Пространство
Шрифт:
— Это не проходит. Никогда. Но ты научишься.
— Чему?
— Терпеть, — сказала старуха. — Подумай, чем бы ты хотела заняться. Подумай, кем ты хочешь стать. А потом приходи ко мне, и я, если сумею, все исполню.
— Почему? — спросила Бобби. — Серьезно, почему? Я солдат. Я выполняла задание. Да, оно оказалось необычнее и труднее, чем все прежние, но я его выполнила. Потому что надо было выполнить. Вы мне ничем не обязаны.
Авасарала вздернула бровь.
— Политический блат — мой способ выражать симпатию, — объяснила она.
В динамике корабельной связи раздался голос Алекса:
— Ну, люди, мы вернулись и, если никто не возражает, через тридцать секунд даем тягу. Все готовы набрать вес?
— Спасибо за предложение, — сказала Бобби, — но, может, я не стану торопиться его принимать.
— А что будешь делать пока? Дальше?
— Вернусь домой, — сказала Бобби. — Хочу повидать родных. Папу. Думаю, останусь с ними на время. Разберусь, кто я такая. И как начать заново. Вроде того.
— Дверь открыта, Бобби. Когда она тебе понадобится, она будет открыта.
Возвращение на Луну было вроде занозы в заднице. Семь часов в день Авасарала проводила в кресле-амортизаторе, пересылая и получая сообщения с разнообразной задержкой сигнала. На Земле успешную карьеру Эрринрайта отметили нешумной церемонией, после чего он решил проводить больше времени с семьей на птицеводческой ферме, или чему он там вознамерился посвятить оставшиеся до смерти десятилетия. Чем бы ни занялся, политической власти у него уже не будет.
Расследование на базе Ио продолжалось, и на Земле потихоньку катились головы. Но не на Марсе. Те члены марсианского правительства, кто поддерживал Эрринрайта, легко отделались. Лишившись самого мощного в истории биологического оружия, они спасли свои карьеры. Политика полна такими горькими шутками.
Авасарала издалека выстраивала свой новый кабинет. К тому времени как она в него войдет, он уже месяц будет на ходу. Это было похоже на управление машиной с заднего сиденья, и Авасаралу это страшно злило.
Вдобавок Мэй Менг решила, что с бабушкой весело, и каждый день претендовала на ее внимание. Авасарале некогда было играть с маленькими девочками — но время, конечно, находилось. И она играла. И еще ей требовались тренировки, чтобы не попасть в больницу после возвращения к обычной силе тяжести. От стероидных коктейлей все тело обдавало жаром и засыпать было трудно. Обе ее дочери отпраздновали дни рождения, а она присутствовала только на экране. Один раз с двадцатиминутной задержкой, другой — с четырехминутной.
Когда они обгоняли облако несущихся к Солнцу протомолекулярных монстров, Авасаралу две ночи мучили кошмары, но понемногу отошло. За каждым снарядом следили два правительства, и Эрринрайтова посылка со смертью беззвучно и плавно неслась к собственной гибели.
Авасарале не терпелось попасть домой.
Швартовка на Луне раздразнила, как ломтик яблока, поднесенный к губам изголодавшейся женщины. Мягкая синева и белизна освещенной Солнцем планеты, черная с золотом ночная сторона. Какой прекрасный мир! Такого нет во всей Солнечной системе. Там, внизу, был ее дом. Ее кабинет. Собственная постель.
Но не Арджуна.
Тот встретил ее на посадочной площадке — в новом костюме, с букетом свежей сирени в руке. Он тоже выглядел моложе в низком тяготении, хотя глаза немного покраснели. Идя к нему, Авасарала чувствовала на себе любопытные взгляды Холдена и его команды. Что за мужчина выдержал брак с такой шершавой и жесткой стервой, как Крисьен Авасарала? Кто он ей: господин или жертва? Как такое вообще может быть?
— С возвращением, — тихо сказал Арджуна, когда она склонилась к его плечу.
Он пах самим собой. Она стояла, уткнувшись лицом ему в грудь, и уже не так скучала по Земле.
Она уже была дома.
Глава 53
Холден
— Привет, мама. Мы на Луне!
Задержка сигнала с Луны была крошечной, всего шесть секунд в обе стороны, и все же перед каждым ответом возникала неловкая пауза. Сердце пять раз успело стукнуть, прежде чем лицо матери Элизы в камере ее гостиничного видео осветилось радостью.
— Джимми! Ты спустишься?
Она говорила о спуске в колодец. О возвращении домой. И Холдену до боли хотелось спуститься. Он много лет не заглядывал на родительскую ферму в Монтане. Но сейчас с ним была Наоми, а астерам на Землю ход заказан.
— Нет, мам, в другой раз. Но я прошу вас всех слетать ко мне сюда. Рейс шаттла — подарок от меня. А принимает нас госсекретарь ООН Авасарала, так что номера будут роскошные.
Задержка сигнала располагала к непрерывному потоку слов. В обычном разговоре собеседник неуловимыми сигналами дает понять, что теперь его очередь высказаться. Холден заставил себя остановиться и стал ждать ответа. Элиза смотрела в экран, пережидая паузу. Холден видел, как она постарела со времени его последней побывки. Темно-каштановые, почти черные волосы подернулись сединой, смешливые морщинки у глаз и губ стали глубже. Через пять секунд она безнадежно махнула рукой:
— Ох, Том ни за что не полетит на Луну. Ты же его знаешь, он терпеть не может невесомости. Ты уж спускайся и повидай нас здесь. Устроим праздник. И друзей приводи.
Холден улыбнулся ей:
— Мам, вы мне нужны здесь, потому что я хочу вас кое с кем познакомить. Помнишь, я рассказывал про Наоми Нагату? Я говорил, что на нее засматриваюсь. Так вот, кажется, дело зашло дальше. Собственно, я в этом уверен. А сейчас мы проторчим на Луне, пока разгребают эту груду политического дерьма, и я очень хочу, чтобы вы прилетели. Повидать меня, познакомиться с Наоми.
Было очень трудно уловить, как пять секунд спустя мать чуть вздрогнула. И прикрыла испуг широкой улыбкой.
— Зашло дальше? И что бы это значило? Уж не жениться ли задумал? Никогда не сомневалась, что рано или поздно ты захочешь своих детей… — Она сбилась и выдавила неловкую застывшую улыбку.
— Мама, — сказал Холден, — у землян и астеров получаются отличные дети. Мы же не разные виды.
Через пять секунд она поспешно кивнула.
— Но если твои дети будут оттуда… — Улыбка ее немного поблекла.