Просто насыпано
Шрифт:
– Давай, – обрадовался Костя.
Я открыл свою записную книжку и стал вслух читать фамилии знакомых девушек, сопровождая чтение комментариями. Дошел до фамилии «Поцелуева».
– Стоп! – выкрикнул Костя. – Классная фамилия. Я согласен.
Мы собрались и пошли к Инне Поцелуевой, девятнадцатилетней девушке, с которой я был едва знаком. Времени было часа три ночи. По дороге мы прикупили сухого вина. Бутылок пять.
Приперлись к Инне и позвонили.
– Кто там?! – спросила она через дверь своим низким хрипловатым голосом.
– Это Юлий, – ответил я.
– Юлий, ты что, очумел?! – пробасила она. – Ты знаешь, который час?!
– Знаю, –
Заинтригованная Инна открыла. Дома она была одна, заспанная и злая. Скептически осмотрела Костю. Тот смущенно улыбался.
– Ну ладно, проходите, – махнула она рукой.
Мы стали пить втроем, а я, как заправский сват, стал рассказывать Инне, какой Костя славный малый, припоминая наши студенческие годы. И длилось это часа два. Потом еще часа два я рассказывал Косте, какая славная дивчина Инна, опираясь единственно на визуальный ряд.
Костя захотел в туалет и вышел. А я вдруг заявил:
– Слушай Инна, я вот про тебя Косте рассказываю, а сам думаю: зачем я его привел? Раз ты такая классная, я лучше сам на тебе женюсь, а?
– Ты это серьезно?
– Конечно.
– Когда?
– Да сейчас. Мне только переодеться надо. И как раз загс откроется.
И мы пошли ко мне.
Костя потом рассказывал, что он просто осатанел, когда вышел из сортира и обнаружил, что он в доме один да к тому же еще и заперт снаружи. Повозмущавшись, но не найдя сочувствия, он лег спать.
А мы с Инной пришли ко мне, я переоделся, и мы двинули в загс. По дороге мы обсуждали различные аспекты назревшей ситуации. Например, мы однозначно решили, что трахаться до свадьбы не будем. Она знала кое-что о моих похождениях, я – об ее, и мы решили, что на этот раз у нас все должно быть по-особенному.
В загсе оказалось, что нет тетеньки, которая принимает заявления, а есть только та, которая разводит. Так что заявление у нас не взяли. Но мы договорились всем говорить, что заявление уже подали. Все равно же подадим. Еще мы заплатили госпошлину.
Вернулись к Инне домой. Разбудили Костю и сообщили ему о нашей помолвке.
– Эх ты, – укоризненно протянул он. – Тоже мне, познакомил, называется…
Потом мы три дня отмечали нашу помолвку. Но подать заявление почему-то так и не сходили. У меня раскалился телефон от поздравлений. Третий день мы проводили с Инной в кафе «Фокус», где свой прощальный концерт играл музыкант Коля Федяев – он навсегда уезжал в Новую Зеландию.
Так как все Колины гости были и моими знакомыми, пили по двум поводам: Колин отъезд и наша с Инной помолвка. Все эти три дня мы были с ней неразлучны, что-то обсуждали, ходили в гости, даже целовались. Но не более. Тут вдруг я, в какой уже раз взглянув на нее, спросил, сам не знаю, почему:
– Слушай, Инна. Знаешь, о чем я подумал? Может, нам все-таки не жениться? А?
Инна, до того какая-то напряженная, сразу расслабилась и, облегченно вздохнув, сказала:
– Как хорошо, что это ты предложил! А я все время об этом думаю. Ну, зачем нам жениться, нам же и так хорошо?
Мы страшно обрадовались, и еще дня три праздновали счастливое расторжение помолвки.
Эдик Геворкян [8] в фильме «9,5 лет»
8
Известный российский писатель-фантаст.
Мы ехали «пьяным вагоном» [9] из Москвы в Питер на «Интерпресс». Я достал баночку каперсов и предложил их сидящим в моем купе. Одни знали, что это такое и с удовольствием угостились, другие первый раз их видели и с интересом пробовали. Эдик же Геворкян сказал:
– Нет, нет, я каперсы не буду. Я до девяти с половиной лет жил в Армении, меня там закормили этими каперсами – и вареными, и солеными, и маринованными, и не знаю еще какими. Так что я после этого на них вообще смотреть не могу…
9
Два раза в год (на конвент «Интерпресскон» и конгресс «Странник») московские писатели-фантасты и фэны отправляются в Питер. Для удобства милейший человек Андрюша Синицын берет «коллективный билет» – всем в один вагон. Он-то и называется «пьяным».
Выйдя в тамбур покурить, я зачем-то рассказал об этом стоящим там.
– Странно, – сказал Лукьяненко. – А я его коньяком хотел угостить, и он сказал, что после Армении он коньяк не пьет и предпочитает водку…
– Но ведь он жил там до девяти с половиной лет! – изумился я.
Тут в разговор вмешался Саша Громов [10] :
– Я минут двадцать назад Эдику сказал, мол, красивая, все-таки, женщина Марина Дяченко [11] , а он мне ответил, что она чем-то напоминает ему армянку, а такой тип женщин ему приелся еще в Армении.
10
Один из моих любимых писателей-фантастов.
11
Известная писательница, половина замечательного киевского фантастического дуэта «Марина и Сергей Дяченко».
Мы озадаченно переглянулись.
Вскоре было решено писать сценарий фильма «Девять с половиной лет», в котором юный Эдик Геворкян хлещет коньяк, закусывает каперсами и трахает армянских женщин.
Эта загадочная история целый год гуляла в массах, пока не дошла до Эдика. И он (какая жалость!) все разъяснил. Оказывается, я не расслышал. Оказывается, в Армении он жил до двадцати девяти с половиной лет.
О Стасе Дорошине
Со Стасом Дорошиным я несколько раз встречался на разных фестивалях фантастики, но толком его не знал. Знал, что, вроде бы, он что-то издает. Небольшого роста холерик, какой-то всегда напряженный, но веселый. Всё.
Потом я столкнулся с ним в Алма-Ате, оказалось, он там живет. Были у него какие-то общие дела с Аркашей Кейсером, но были, вроде бы, и какие-то сложности – долги, подставы… Точно я не знал ничего. Ни плохого, ни хорошего. Еще говорили, что он завернул какие-то большие коммерческие дела в Москве, но какие, я опять же не знал, да и не интересовался.
Но вот, приехав на «Интерпресс», я вновь увидел там Стаса. Но заинтриговал меня не он, а девушка, которая была с ним. Красивая, «породистая», обладающая гривой великолепных черных волос. Не обратить на нее внимания было невозможно. Стройная, на голову выше Стаса. Везде они появлялись вместе, хотя и выглядела эта пара не слишком гармонично.