Просто друг?..
Шрифт:
Однако нужно было подниматься. После такого времяпровождения Саске и не знал, что делать дальше. На какой-то момент он почувствовал себя беспомощным, и, по сути, его должно было отвергать и отторгать от Сакуры, чтобы не соблазняться в очередной раз, но с каждой их близостью сделать это было всё сложнее. Снова прижав девушку теснее к себе, он осторожно поцеловал её в шею, стараясь сделать так, чтобы она не проснулась, однако такой номер не прошёл: девушка широко, счастливо улыбнулась, обняв мужчину за шею и что-то нечленораздельно промычав себе под нос. Очевидно, от поцелуя ей становилось щекотно: Сакура постаралась слегка втянуть голову в плечи.
—
Кажется, Сакура даже и не думала о подобном. В курсе ли она о том, что произошло вчера, когда он пришёл?.. И в голове так странно проносились картинки того, как она запрокидывала голову назад, постанывая и тяжело дыша, хватаясь за его широкие плечи, будто за якорь спасения, аккуратными ногтями, снова раздирая их в кровь.
— Вставай, — пожала плечами она, слегка улыбнувшись, и разжала объятия, давая мужчине возможность это сделать.
Тяжело вздохнув, он открыл глаза, нехотя и постепенно откатившись от неё набок, аккуратно стаскивая на себя одеяло, усмехнувшись и повернув голову к виновнице прошедшей ночи. Сакура не реагировала и поняла, что он старался её обнажить, только тогда, когда из приоткрытой форточки подул прохладный ветер, заставив еле заметные, бледные волоски на руках встопорщиться от лёгкого озноба и мурашек.
— Укрой меня, — велела она, повернувшись к нему спиной и стараясь, чтобы Учиха ничего не увидел.
Конечно, Саске ей всего лишь лучший друг, в этом сомнений не было, а друзья ничего не скрывают друг от друга. Тут же Сакура задумалась, опустив глаза и закусив нижнюю губу. Он поднялся с кровати — это было понятно, когда она немного выпрямилась под его весом, а затем принялся одеваться — раздался звон ремня бриджей. Такой же, как и вчера, когда он их расстёгивал, только намного спокойнее.
Прикрыв глаза, Сакура улыбнулась: почему-то к горлу подступил неприятный ком, который мешал не только говорить, но и дышать. Потому она срывалась на тяжёлые, но короткие вздохи,совершенно не контролируя их. Внутри было неприятное чувство опустошённости — он ведь снова сегодня уйдёт, и всё будет так же, как и было до этого. Сакура знала: ничего не изменится. Может быть, просто он побоялся сделать шаг ей навстречу, может быть, она всеми силами пыталась его оттолкнуть, и больно было осознавать, что человек, которого она искренне любила вот уже десять с лишним лет, был для неё всего лишь другом.
Однако она практически сразу пришла в себя, когда сильные мужские руки наконец накрыли её одеялом, при этом Саске, забравшись коленями на кровать, театрально крикнул, приложив тыльную сторону ладони ко лбу:
— Прикройся, бесстыдница!
Выглядело это так, словно она играла роль Дездемоны, а он — несчастного мавра Отелло. «Не удивлюсь, если он захочет меня придушить», — усмехнулась про себя Сакура. Тут же она не выдержала, засмеявшись, искренне и громко, когда мужчина стал кутать её в одеяло, будто какой-то особенно нужный ему свёрток, и выбраться не было возможности: оседлав её бёдра, Учиха, посмеиваясь, смотал несчастную девушку в одеяло, так что снаружи осталась только голова.
— Срамота! — прикрикнула хриплым, ещё не отошедшим ото сна голосом она, вытащив наконец из-под одеяла руки и протянув к нему, обняв за шею.
Таким образом Учихе снова пришлось лечь на неё, но на этот раз он был внимательнее. Мысль о том, что он может попросту задавить её, почему-то начала дико пищать в голове, как сломанная кнопка, и не давала ему полностью расслабиться на хрупком, покрытом одеялом теле девушки. Так они могли бы начинать каждый день своё утро: звонко смеяться, словно малые дети, закатывать друг друга в одеяло, смотреть, практически не отрываясь, друг другу в глаза, встречая там целый мир и вселенную. Только вот оба не могли понять: что именно мешало это делать?
— Развратница, — крепко обняв её, Учиха наклонился, проговорив ей это в чувствительную шею, а затем слегка прикусив, оттянув нежную кожу. — Совратила меня сначала, а теперь бесишься.
Сакура еле заметно задрожала. Для неё не имело значения то, что он сказал. Во всяком случае, именно сейчас она об этом не задумывалась ни в коей мере. Куда больше ей понравилось то, что он снова проявлял к ней нежность и ласку, и Сакура не готова была променять это на что-то другое — уж слишком приятными были его прикосновения к коже тёплыми губами. Однако потом до неё дошёл смысл слов, которые он сказал: она хотела было возмутиться, нахмурившись, но тут же приподняла бровь, внимательно изучая лицо мужчины. Ладони сами собой стали поглаживать его щёки, постепенно переходя к корням густых чёрных волос и ушам, слегка потирая участок кожи за ними кончиками пальцев.
— Сначала — это когда? — поинтересовалась Сакура, всё так же глядя на него.
— Ну… — задумался Учиха, пожав плечами и возведя глаза к потолку. — Приблизительно лет десять назад.
Осторожно и с нежностью поцеловав девушку в переносицу, он поднялся с кровати. На самом деле Саске не понимал, хотелось ему поскорее уйти или, наоборот, как можно дольше остаться здесь. Ни то, ни другое не являлось хорошим вариантом дальнейшего развития событий. Если он уйдёт, будет беспрестанно думать о ней, прокручивая события прошедшей ночи, а если останется здесь — всё, исключительно каждая вещь будет напоминать о её присутствии. Даже стены словно будут шептать ему на уши, что она, хозяйка квартиры, находится рядом, смотрит ему в спину, когда он не видит, может быть, проклинает его за то, что у них такая неразбериха.
Девушка потянулась, всё ещё прикрытая одеялом, и раскинула руки в стороны, блаженно выдохнув. Всё-таки от того, что он проводил с ней время, становилось легче. Порой она чувствовала себя больной, когда его не было рядом, — настроение обваливалось, как руины старого замка, а тоска полностью завладевала ею. Но когда он был с ней, всё это отходило куда-то далеко, будто он старался это отогнать. Посмотрев в его спину, заметив там весьма глубокие царапины, девушка еле заметно покраснела. Кажется, Саске об этом и не думал: мужчина подошёл к окну, побольше приоткрыв форточку, и сунул руки в карманы. Сакура не видела, что он еле заметно прищурился от бьющего в глаза солнца, при этом улыбаясь. Если бы видела — непременно бы засмотрелась на его неглубокие, но заметные морщинки в уголках глаз.
— Ах, я виновата? Я тебя не совращала — это ты меня, — усмехнулась Сакура, пригрозив ему пальцем в спину, будто нашкодившему мальчишке.
— Опять я во всём виноват, — справедливо заметил Учиха, разведя руки в стороны и хлопнув себя ими по бёдрам.
Сакура тут же захохотала, не сдержавшись. Смотреть на его торс в полумраке, который склонялся к ночи, — одно дело, ведь именно в такие моменты мужчина не заметит на её щеках румянца, но когда он был с ней при свете дня… Вздохнув, она смутилась, слегка отвернув голову в сторону, явно не желая смотреть на него.