Простое море
Шрифт:
Игорь спохватывается, что отвлекся от основного дела. Правда, в рубке старпом, он не допустит, чтобы что-нибудь случилась, но на вахте все-таки третий. Значит, третий и должен все делать. Игорь подходит к карте. Так и есть. Он чуть не проворонил поворот.
— Пойду возьму пеленжок на бережок, определю местечко, — говорит Игорь. — Вроде пара ворочать.
— Да, почти, — соглашается старпом. — У вас уже отрабатывается штурманское чутье.
Игорь любит, когда его хвалят, но ему каждый раз почему-то становится совестно. Видимо, не привык.
— Надо думать. С каким старпомом плаваю! — И он поскорее выскакивает из рубки, чтобы не попало за дерзкую шутку.
«Нептун» подтащил «Аэгну» к Рыбачьей гавани и передал ее мелкосидящему портовому буксиру, чтобы тот отвел шхуну к ремонтным мастерским. Демидов побывал на борту «Нептуна» и подписал документы о спасении своего судна. Теперь спасатели получат премию, а он получит... Вернувшись на шхуну, Демидов заперся в каюте и лег спать, предупредив вахтенного, чтобы в течение четырех часов его не будили ни для кого и ни для чего.
«Нептун» вышел на рейд, дал два гудка и двинулся в сторону тортового порта. Как бывает в конце значительного и удачного плавания, в рубке собрались все штурманы. Матросы тоже поднялись и под командой боцмана скалывают лед с палубы и обивают с бортов исполинские сосульки.
— Вот мы и дома, — говорит Игорь. — Ушли, спасли, пришли, стали у стенки. Приходная вахта старшего помощника. Третий идет гулять.
— Не говори «гоп», Гарик, — смеется старший. — Мы еще не стоим у стенки. А вдруг аварийная? Тю-тю — и в море.
— Хватит, — мрачно заявляет Август Лееман. — Плаваешь тут с вами, жениться некогда.
— Жениться собрались, Август? — удивляется старший.
— Угу. Хватит тараканов смешить. Сегодня пойду и женюсь. У нас морякам — без очереди.
— А на ком, Август Эдуардович? — интересуется Игорь.
— Придешь на свадьбу, тогда увидишь.
В рубку входит Вера Владимировна. У нее в руках бланк.
— С подарками можете не торопиться, — шутит Каховский. Все поворачиваются к радистке.
— В порту места нет, — сообщает Вера Владимировна. — Пока распоряжение стать на рейде на якорь.
— Вот это финт! — восклицает Игорь.
— Совсем не финт, — говорят Каховский. — Шторм собрал сюда всех — и наших и не наших. Посмотрите, сколько судов на рейде.
— Нам-то могли оставить местечко...
— Давайте становиться на якорь, — приказывает Каховский. — Игорь Петрович, идите на бак.
— Есть идти на бак, — вздыхает Игорь. — И это нас, спасателей!
«Нептун» стоит на якоре. Солнце осветило город. Он как на ладони. Чистый, сверкающий, манящий. Даже море поголубело и уже не кажется таким холодным.
Игорь сидит в салоне, обедает и смотрит в иллюминатор. Он все еще не может понять, как это их, спасших людей и судно, промучившихся ночь в море, не пускают в порт! И почему никто, кроме него, не возмущается? Все так спокойны, как будто это безобразие — в порядке вещей. Спокойно жуют, разворачивают салфетки, отламывают кусочки хлеба... Игорь разражается речью:
— Спасатели — это особая категория людей. Это герои! Сегодня мы совершили подвиг. И сколько еще таких подвигов нам предстоит впереди? Может быть, через час нам снова придется идти в море, и никто не знает, сколько мы там проторчим. А нас не соизволили впустить в порт. Это просто бесчеловечно!
Горячая речь Игоря вызывает улыбки. Капитан Каховский поднимает голову от тарелки.
— Молодой человек, позвольте вам кое-что объяснить. Забудьте слово «подвиг» на пять лет. Не бросайтесь им, пока вы еще молоды и не знаете, что оно означает. То, что мы сегодня сделали, — это не подвиг. Это наша основная работа.
Капитан Каховский снова принимается за борщ.
Солнце над городом. Люди опускают воротники. Лица у них теплеют. В городском сквере к замерзшему фонтану слетаются голуби. Выведенные на прогулку дети кидают им недоеденные булочки. Патрули внимательно следят за тем, чтобы матросы отдавали честь как положено, а не просто махали рукой.
У кассы кинотеатра стоит школьница, пряча за спину портфель. Она растерянно смотрит на часы. Мимо нее проходит Неле. Она идет к порту, чтобы взглянуть на четвертый причал, прежде чем пойти на работу. Почему-то именно сегодня Август ей особенно дорог... А на четвертом причале старый Пыльд отдает швартовы тяжелого черного парохода, едва ли не более древнего, чем сам Пыльд. Третий помощник капитана, высокий парень с чуть вывороченными губами, стоит на крыле мостика. Диспетчер составляет радиограмму о том, что освобождается четвертый причал и спасателя можно впустить в порт.
Игорь пишет письмо. Август Лееман спит. Капитан Каховский сидит в каюте и читает Шерлока Холмса по-английски. Пустая книжка, но читается легко.
И кажется, что не было никакого ветра.
Навигацию закрывает «Градус»
По утрам Коля Бобров, старший помощник капитана гидрографического судна «Градус», выходил на мостик, тер руки и, ничего не разобрав на оледеневшем термометре, изрекал:
— Ноябр-р-р-рь... Цыган шубу покупает.
— Недельки две еще поплаваем, а там и кончится наша миссия, — поддакивал рулевой Преполивановский, снимал одну рукавицу и записывал в журнал метеорологических наблюдений температуру наружного воздуха.
— Твоими бы устами да пиво трескать... — покачивал головой Коля Бобров.
— Непонятно, к чему это механики профилактику затеяли.
«Градус» уже третьи сутки стоял в гавани без дела. Механики выпросили себе четыре дня профилактического ремонта и свирепо набросились на двигатель. Они вскрыли цилиндры, разобрали медные кишки машины и запачкали мазутом палубу правого борта. Обедать они ходили после всех, бочком пробираясь в салон, — переодеваться было некогда. Мотористы хлебали борщ, присев на корточки у двери камбуза. Бросив в амбразуру раздаточной пустые миски, они без перекура ныряли обратно в машинное отделение. Старшему помощнику приходилось не замечать беспорядка, потому что механик постоянно торопил своих людей, как бы предчувствуя недоброе.