Просто механический кот
Шрифт:
Мурлов подумал, что, может, и вовсе переборол свой паралич с помощью Осириса. Какая ирония, да?
Или это злость? Ко-отик!
— Ося, я тебя по деталькам…
Он выдохнул. План. Первое. Первое — газ. Надо добраться до плиты и обезопасить себя с этой стороны. Второе. Второе — это телефон. Нет, любая помощь, которую он может получить. Если получится, набрать техподдержку… Мурлов фыркнул, качнувшись, и рассмеялся. Какую, к дьяволу, техподдержку? Полицию. Но лучше — службу спасения. В крайнем случае — выбить стекло и орать благим матом.
Третье… Третье — это выбраться из дома. «Мой дом — моя крепость» здесь не работает. Значит, добраться до двери, ключи…
Мурлов услышал шипение и выставил молоток навстречу звуку.
— Давай, Ося! Я жду!
В темноте, справа, выпуклой линзой всплыло световое пятно, в котором ничего опознать Мурлов не успел, и закрылось снова.
— Ну же, Ося!
Запястье обожгло. Закричав, Мурлов замахал молотком, но, кажется, впустую. Страх колотил сердцем о ребра. Боек молотка, в конце концов, со звоном ударил в каминную подставку. Вылетела, поскакала по полу кочерга. Зараза! Как она здесь оказалась? Или его уже к камину принесло? Ну-ка, назад, назад.
Мурлов развернулся и, перебирая ладонями и коленями, двинулся в противоположную сторону. Ножка обеденного стола скоро чиркнула его по уху, но Валентин обрадовался ей, как родной. В верном направлении ползем, товарищи! Выдергивая стулья, он обрушивал их за собой, чтобы затруднить Осе преследование.
Жалко, стула всего было три.
Метр, два — и явственно зашипело, забулькало чуть ли не над головой. Мурлов наощупь определил гладкий обвод газовой плиты, и телом, руками потянулся вверх, к краникам и конфоркам. Механический кот не препятствовал.
Щелк. Щелк. Мурлов выключил газ, обжегся, случайно тронув кастрюлю, и с облегчением сполз вниз. Так, с этим порядок. Не перекусить ли теперь? Все нужное для этого — буквально руку протянуть. Горячее.
Впрочем, не до того.
— Ося!
Мурлов сообразил, что механимус, скорее всего, сейчас заряжается. Ой, не дурак Ося! Не дурак! Ослепил, отвлек и — на коврик. Ничего, сейчас мы это проверим. И прекратим. Постукивая молотком, Мурлов пополз обратно в гостиную. Стулья в сторону. Вперед!
Он миновал стол, определил стоящее в углу у окна кресло и двинулся вдоль стены, невольно повторяя ее изгибы. Рухнула какая-то подставка. С задетой бедром тумбы свалилась переставленная плошка с арахисом, и орехи рассыпались по полу. Мешающие, норовящие сунуться под колени полы халата пришлось закинуть за спину.
Ну, все, думал Мурлов в колыхающейся тьме, Ося, ты допрыгался. Я предъявлю твою тушку придуркам из корпорации, и мне не нужно будет даже оправдываться за попорченный товарный вид. С сумасшедшими котами только так.
Он остановился, явно расслышав телефонный вызов. Только вот простенькая мелодия играла не в кармане, а где-то на диване. Телефон, наверное, выпал, когда Мурлов, ослепленный, переместился на пол. Возможно, это как раз техподдержка звонила убедиться, что их изделие нашлось.
А оно нашлось, нашлось! Оно бегает, шипит, урчит и охотится на своего хозяина! И если он доберется…
Мурлов решительно повернул на звук телефона. Он ушиб пальцы, воткнулся в диван сзади, перевалился через спинку и торопливо закопошился на подушках, пытаясь вслепую выловить мобильник. Быстрее, быстрее! От спешки перехватывало дыхание. Быстрее! Как назло, вызов прекратился. Мурлов зарычал, но поисков не бросил. Телефон он в результате обрел, но обнаружил, что ни один номер в своем теперешнем состоянии набрать не сможет. Даже не снимет на ощупь блокировку. Впрочем, у него еще оставалась возможность ответить на звонок. Да-да!
