Простой непростой день
Шрифт:
Погруженный в подобные размышления, Северус, тем не менее, с внимательностью хищной птицы, выслеживающей добычу, следил за учениками, якобы предоставленными самим себе в приготовлении контрольного зелья. Вроде, на этот раз обошлось без сокрушительных последствий. На этом курсе, к счастью, никто не стремился посягать на лавры Невилла Лонгботтома.
Воспользовавшись тем, что на сегодня лекций больше не было, а слизеринцы после своей последней выходки присмирели (в основном по той причине, что большая часть инициаторов все еще заглаживала свою вину на отработках), Снейп решил выбраться в Хогсмид. Нет, вовсе не затем, чтобы предаться общей истерии с подарками. Сугубо по делу. Ну, может
Уже расплатившись с хозяином книжной лавки за увесистый том исследований по особенности применений зелий к магическим существам, Снейп наверняка бы ничего не заметил, но тут раздался изумленный возглас стоящего за ним покупателя:
— Смотрите! Неужели это Гарри Поттер?
Северус был почти уверен, что маг ошибся, но все же, из природной подозрительности, бросил на прозрачное стекло витрины мимолетный взгляд, да так и застыл.
Нет ничего удивительного, что Гарри тоже выбрался в Хогсмид. Да, он недолюбливал магический мир, но у него тут друзья. Поражала компания, которую он выбрал для этой прогулки. Видеть своего любовника под руку с Люциусом Малфоем оказалось неожиданно больно. И то, как они ведут явно дружескую беседу, и как Люциус склоняется почти к самому уху Гарри, что-то говоря… Снейп знал, что когда-то они были любовниками, но неужели и сейчас… Ревность смертельным ядом растеклась по сердцу.
Безумств не случилось. Зельевар вовсе не собирался обнаруживать свое присутствие, а поспешно аппарировал домой, раздираемый противоречивыми чувствами.
Поттер появился дома спустя какой-то час, никак не больше, но к этому моменту у Северуса осталась уже только одна мысль, горькая в своей банальности: «Неужели между ними что-то есть?». Нет, он не начал ни с едких замечаний, ни с претензий. Он просто сидел и ждал.
В полной уверенности, что дома еще никого нет, Гарри быстро снял пальто с шарфом и уличную обувь. Пытаясь одновременно стащить с себя пиджак и галстук, он направился в гостиную. В первую очередь включилось острые обоняние и слух оборотня, подсказывающие, что он тут вовсе не один, а не узнать этот запах, ставший таким родным, было просто невозможно. И все-таки парень позвал:
— Северус?
— А ты ожидал кого-то другого? — зельевар старался ответить как можно более ровно, но избавиться от едких ноток все-таки не удалось.
— Кого же? — улыбнулся Поттер, подходя ближе. — Просто в последнее время ты допоздна пропадаешь в Хогвартсе. Я рад, что сегодня ты вернулся так рано.
— Правда? — в это короткое слово были готовы вылиться все подозрения, терзающие профессора, но он постарался с этим справиться.
— Есть сомнения? — Гарри все-таки выпутался из пиджака, бросив его на диван, и обнял Северуса, присаживаясь на подлокотник его кресла. — А почему ты сидишь здесь в темноте?
Снейп не нашелся с ответом, только вздохнул, притягивая парня теснее к себе. В остроте обоняния он не многим уступал оборотню, поэтому уловил тонкий запах Малфоя, исходящий от рук Гарри, и тотчас нестерпимо захотелось провести «полную инвентаризацию», чтобы оправдать или опровергнуть собственные подозрения. Вряд ли бы Поттер успел избавиться от всех «улик» их тесного контакта.
Сам Гарри, не подозревая, какими мрачными подозрениями раздираема душа его любовника, обеспокоено спросил:
— Устал?
— Не очень, — коротко возразил Северус, стягивая парня с подлокотника к себе на колени и впиваясь в чуть обветренные с мороза губы.
Это разом отмело все вопросы, а уж когда к губам подключились умелые руки, принявшиеся почти требовательно расстегивать рубашку, у Гарри просто голова пошла кругом. Но одежда, предательница, очень уж неохотно покидала тела, особенно это касалось учительской
Наверное, никогда еще они не занимались любовью с таким пылом, даже остервенением. Уже через пару минут горячих ласк стало понятно, что в кресле им просто не хватает места для маневра, и они переместились прямо на пол.
Ни один кусочек тела Поттера не остался без внимания Северуса, причем двойного. Сначала руки исследовали путь, потом по проторенной дорожке следовали губы: то прикусывая, то едва касаясь. Где-то на задворках сознания зельевара забилась мысль, что опасения не оправдались — везде присутствовал только личный, неповторимый запах Гарри, без каких бы то ни было чужих примесей. Разве что слабый запах табачного дыма от волос и привкус вина во рту, да используемый одеколон. Но это неважно.
Мысль мелькнула и исчезла, растворилась в водовороте страсти. Думать вообще становилось все сложнее, это отвлекало от главного. Снейп не просто ласкал и исследовал тело любовника, а каждым движением словно утверждал свое право на него, метил территорию.
На золотистой коже Гарри уже красовалось несколько укусов и засосов. Но парень не придавал им значения, выгибаясь, весь подставляясь под умелые и такие родные руки, одновременно стараясь сторицей вернуть ласку. Он тоже пару раз излишне увлекся, и теперь старательно зализывал укус под правым соском зельевара, давясь стонами наслаждения. Что ж поделать, при таком бешеном натиске волк в нем не мог сдаться просто так, без хотя бы маленькой платы.
Поттер вынужден был прервать свое увлекательное занятие, так как его член обхватили длинные пальцы Северуса и медленно, очень медленно провели вверх и вниз, словно сомневаясь, стоит ли продолжать. После такого яростного начала подобная неспешность показалась настоящей пыткой, которую Гарри не в силах был терпеть, поэтому подался вперед, обхватывая Снейпа ногами и прижимая тем самым теснее к себе, пока «то самое» не соприкоснулось с членом зельевара, кажется, еще более твердым и алчущим действия, чем у него самого. Оба застонали, а Поттер еще и прошипел, так что слова немудрено было спутать с серпентарго:
— Давай сразу! Прошу!
Северуса не пришлось долго упрашивать. Ревность, послужившая топливом столь яростному натиску, переродилась в страсть и жажду немедленного обладания, чтобы любовник и думать забыл о ком-то еще. Самая малость отделяла Снейпа от того, чтобы взять Гарри как есть, тем более что парень явно напрашивался, и все-таки в последний момент зельевар нашел в себе силы быстро пробормотать необходимые заклинания, не желая навредить любовнику столь стремительным вторжением. Потом… потом член скользнул в Гарри, и мир сузился до жаркого дыханья и размеренных толчков, все набирающих темп. Не занятие любовью, а чувственный, яростный трах. Занимайся они этим в постели, Поттер, наверняка, несколько раз боднул бы спинку кровати, а так они просто незаметно переместились в противоположный край гостиной, и реальность взорвалась ослепительным светом сначала для одного, а мигом позже для другого. Давно Снейп не кончал с таким исступлением, и, абсолютно обессиленный, рухнул на своего любовника.