Пространство Откровения
Шрифт:
Теперь Вольевой осталось преодолеть лишь метров пятьсот, чтобы мятежная пушка оказалась под пламенем двигателей корабля. Орудие продолжало сопротивляться, его дюзы работали вовсю, но тяга у него была меньше, чем у «Паука». Оно и понятно, подумала Хоури. Проектировщики вспомогательной системы, которая должна была обеспечить движение орудия, вряд ли подумали о том, что ему придется защищать себя в «рукопашном бою», а если и подумали, то с усмешкой.
– Хоури! – крикнула Вольева. – Через полминуты я эту свинью отпущу. Если арифметика меня не подводит, никакие корректирующие импульсы не остановят дрейф орудия к выбросу.
– Так это же здорово!
– Ну да… Только должна тебя предупредить. – Голос Вольевой потерял четкость – сказывались помехи, создаваемые двигателями корабля, к которым Вольева приблизилась на расстояние, вряд ли полезное для органических молекул. – До меня сейчас дошло, что если и удастся разрушить пушку… то часть силы взрыва… возможно, неизвестной природы… не обратит ли назад луч нашей тяги? – Последовала многозначительная пауза. – Если такое произойдет, результаты могут быть далеки… от оптимальных.
– Что ж, спасибо за моральную поддержку, – буркнула Хоури.
– Черт возьми, – произнесла Вольева спокойно и тихо, – кое-что идет не по плану. Похоже, пушка шарахнула по «Пауку» чем-то вроде электромагнитного импульса. Или это излучение наших двигателей… В общем, что-то воздействует на управление… – Раздались характерные звуки, – должно быть, Вольева безрезультатно щелкала старинными металлическими переключателями на консоли. – Кажется, я накрепко прилипла к этой гадине.
– Тогда отключи тягу. Это-то ты можешь сделать?
– Конечно, иначе как бы мне удалось прикончить Нагорного? – В голосе Вольевой ощущалась нехватка оптимизма. – Нет, тяга мне тоже не подчиняется, – должно быть, ее заблокировал «Паралич». – Ана уже с трудом различала бормотание Вольевой. – Хоури, похоже, дело швах… Если ты уже контролируешь штатное вооружение…
Снова вмешалась Мадемуазель, ее голос зазвучал в мозгу Аны очень серьезно.
– Хоури, ей конец. И под таким углом, с какого ты собралась стрелять, половина орудий откажет, чтобы не нанести ущерба кораблю. Да и тебе самой, считай, повезет, если прожжешь корпус пушки и останешься в живых.
Она была права. Хоури и не заметила, как целые батареи отключились, получив приказ о наведении на цель, расположенную в опасной близости от некоторых частей корабля. Остались лишь малые калибры, не способные нанести орудию серьезный ущерб.
Но по какой-то неведомой причине ситуация изменилась.
Внезапно штатное вооружение корабля оказалось подконтрольным скорее Хоури, нежели ее противнику. И она поняла: не так уж плохо, что незаблокированные системы имеют небольшую боевую мощь. Ее план изменился. Теперь требовалась хирургическая точность, а не грубая сила.
Не дожидаясь, когда Мадемуазель вернет себе власть над штатными артустановками, Хоури отменила прежнее целеуказание и ввела команды, обеспечивающие наведение орудий на новые цели. Ее приказы были предельно точны и требовали немедленного и безукоризненного выполнения. Орудия, которые только что двигались как сомнамбулы, мгновенно развернулись. Но мишенью для них стал вовсе не монстр с тайного склада, а нечто совершенно иное.
– Хоури, – начала было Мадемуазель, – тебе следует все хорошенько обдумать, учесть, что…
Но Ана уже открыла огонь.
Жгуты плазмы рванулись в направлении беглой пушки, но не точно к ней, а к креплениям, соединявшим ее с «Пауком». Они аккуратно срезали все восемь ног, а затем и четыре троса, к которым крепились «кошки». Изувеченный «Паук» метнулся в сторону от смертельно опасного луча тяги.
Что же до орудия с тайного склада, то оно влетело в пламя, подобно ночному мотыльку.
Дальнейшее заняло лишь неуловимый для человеческого восприятия миг. Хоури и потом не могла припомнить ни последовательности событий, ни их сути. Материальная оболочка орудия исчезла в одну миллисекунду, превратилась в клубы пара, состоявшего из атомов разных металлов. И нельзя было понять, только луч оказал это разрушительное воздействие или пушка, едва соприкоснувшись с ним, решила вывернуться наизнанку.
В любом случае конструкторы орудия никак не могли ожидать подобного исхода.
И когда истончился до предела корпус пушки, она превратилась в гравитационный вулкан, изрыгнула из себя раскаленное пространство-время.
Что-то жуткое происходило с материей в непосредственной близости от орудия с тайного склада. Радуга искривленного звездного света приобрела почти сферическую форму, обволакивая корчащуюся массу плазмы. Какое-то мгновение шаровая радуга была устойчивой, но тут же стала пухнуть, колебаться, как готовый лопнуть мыльный пузырь. А затем, в какую-то долю микросекунды, сфера схлопнулась, с растущей по экспоненте скоростью исчезла.
И тут же сгинуло все остальное. Ни обломков, ни даже пыли – просто усеянный звездами космос.
Потом появился слабый свет, похожий на ультрафиолет. Сияние росло, превращаясь в яркую зловещую сферу. Волна вспухающей плазмы обрушилась на корабль, сотрясла его с дикой силой. Хоури почувствовала этот удар даже в ЦАПе, в кресле на гироскопах. По дисплеям помчалась информация – хотя Хоури меньше всего сейчас хотелось ее усваивать – о том, что взрыв лишь незначительно повредил некоторые корабельные системы и что имел место короткий всплеск радиации, который теперь миновал, и радиационный фон уже не опасен. Гравитационные показатели тоже в норме.
Пространство-время было пробито на квантовом уровне, благодаря чему наблюдался ничтожный выброс энергии Планка. Ничтожный, разумеется, по сравнению с обычными потоками энергии в пене пространства-времени. Но для Хоури этот ничтожный выброс был как взрыв атомной бомбы в ближайших окрестностях. Пространство-время залечило раны мгновенно, заштопало дыры, не дожидаясь вредных последствий. И никаких следов – если не считать остаточных монополей Дирака, нескольких черных дыр малой массы и аномальных экзотических частиц.