Простофиля и заклятье древних духов
Шрифт:
Ребята даже удивились, увидев на его лице блаженную улыбку. А Филя прикрыл глаза и прошептал:
– Все-таки приехали, да? Сбылась мечта...
– и не удержался, добавил: Идиотов.
– А у тебя улыбка, как у сфинкса, - ляпнула Аська.
И ребята расхохотались.
Глава IV
ПАЛЕСТИНСКИЙ СОСУД
База российской археологической экспедиции находилась совсем рядом с египетской деревней, поэтому ехать пришлось по узким деревенским улочкам. Джип еле протискивался между выступами домов - и сразу становилось понятно, что строились эти маленькие домики давно. Когда никаких автомобилей здесь
Когда джип наконец остановился и ребята вылезли из него, их встретил загорелый до невозможности бородач в шортах, панаме и сандалиях.
– С приездом, Иван Сергеевич, - кивнул он.
– А у меня для вас сюрприз!
– Уже не сюрприз, Вадим, знаю! И поздравляю от всей души. Дашь взглянуть на свое сокровище?
Вадим довольно улыбался - одними глазами, потому что рот был скрыт под усами и бородой.
Филя пробормотал, будто спросил самого себя:
– Странно, неужели нельзя было объехать вокруг деревни? Наш джип везде проедет.
Его услышал Витя Огурцов.
– Нельзя, - пояснил он.
– Здесь вообще многое нельзя. Нельзя, как ты говоришь, ездить там, где хочется, нельзя фотографировать музейные экспонаты, нельзя делать раскопки в неположенном месте и без специального разрешения. Не говоря уже о том, что ничего нельзя из Египта вывозить.
У ребят совершенно одинаково отвисли четыре челюсти. Правда, у Ани она отвисла чуть-чуть меньше. То ли она привыкла следить за собой, то ли была менее эмоциональная, чем Филя с Даней и особенно Аська.
– А зачем...
– прошептал Филя, подтянув кверху свою челюсть.
– Зачем мы тогда сюда приехали? Если ничего нельзя... нельзя вывозить? Зачем тогда нам находить это захоронение? Для чего?
Он облизал пересохшие от волнения губы и посмотрел на друзей. У них тоже был совершенно непонимающий вид.
Пока Витя Огурцов размышлял, что ответить, подошли Иван Сергеевич с Вадимом.
– Наверное, ожидали, что мы сразу к пирамидам поедем?
– спросил Дани папа.
– Честно говоря, я собирался так и сделать. Но вот, жалко, американцы отвлекли. Давно не виделись с коллегами, столько новостей, да и неудобно было просто так, без разговора, мимо проскочить. Не торопитесь, успеем и к пирамидам. Отсюда идти до них совсем недолго - минут пятнадцать. Жалко вот, что скалы закрывают такой замечательный вид. А то можно было бы любоваться пирамидами все время. Вы что, из-за этого такие растерянные? Но ведь, ребята, надо и вещи разгрузить. Всему свое время.
Филя подтолкнул Даню - спрашивай, мол, ты.
– Пап, - осторожно начал Даня, - а какой смысл в наших раскопках, если все найденные ценности будут... не нашими?
– Это я им сказал, Иван Сергеевич, - объяснил Витя Огурцов.
– Честно говоря, мне самому это никогда не было понятно. Работаем-работаем, а получается... для египтян.
– Ну, тебе, Виктор, это не к лицу - таких вещей не понимать, откашлявшись, сказал Иван Сергеевич.
– Ты же профессионал. А вот что я раньше этого ребятам не объяснил, моя оплошность. Не для египтян мы работаем! Точнее, не только для египтян. А для всех людей, которые будут посещать музеи. Да и не только в музеях дело. В первую очередь, по древним находкам ученые составляют представление о прошедшей жизни, пишут историю, я бы сказал. А найденные здесь исторические ценности остаются на территории этой страны - так же, как найденные в России принадлежат нашей. По-моему, это справедливо.
Вадим оказался не очень разговорчивым. Он просто стоял рядом с Иваном Сергеевичем и кивал головой в подтверждение его слов.
– Вот и надо нам тогда у себя искать, а им у себя, - заявил Филя.
– Ничего ты, Филя, не понимаешь, - вступила в разговор Аня.
– История ведь всем принадлежит. Мы же в школе изучаем Древний Египет.
– Ой-ой-ой, - отмахнулся Филя.
– Будешь мне сейчас умные вещи говорить. А когда мне таким тоном говорят эти самые умные вещи, они кажутся глупостями! Все я понимаю - и про историю, и про музеи. А все равно обидно.
Аня только плечами пожала. Она вообще не любила вступать в бессмысленные споры. Филя в жизни не видел такой спокойной девчонки! Ему иногда даже не верилось, что Аня - родная Аськина сестра, да ещё близняшка.
– А тебе медаль дадут - золотую, - хихикнула Аська.
– За то, что нашел какого-нибудь фараона! И не будет обидно.
– Дурочка, - ляпнул Филя.
От того, что он сказал это совсем не свойственное ему слово в Аськин адрес, да ещё с таким злым выражением, как будто мяч влепил в стену, - Филе стало ещё обиднее. Не из-за того, что не достанутся ему все сокровища фараона, а просто из-за глупого оскорбительного слова, которое вырвалось непонятным образом.
Аська смотрела на него такими ясными и широко раскрытыми глазами... И они все больше и больше блестели. Потому что становились влажными.
Филя шмыгнул носом:
– Я хотел сказать - глупости говоришь, Аська. А ляпнул другое. Никакая ты не дурочка. Но глупости иногда говоришь.
Аська заморгала и улыбнулась. Все-таки не умела она обижаться. Когда её обижали, она могла только сильно удивляться несправедливости. И сейчас, наверное, просто удивилась, что Филя сказал о ней с такой грубой интонацией. Как будто она ему враг.
– Ну почему обидно, Филь!
– Даня хлопнул его по плечу, чтобы сгладить возникшую неловкость.
– Ты же знаешь, что самое главное - открытие. Мы же не кладоискатели какие-нибудь, которые только золото и сокровища ищут. Не все ли равно, в каком музее будут храниться экспонаты? Я вообще считаю, что и это несправедливо - надо вообще оставлять все на месте.
Витя Огурцов хмыкнул:
– Самое лучшее предложение! Ну что, сворачиваем удочки, уезжаем обратно? Пусть все ценности остаются под песком и в гробницах.
– Я имею в виду, - поправился Даня, - находить их надо. Но не трогать, а на месте и рассматривать. Сделать музей прямо здесь.
И он обвел рукой пространство вокруг.
– Сначала этот музей найти надо, - вздохнул Филя.
– Все-все-все!
– воскликнул Иван Сергеевич.
– Позвольте прекратить наш диспут. Учеными разговорами мы будем заниться за вечерним чаепитием. Смотрите, Нонна Матвеевна решила, что мы просто болтуны. И бездельники.
Нонна Матвеевна, действительно, стояла у джипа и переводила насмешливый взгляд с чемоданов и сумок на спорящих. Взгляд её словно говорил: "А разгружать кто будет? Тутанхамон? Или, по крайней мере, Ахмед Радван?"