Кто еще ему может позвонить? Николай Петрович может. Бывшая жена может. Мурлов, пожалуй, впервые бы ей обрадовался. Но она, тварь, деньги свои уже получила. С чего ей звонить?
А котика он разделает. Любое животное против человека не сдюжит. Какое бы оно не было механическое. Хотя отсутствие зрения и усложняет задачу. Но Мурлов надеялся, что повреждение глаз — явление временное. Он сильно сомневался, что Осю, как и любую другую модель, вооружили потенциально опасным лазером. Нет, это кратковременная слепота, на полчаса, на час, может быть, на день. Но, если поморгать, что-то уже по краям мутно и бело отсвечивает, проступает. Ничего-ничего, справимся. Давай, телефончик! Мурлов потряс мобильник. Аппарат молчал. Телевизор шелестел разными голосами, предлагая то ли что-то оценить, то ли перейти на новый тариф. Мурлов не прислушивался.
— Стой, Ося, на коврике, — прошептал он, — стой пока.
На какое-то время Валентин задумался, удивляясь себе. Он слеп, но не окаменел, не погрузился в полное отчаяние, в пустоту и отсутствие всяких мыслей. Его оцарапали и укусили, но он вооружен и не собирается изображать мумию, как прежде. Изумительно. Тело слушается его, руки слушаются, ноги слушаются.
Коты, конечно, не слушаются, но это другое.
И тьма. Наверное, ожог сетчатки. Или что там может быть еще?
Мурлов потрогал боковину — на месте, проверил ключи — в кармане. Если его не обманывает зрительная память, полтора метра правее — проем, три метра — дверь во двор. План первый: выскочить на улицу. Как-то справиться с замком, потом открыть калитку, добраться до соседей. Здесь есть несколько «но», включая бег вслепую. План второй, более реалистичный: запереться в маленьком пространстве, где Осе будет сложно его достать. В гардеробе. В ванной. В спальне.
В боксе. В боксе!
И что? И дождаться звонка.
Мурлов сбил диванные сиденья, нагромождая их по бокам от себя, как блочную защиту. Нет, это, конечно, не надежно. Ноги открыты. Голова открыта. Не рвануть ли сразу в гардероб? Именно сейчас, именно в этот момент, пока Ося… Стоп, стоп, Валентин, опасливо одернул он себя. Весь вопрос тут в том, отключается ли котик на коврике. Так-то можно было бы подползти — и мордой, мордой эту тварь в стену.
Но если не отключается?
Побежать-то он побежит, и даже добежит, но гарантии, что Ося не юркнет за ним в тот же гардероб, у него не будет. Так что пока здесь, здесь. Сунув молоток между ног, Мурлов стиснул телефон, нацелил палец. Ну же, техподдержка!
А как уютно, должно быть: телевизор, курицей пахнет — шевельнулось в голове. И Оси что-то не слышно. Мурлов покрутил головой, надеясь уловить урчание или позвякивание разбитой лапы. Что-то шустрый Ося на трех лапах.
— Ося, — позвал он. — Ося, ты здесь?
Палец дрожал над телефоном.
Еще минута, две — и точно перезвонят. Им деться некуда. У них один из экземпляров потерялся. Как же не перезвонить? Мурлов выпрямился. А может Ося уже того… перезагрузился? — подумалось ему. Прошли тридцать минут. Ну, сорок. Тогда он зря… Мурлов прыснул, представив себя, обложившегося подушками, как в осаде, в то время как Ося, откатившийся к заводским настройкам, смирно лежит на коврике. А он ждет, ждет, понимаете ли, когда…