Просто вдвоем
Шрифт:
Я снова кивнул. В глазах у меня защипало. Я не заслуживал такого легкого прощения.
– Да. Обещаю. Мне жаль, что я подвел вас. И ее.
Он похлопал меня по руке и собрал со стола бумаги.
– Если честно, я и сам частенько ошибаюсь в том, что касается женщин. Но по-моему, врать, чтобы не решать проблему сейчас, а отложить ее решение на потом, это не лучший вариант. Ложь только усложняет все. А потом еще может вернуться и укусить тебя за яйца, как выражается Кейлеб.
Мы оба усмехнулись.
– В этом Кейлеб прав.
– Да, шустрый парень. Но погоди год или два: его настигнет переходный возраст, и половины мозгов как не
В понедельник я не смотрел на Жаклин, когда она входила в аудиторию. Я не смотрел на нее всю лекцию. Не смотрел, когда Хеллер сказал: «Миз Уоллес, прошу вас ненадолго зайти ко мне».
Бенджамин Тиг бросил на меня взгляд через плечо, после чего наклонился к Жаклин и, кивнув в мою сторону, что-то спросил. Она покачала головой, но не обернулась.
Я продолжал посылать ей вопросные листы, сопровождая их лаконичным комментарием: «В прикрепленном файле новый вопросник. ЛМ». Она не отвечала, да я и не ждал ответа. Я не смотрел, как она входила в аудиторию и как выходила, и все-таки заметил, что Мур проводил ее до дверей, а потом следом за ней направился на улицу. Жаклин на меня не глядела, и я не имел оснований обижаться.
В среду и в пятницу я позволил себе бросить на нее несколько неосторожных взглядов. Она слушала Хеллера очень внимательно: не ерзала и не оглядывалась. Когда не писала, ее руки неподвижно лежали на столе. Она стала похожа на заколдованное существо, утратившее свою магическую силу и превратившееся во что-то серое, приземленное. Но на самом деле Жаклин была совсем не такой: она вызвала любовь в сердце человека, душа которого заледенела за много лет, утратив чувствительность из-за пережитой боли и груза вины.
Как только дело дошло до отработки ножных ударов, Жаклин и Эрин направились к Эллсворту. Я не смотрел, но был настроен с ней на одну волну. Когда она протестующе вскрикивала, выполняя пинки, или веселилась с подругой, ее голос был не громче прочих, но выделялся из общего гама.
Уоттс объявил перерыв. Я ничего не смог с собой поделать и посмотрел на Жаклин долгим тяжелым взглядом. Она подняла голову, наши глаза встретились, и все вокруг исчезло. В зале не стало никого, кроме нее, разрумянившейся от нагрузки и глядевшей на меня незатуманенным взором. Так бывает, когда долго сидишь в четырех стенах, а потом вдруг высовываешься в окно, видишь заходящее солнце и столбенеешь от этой картины, которая никогда не повторяется в точности: второго такого заката не было и не будет.
Наконец Эрин взяла Жаклин за руку и повела не то в раздевалку, не то к питьевому фонтанчику. Выйдя из ступора, я помог Эллсворту подготовить все необходимое для второй части занятия, а потом мы надели защиту.
– Крепи эту фигню получше, – сказал Дон. – Прошлой осенью Фейрфилд плохо упаковался, и ему повредили хозяйство. Мы просим дам не стесняться, и они не стесняются. Бедняга так и свалился. Было бы смешно, если бы не было так грустно.
После перерыва, как только женщины угомонились, Уоттс разделил их на две группы, чтобы учить высвобождаться из «медвежьей хватки» – этот прием удачно назван и в описании не нуждается. Неожиданно Ральф сказал:
– Дон, Лукас, поменяйтесь-ка местами. Дамам полезно тренироваться на разных нападающих.
Так в моей группе оказалась Жаклин, а также Вики, администратор моего факультета, которая вызвалась помочь мне показать движения, при помощи которых можно освободиться от полного
Я изложил последовательность действий: удар затылком в переносицу, удар пяткой по голени и по стопе, удар локтем под грудь – и, наконец, неизменный хит, от семестра к семестру вызывавший у женщин дикий восторг: движение, которое Уоттс окрестил «газонокосилкой». Демонстрируя его на мне, он объяснил:
– Хватайте нападающего за причинное место и резко, с выкручиваньем, дергайте, как будто запускаете газонокосилку: ж-ж-жик!
Женщины покатились со смеху, а я закусил губу и, надо полагать, покраснел, когда Ральф попросил их отрабатывать это движение без натурализма, чтобы не лишать нас с Эллсвортом возможности стать отцами.
Шесть женщин из моей группы одна за другой подходили ко мне, становились лицом к остальным, а я обхватывал «жертву» сзади, не давая двигать руками, и получал положенные удары, череду которых завершала имитация «газонокосилки». Почти все участницы даже воспроизвели шумовой эффект. Эрин, подружка Жаклин, так бойко проделала все движения, что я улыбнулся, представив себе, как насильник буквально молится, чтобы она смылась. Группа одобрительно загудела, когда она на полном серьезе спросила, не пнуть ли ей бандита напоследок.
Эта девчонка мне нравилась.
Жаклин замыкала очередь. Я понимал, что из-за моего присутствия она нервничала, и надеялся, что не помешаю ей освоить столь важные для нее приемы. Она должна была поверить в их действенность, уверовать в собственные силы. И моя задача заключалась в том, чтобы ей помочь.
Когда я обхватил ее, она застыла. Черт! В ушах у меня зазвенело: «Это моя вина, моя вина, моя вина…»
– Ударь меня, Жаклин, – тихо подсказал я, – локтем. – (Она подчинилась.) – Хорошо. Теперь нога. Голова. – Я вел, она следовала моим указаниям. – «Газонокосилка».
Жаклин выполнила движение, но жужжать, в отличие от остальных, воздержалась. Я разжал руки, и она, спотыкаясь, вернулась к своей группе, которая приветствовала ее чуть ли не как обладательницу олимпийского золота. Когда Эрин заботливо обняла Жаклин, я подумал, что моей девушке не найти подруги лучше.
Моей девушке.
После «медвежьей хватки» пришлось выполнять захват спереди. Это оказалось еще хуже. Я прикасался к Жаклин через подушки своего защитного костюма, на нас смотрели посторонние, а те движения, которые мы совершали, имели вполне определенную учебную цель, однако я испытывал желание, сравнимое по силе с ударом под дых. Когда мы посмотрели друг другу в глаза, меня чуть не парализовало, но тело, к счастью, автоматически сымитировало нападение, а Жаклин высвободилась без моих подсказок. За меня ей охотно подсказывали другие женщины.
Оставалась еще неделя: три лекции по экономике.
Одно занятие по самообороне.
И все.
Глава 20
Лэндон
– Стэндиш, слушай меня внимательно. – Иногда Бойс говорил тоном утомленного отца, и для наших «клиентов» это было только к худшему. Они не сразу понимали всю серьезность своего положения. – Ты в глубокой заднице, чувак.
Я закатил глаза. Мои руки были скрещены, а бедром я опирался о старую раковину со сколотой эмалью.