Простой план
Шрифт:
– И сколько же выходит на брата? – прошептал Джекоб.
Мне пришлось на секунду задуматься.
– Почти по полтора миллиона.
Ошарашенные, мы все никак не могли оторвать взгляда от денег.
– Убирай, – сказал я наконец, поежившись от холода. Я вручил Джекобу рюкзак и стал наблюдать, как он постепенно разбухает, наливается тяжестью своего ценного содержимого. Когда все деньги были сложены, я втащил рюкзак в машину.
Лу жил на юго-западе Ашенвиля, в прямо противоположном моему районе, – мы отправились сначала туда. Становилось все холоднее, на лобовом стекле уже проступали ледяные узоры. Порванный
Когда мы подъехали к дому Лу, было без четверти семь.
Машина Ненси стояла во дворе, в доме горел свет. Дом был большой, но ветхий – один из самых старых в округе. Лу и Ненси арендовали его у Сонни Мейджора, чей дед когда-то владел всеми окрестными угодьями, выращивая на них кукурузу и капусту; в лучшие времена, до Великой депрессии, он был одним из представителей окружного джентри. Но потом дела пошли худо. За несколько лет отец Сонни продал почти все свои земли, оставив лишь пару узких полос, что тянулись вдоль дороги. Одна из них кормила фермерский дом, другая же – меньшая, в три четверти мили, – крошечный, проржавевший домик-трейлер, который на ней же и располагался. Сонни жил в трейлере один, из окошка обозревая дом, в котором вырос. Он выдавал себя за плотника, но все-таки основным источником его дохода была арендная плата, которую вносили Лу с Ненси.
Джекоб притормозил возле дома. Лу выбрался из машины и, чуть помедлив, хлопнул дверцей.
– Я тут подумал… мы могли бы взять по пачке прямо сейчас, – проговорил он. – Просто чтобы было на что отпраздновать. – Он улыбнулся мне.
Я передвинулся на край сиденья, ближе к двери, не выпуская рюкзак из-под ног. Мэри-Бет пробрался в кабину; от его шерсти пахло морозом и свежестью. Он отряхнулся и устроился на сиденье, тесно прижавшись к Джекобу. Джекоб одной рукой обнял собаку.
– Забудь про деньги, Лу, – сказал я. Он утер нос рукой.
– Что ты хочешь этим сказать?
– В твоей жизни в ближайшие шесть месяцев ничего не изменится, – пояснил я.
Дом Лу окружали деревья – громадные, с толстыми серыми стволами, уносящимися далеко ввысь, в темноту ночного неба. Они слегка покачивались на ветру, задевая друг друга ветвями. Чуть дальше возле дороги просматривался трейлер Сонни. Свет в окне не горел. Очевидно, его не было дома.
– Все, о чем я прошу… – начал было Лу, но я покачал головой, обрывая его на полуслове.
– Ты как будто не слышишь меня, Лу. Не надо меня ни о чем просить, понимаешь?
Я потянулся к двери и захлопнул ее. Лу пристально посмотрел на меня через стекло, потом, обменявшись короткими взглядами с Джекобом, повернулся и медленно побрел к дому.
От дома Лу до моего было минут сорок езды. Большую часть пути мы с Джекобом молчали; каждый думал о своем. Я прокручивал в памяти встречу с Карлом. Я обманул его; ложь вырвалась легко и естественно, и меня это удивило. Никогда раньше я не замечал за собой склонности к вранью. Даже ребенком я не умел обманывать, мне не хватало самоуверенности, непременного хладнокровия, и мои попытки солгать вечно заканчивались поражением – я либо трусил в решающий момент, либо во всем сознавался. Сейчас, вспоминая свой
Про деньги я почему-то совсем не думал. Я пока еще не мог позволить себе считать их своими. Сумма была слишком велика для моей скромной персоны; она представлялась мне абстрактной, ничего не значащей цифрой. Я чувствовал, что балансирую на острие ножа – во мне схлестнулись эдакий петушиный задор и жуткий страх перед разоблачением, – но это ощущение возникло исключительно оттого, что я солгал Карлу. Осмыслить масштаб совершенной нами кражи я пока был не в силах.
Джекоб достал из отделения для перчаток коробку леденцов и всю дорогу грыз их. Собака сидела рядом с ним на сиденье и, подняв уши, внимательно наблюдала за ним. Мы двигались по скоростному шоссе номер 17, пробираясь к окраинам Дельфии. Вдоль дороги уже тянулись деревья, дома сбивались в жилые кварталы. Поток транспорта становился все гуще. Я был почти дома.
Вдруг меня охватила паника: я подумал, что если нас поймают, то это случится непременно из-за Лу.
– Лу ведь расскажет обо всем Ненси, как ты думаешь? – спросил я Джекоба.
– А ты скажешь Саре? – ответил он вопросом на вопрос.
– Я же дал слово молчать.
Джекоб пожал плечами и отправил в рот очередной леденец.
– Лу тоже обещал не говорить Ненси.
Я насупился. Зная, что расскажу о случившемся Саре, как только появлюсь дома, – я даже не мог себе представить, что посмею утаить это от нее, – я еще больше засомневался в Лу. Он наверняка проболтается Ненси, и один из них в конце концов провалит все дело.
Я протянул руку к зеркальцу заднего вида и повернул его к себе, чтобы еще раз осмотреть свой лоб. Джекоб включил для меня верхний свет. Я дотронулся до шишки – она была гладкой и твердой на ощупь, как голыш. Кожа над ней стала лоснящейся и упругой, а вокруг шишки уже обозначились багряные кровоподтеки. Я лизнул большой палец руки и попытался хотя бы слегка прочистить рану.
– Как ты думаешь, как эта тварь пронюхала, что в кабине мертвец? – спросил Джекоб.
– Кто, птица?
Он кивнул.
– Они как грифы. Чуют мертвечину.
– Грифы-то хоть видят, как ты ползешь по пустыне или просто лежишь на земле. Таким образом они узнают, что им светит добыча. Но эта же тварь не могла разглядеть, что в самолете труп.
– Может, учуяла запах.
– Замороженные трупы не пахнут.
– Она просто знала, Джекоб, – сказал я. Он опять закивал.
– Вот это точно. Именно это я и имел в виду.
Джекоб снова полез за конфетами; последнюю отдал Мэри-Бет. Собака, казалось, проглотила ее, даже не разжевав.
Когда мы подъехали к моему дому, я задержался в кабине и какое-то время сидел, уставившись в окно. У порога дома горел фонарь, освещавший деревья во дворе, их обледенелые ветки тускло поблескивали. Шторы в гостиной были опущены, над трубой вился дымок.
– Вы с Лу сегодня вечером пойдете куда-нибудь? – спросил я. – Встретить Новый год?
В машине было холодно, изо рта шел пар. За окном виднелось беззвездное, затянутое облаками небо.
– Думаю, да.
– С Ненси?
– Если она захочет.