно вот родилась.Между небом и крышейтелеграфная связь.
«Я побежден самим собой…»
Я побежден самим собой.Устал. И небо угасает.Пора уже, пора…Постой!Вгляделся вдаль – а там светает.Свой крест все тяжелей нести.А память свод грехов листает.Жизнь прожита, почти…Почти!Вперед вгляжусь – а там светает.Прошли и высохли дожди,снег падает и снова тает.Казалось, темень впереди.Но вот вгляжусь – а там светает!
«Никогда не толпился в толпе…»
Никогда не толпился в толпе.Там – толпа, тут – я сам по себе.В одиночестве поседев,по отдельной иду тропе.Боковая моя тропа,индивидуализма топь.Где толпа моя?..А толпазаблудилась средь прочих толп.
«Эта элита…»
Эта элитапризнает Мадонну Литту.А для элиты тойЛитта – звук пустой.Она ценит, однако,Кафку и Пастернака.Сколько разных элит!Больше, чем простофиль.Этот – космополит,этот – славянофил.Эти – по шашлыкам,те – по средним векам,по уральским скитам,по
сиамским котам.И простые смертныев пиджаках вчерашних,так смешно заметныев их рядах калашных…Между сытыми, мытымиизвиваюсь элитами.Свою линию гну:не попасть ни в одну.
«Укорочен лозунг французской революции…»
Укорочен лозунг французской революции.Равенство без свободы и братства.За одно равенство стоило ли драться?Равенство напившихся в том, что напьются?Равенство хитрых и ушлых – ушлым?Равенство глупых с дураками?Равенство продавшихся – продавшим души?Равенство рабов в душе – с рабами?Равенства не надо. Это лишнее.Умные, дорожите неравенством с глупцами.Честные, гордитесь неравенством с подлецами.Сливы, цените неравенство с вишнями!Города должны быть непохожи, как люди.Люди непохожи, как города.Свобода и братство. Равенства не будет.Никто. Никому. Не равен. Никогда.
«Душа моя, ты все еще…»
Душа моя, ты все ещетакая же. Пока ещечужды тебе побоища,позорища, пожарища.Манили нас масштабами,просторами, пространствами,таких, мол, душ там – штабели,одна еще ты странствуешь.Брались тебя подравниватьи обращать в другую.Уж скручена, уж ранена —а дудки, ни в какую.В пустынном поле стоя,все на своем ты: накось вот!Не любишь формы, строя,не терпишь одинаковость.
«Добился я того, что не звонят…»
Добился я того, что не звонят,почти что не звонят по телефону.– Я очень занят! Занят я! Занят! —твержу долдону, звонарю, пижону.Добился я того, что не звонят.Но телефон чудовищен молчащий!Ему природой велено звонить.К чему мне этот незвонящий ящик,с округлым миром порванная нить!Но чу… Звонок. Кого? Постой, постой.Таких здесь нет. И не было. Едва ли.Вы не туда попали. А какойвы телефонный номер набирали?Увы, не тот. А вы проверьте в книге.По адресу, ведь это так несложно.Ну, в справочном. Хотите, справлюсь мигом?А вы мне позвоните, если можно…
«К черту подробности жизни! Детали!..»
К черту подробности жизни! Детали!Когда выпивали, вы не взлетали?Над скрупулезьем недели, над бытом,которым, сознаться, почти что добиты,в котором тонули, сосредоточасьна униженьях и почестях, то естьна тех же подробностях и деталях?..Когда выпивали, вы не взлетали?Жизнь не теряла вялость и прелость?Вам не легчало? Вам не летелось?И нет уже больше рангов и кланов,и жизнь обретает другие мерки.В размытом виде светится главное,второстепенное меркнет…
«Вдруг разом…»
Вдруг разомвсе лопнули связи!Один лишь поступок.Простое решенье.И к богу!И к черту!Разнузданная беззаботность!Всеммир объявляю почетный!Я еду.Куда?А, не знаю, по белому свету.Хватаю,читаюО. Генри, А. Грина, газету!Треплюсь!Что попало несу,что ст'oит и то, что не стоит.Я клоун!Политик!Философ!Я эпикуреец, я стоик!Где страхи, тревоги?Где боли, заботы, обиды?Пороги! Дороги!Железнодорожные виды!Не сведены счеты?В них надобность срочно отпала.А, к богу!А, к черту!По лужам,по крышам, по шпалам!