Просто время...
Шрифт:
— Не на все время. Скажем, с вечера пятницы до воскресенья. Мы можем это
обсудить. Если ты захочешь, конечно, — черт, все зависит только от нее. Самое худшее я уже открыл, выбор за ней.
— Я буду спать здесь?
— Да.
— Одна?
— Да. Я же говорил тебе, что всегда сплю один.
– я вижу разочарование в ее взгляде.
– Ну, если не считать того случая, когда ты напилась до бесчувствия. — ее взгляд становится пустым, она смотрит в одну точку. Определенно,
— А ты где спишь?
– ее глаза снова обращаются ко мне, и я вижу в них неопределенность.
— Моя комната внизу. Пойдем, ты, наверное, проголодалась.
— Что-то у меня аппетит пропал, —
отвечает она как-то раздраженно.
— Ты должна поесть, Анастейша, — я снова беру ее за руку и веду на кухню. Ее ладонь мертвецки холодная. Она напугана и не может решить что-то для себя.
— Я понимаю, что подталкиваю тебя на темный путь, Анастейша. Хорошенько подумай. Может, ты хочешь что-то
спросить? — она ничего не отвечает, молча стоит на месте. Черт, как я боюсь ее молчания. Что она думает?
— Ты подписала договор о
неразглашении, поэтому спрашивай все что угодно, я отвечу.
– я достаю из холодильника пищу, Анастейша все так же стоит на месте и молчит.
— Сядь.
– она послушно садится, и я замечаю, что она ведет себя, как саба. Боится поднять на меня глаза, боится заговорить. Может, она подходит к этой роли?
— Ты говорил о каких-то бумагах?
– фу-ух. Как гора с плеч. Она заговорила, она не ушла.
— Да.
— Что за бумаги?
— Кроме договора о неразглашении, существует контракт, в котором говорится, что мы будем делать, а что нет. Я должен
знать твои пределы допустимого, а ты — мои. Все будет по взаимному согласию.
– она лишь поднимает на меня взгляд и вопросительно выгибает бровь.
— А если я не соглашусь?
— Ну, что поделать, — это очень мрачный вариант. Я с ужасом осознаю, что не перенесу отказа.
— Но у нас не будет отношений? — ох черт.
— Нет.
— Почему?
— Потому что это единственные отношения, которые меня интересуют.
— Почему?
– как я могу объяснить ей? Она не поймет.
— Так я устроен.
— А почему ты стал таким?
— Почему люди такие, а не иные? На это трудно ответить. Почему кто-то любит сыр, а кто-то нет? Ты любишь сыр?
– я перевожу тему, так как не намерен разговаривать с ней о причине своей темноты.
– Миссис Джонс, моя домработница, оставила на
ужин… - я достаю из буфета большие стеклянные тарелки с сыром.
— И какие правила я должна
выполнять?
— Они у меня записаны. Обсудим, когда поедим.
– Анастейша с отвращением смотрит
— Я в самом деле не голодная.
— Все равно поешь, — она опять берется за вилку и послушно отламывает кусочек. Что же, прогресс. — Налить тебе еще вина?
— Да, пожалуйста.
– я доливаю ей вина, Ана залпом его выпивает.
— А закуску?
– она берет кисть винограда.
— И давно это у тебя?
— Да.
— А легко ли найти женщин, которые
согласны?..
– ох, Ана, ты и не представляешь.
— Ты не поверишь.
— Тогда почему я? Я правда не понимаю.
– она смотрит на меня вопросительно, не скрывая удивления.
— Анастейша, повторяю, в тебе что-то есть. Я не могу просто оставить тебя в
покое. Я лечу к тебе, как мотылек на пламя. — ох черт. Она закусывает губу и это отдается напряжением в паху. — Я очень хочу тебя,
особенно сейчас, когда ты снова кусаешь губу.
— По-моему, все наоборот, — бормочет она, и я не сразу понимаю, что она имеет ввиду.
— Ешь!
— Нет. Я еще пока ничего не
подписывала и буду делать что хочу, если ты не возражаешь.
– а ведь справедливо замечено. Она не так проста, какой кажется на первый взгляд.
— Как угодно, мисс Стил.
— И сколько было этих женщин?
— Пятнадцать.
– мне кажется, она облегченно выдохнула.
— И долго это тянулось?
— С некоторыми — долго.
— Кто-нибудь серьезно пострадал?
— Да.
— Сильно?
— Нет.
— Ты будешь делать мне больно?
– о чем она?
— Что ты имеешь в виду?
— Физически. Ты будешь меня бить?
— Я буду наказывать тебя, когда потребуется, и это болезненно.
– она еще больше напугана, быстро делает большой глоток вина, ее руки заметно трясутся.
— А тебя когда-нибудь били?
— Да.
– мать твою, может не надо на эту тему?
— Пойдем в кабинет. Я тебе кое-что покажу.
– я веду ее за собой в кабинет, оттуда со стола беру заранее приготовленный лист.
— Это правила. Их можно менять. Они входят в контракт, который мы заключим. Прочти их, и давай обсудим.
– она кивает и берет бумагу. Она садится на кресло и углубляется в прочтение. Я все это время за ней слежу. В некоторых моментах ее лицо мрачнело, в некоторых - она усмехалась, а в основном ее пугало написанное.
Вскоре она отрывается от чтения.
— «Недопустимые действия»?
— Да. Что ты не будешь делать, что я не буду делать, нам надо заранее
договориться.
— Брать деньги за одежду… - она хмурится.
– как-то неправильно.